Бриллианты Берии

Дальше звёзд, выше месяца гать!

На пороге одежды сорваны,

Крик, удар…

Растекается глаз…

ВЧК, истекая соками,

Проверяет на верность нас.

Кто мы?

С кем мы?

Веками

Сотканы…

Наконец-то рождённые жить!

Кто не предал, с котомкой разодранной,

Ищем место –

Себя забыть…

Фонари, от стыда зажмурясь,

С треском охают в полутьме,

И по тени угрюмых улиц

Молча тащим себя на себе.

Стук сапог, лязг затворов, выстрелы…

Мама! Господи!

Помоги!..

В мире выстрелов как нам выстоять,

Для другого

Не крикнуть – «Пли!»

Развернулось болотом племя,

Только некому руку подать…

Чёт что нечет!

В ладонях – время!

Дальше звёзд, выше месяца гать…

Даже Солнце

Глядит неискренне,

Зажимая от страха рот:

Вдруг объявят врагом его «искровцы»?!

На Земле –

Тридцать

Пятый год…

риллианты Берии

Алевтина Дмитриевна обняла дочь.

– Как я уяснила из твоего романса, ты и письма Арсения Семёновича, своего прадеда, просмотрела от 1935 года.

– Да, а что, нельзя?! Я несколько раз перечитала его эпистолы, благо ты их никогда не прятала. Если их опубликовать, многое в истории ясным станет. Чудовищные тайны раскрывают эти по своей сути очень страшные документы.

Алевтина Дмитриевна нахмурилась.

– Стало быть, и его последнее послание видела?

– Конечно, одно не пойму, мама, про какого карлика он пишет, что это за выродок, которого так все боялись и проклинали?

Алевтина Дмитриевна растерянно села на стул, пальцами рук торопливо сжала виски.

– Значит, ты догадалась, кто был последним хранителем алмазов Станиславского.

– Не совсем. Но мне показалось, отец, дед, возможно, ты… с этим как-то связаны.

Вилена задумалась, стараясь подобрать нужные слова, а мать, глядя на её грустное лицо, с трудом выдохнула:

– Ох, Виленочка, как же ты повзрослела, как же быстро ты повзрослела.

14 ИЮЛЯ 1939 ГОДА. ЗИНАИДА РАЙХ, ЛАВРЕНТИЙ БЕРИЯ

14 июля. 14 часов 35 минут.