Волны

Ларцевъ. Вотъ именно ни-ни.

Кистяковъ. Можетъ быть, маленькiй флиртъ?

Ларцевъ. И флирта никакого не было.

Лештуковъ. Напрасно.

Ларцевъ. Вотъ теб? разъ! Почему же?

Лештуковъ. Да ужъ очень вы красивая парочка крайностей. Она воплощенный югъ, молодой, сильный, огненный… вотъ съ этимъ солнцемъ, что выращиваетъ эти пламенные цв?ты, съ этимъ в?янiемъ ароматовъ, подъ которымъ, кром? любви, и думать-то ни о чемъ невозможно…

Леманъ. Климатъ располагающiй.

Кистяковъ. Страна любви.

Идетъ на веранду. Съ л?стницы Леману.

Ты однако не разсиживайся. Въ самомъ д?л? поздно. Запрусь въ кабин?, не отопру.

Леманъ. Сейчасъ.

Лештуковъ (декламируетъ). Темны и тихи были очи,

Какъ полночь южная сама,
Но вс?ми зв?здами полночи
Гор?ла ярко эта тьма.

У вашей Джулiи такiе глаза. В?дь правда?

Ларцевъ. Да, оно, точно, глаза забористые.

Кистяковъ (изъ кабины). Леманъ!

Леманъ. Да, иду. Фу, чортъ!

Уходить подъ л?стницу веранды; видно, какъ онъ, подобравъ полы балахона, поднимается въ кабину по опускной л?стниц?.

Лештуковъ. А вы, Ларцевъ, с?веръ. Если доживете до карнавала въ Римъ, нарядитесь-ка рыжебородымъ Торомъ. А? Плечища y васъ косая сажень, волосъ больше, ч?мъ полагается даже для художника, бороду вы украли у Рубенса, а за симъ, какъ пишутъ въ паспортахъ, прим?тъ особыхъ н?тъ, лицо чистое, носъ и ротъ обыкновенные.

Ларцевъ. Что вы разбираете меня по статьямъ, какъ коня призового? Въ романъ, что ли, всунуть хотите?

Лештуковъ. Не знаю. Можетъ быть, и въ романъ. Ч?мъ вы не герой романа? Кстати y васъ вонъ и сюжетъ наклевывается. Рыжебородый Торъ и Миньона! Транзальпинскiй варваръ, явившiйся покорять прекрасную Италiю, и прекрасная Италiя, весьма желающая быть покоренною.

Ларцевъ. Вы ошибаетесь, я вовсе не собираюсь покорять. По правд? сказать, Джулiя мн? вовсе не нравится. Она для картины хороша, подъ мысль мою подошла. А какъ женщина – она не въ моемъ вкус?.

Лештуковъ. Джулiя? Не въ вашемъ вкус?? И вы см?ете признаваться? Вы? Художникъ? Она красавица, по вс?мъ правиламъ искусства красавица. Если она вамъ не нравится, вы изм?няете девизу вашего цеха. По-настоящему, вы, художники, должны чувствовать себя въ жизни такъ, какъ мы, гр?шные, чувствуемъ себя только въ музеяхъ. Вы обязаны ловить красоту повсюду, хватать ее живьемъ, налету, в?чно стоять на ея стражъ… Вы хот?ли что-то сказать?

Ларцевъ. Н?тъ, ничего. Посторонняя мысль…

Лештуковъ. Вы еще очень молоды. Ваше лицо можно читать, какъ разверну-тую книгу. А это нехорошо. В?ка, когда глазамъ полагалось быть зеркаломъ души, давно минули. Хотите, я назову вамъ вашу постороннюю мысль. В?дь она обо мн? была?

Ларцевъ. Ужъ если вы такой проницательный, то да. Мн? хот?лось сказать: какъ же вы сами-то, такой ц?нитель и поклонникъ истинной красоты, равнодушны къ ея прелестямъ…

Лештуковъ. Договаривайте… И лежитъ безсильнымъ рабомъ y ногъ хорошенькой интернацiональной барыньки…

Ларцевъ (сконфуженный). Оставьте, пожалуйста. Я слишкомъ уважаю Маргариту Николаевну, чтобы…

Лештуковъ. Что же? Вы правы. Логики мало. А только, милый мой юноша, не судите, да не судимы будете.

Ларцевъ. Да я и не думалъ.

Лештуковъ. Есть въ жизни законъ возмездiя. Кто, какъ я, черезчуръ легко прожилъ жизнь, попадаетъ подъ этотъ законъ тамъ, гд? не ожидаетъ. Привычка быть любимымъ мститъ за себя. Много серьезныхъ чувствъ обращалъ я въ игрушки для прiятнаго препровожденiя времени. И вотъ игрушки отомстили за себя, и я самъ теперь игрушка.

На веранд? хохотъ, шумный разговоръ. Джулiя, съ ц?лымъ ворохомъ чистаго б?лья, быстро сб?гаетъ внизъ по л?стниц?. Графъ Кольраушъ фонъ Грабенсдорфъ, типичный пшютъ венскаго пошиба, немного слабый на ногахъ, сл?дуетъ за нею.

Джyлiя. Н?тъ, Н?тъ, Н?тъ! Н?тъ, ваше сiятельство.

Графъ. Одинъ поц?луй.

Джyлiя. Поц?луй? Мадонна sаntissimа! Да вы разбойникъ, графъ! Вы б?съ! Вы донъ-Джованни!

Графъ. Всегда жестока.

Лештуковъ. И этотъ туда же, со своей насл?дственной золотухою.

Ларцевъ. Сколько народа увивается за этою д?вчонкою уму непостижимо.

Джyлiя. Оставьте, графъ, въ самомъ д?л?. Альберто увидитъ. Нехорошо. В?дь я почти нев?ста.

Графъ. О, Альберто. Я не боюсь Альберто.

Джyлiя. А не Альберто, такъ ваша же выползетъ… Крашеная. Какъ тамъ ее? Фу, шикъ дама! Волосы какъ огонь! Каблуки y ботинокъ вотъ! Шляпа вотъ! цв?ты на шляп? вотъ! Прелесть, что за женщина! А вы хотите ей изм?нить? Хохочетъ.

Графъ. Джулiя, вы ангелъ!

Джyлiя. А достанется вамъ отъ нея! вотъ достанется!

На веранд?, показывается величественная дама; тощiй негритенокъ несетъ за нею корзинку съ простынею и мантилью.

Осторожн?е, вы. В?дь и въ самомъ д?л? идетъ.

Графъ (который въ это время едва не поц?ловалъ Джулiю). О Іезусъ!

Уб?гаетъ нал?во. Дама съ негритенкомъ столь же величественно протекаетъ всл?дъ ему, мимо Джулiи, окинувъ ее молнiеноснымъ взглядомъ. Джулiя, закусивъ губы, рьяно разв?шиваетъ б?лье на веревку y перилъ. Но, когда дама уже прошла мимо, заливается см?хомъ, пряча лицо въ простыню, повышенную на веревк?.

Лештуковъ. Счастливица! Гляд?ть на нее – самому становится весело и молодо. Вотъ кто любить жизнь и кого жизнь любитъ. См?хъ-то, см?хъ! Жемчугъ падаетъ.

Джyлiя. Добрый день, синьоръ Деметрiо. Добрый день, синьоръ Андреа.