Окно на тихую улицу

Ни волнения, ни особого участия в этом голосе она не услышала. Подняв заплаканный взгляд, она увидела незнакомого мужчину, но тут же узнала его. Всего несколько часов назад он смотрел на нее. Смотрел, как смотрят на женщину, не более. Она его не помнила, но почему-то сразу узнала.

– Вы кто? – спросила она.

– Меня зовут Сережа, – ответил он просто. – Я директор кафе, которое строится в этом театре. Мы, кстати, с вами часто встречаемся. У вас симпатичный сынок. Очень похож на вас. Но все-таки что? Неприятности с мужем?

Прищуренный глаз Корбута внимательно смотрел ей в лицо. Она видела только этот прищуренный глаз.

– Откуда вы меня знаете?

– Ну кто же вас не знает! У нас не так много красивых женщин, чтобы их не знать. Так что же произошло? Могу чем-нибудь помочь?

От этих слов ей неожиданно сделалось легче. Глаза незаметно подсохли, только нос, раздраженный слезами, не позволял свободно дышать.

Эмма улыбнулась и промолчала.

– Не выношу, когда плачет женщина, – продолжал Корбут. – Конечно, я знаю, что ничем не могу вам помочь. Семейное дело! Но хотите, я набью ему морду? Ему обязательно надо набить морду за то, что он вас обидел!

– Да нет, не стоит. Лучше проводите меня до дома.

И они пошли.

Некоторое время молчали. Потом Эмма спросила:

– Но с чего все-таки вы взяли, что меня обидел муж?

Корбут хорошо умел пользоваться полученной информацией.

– Обычная логика, – сказал он. – Мне было достаточно узнать, что вы замужем.

– Ну и что? Разве у меня не могут быть другие неприятности?

– Нет, у вас не могут.

– Почему же?

– Да потому что у вас ревнивый муж! А это такая неприятность, от которой другие неприятности могут быть только приятностями.

Она усмехнулась и пристальнее посмотрела в лицо провожатого. Затем спросила:

– Вы его знаете?

– И знать не хочу.

– Тогда почему так говорите?

– Обычная логика, – значительно повторил Корбут.

– Понятно.

Переходя улицу, он тактично поддержал ее за локоть, после чего рука его нежно скользнула по предплечью и коснулась ладони. Все это произошло в какие-то секунды и, в общем-то, не имело особого значения. Чисто машинальный жест с его мужской стороны. Но она от этого испытала приятное ощущение.

– Ну все-таки? У вас с ним неприятности? – проговорил Корбут.

– Да, неприятности. И очень большие, – ответила она.

– Я это понял.

Она промолчала.

– И вы не очень хотите домой? – продолжал он.

– Мне надо домой.

– Но вы же не хотите его видеть!

– Я живу с матерью. И у меня ребенок, которого я хочу видеть.

– Ребенок, наверно, уже спит. Может, еще посидим где-нибудь?

– Спасибо. Вы и так были добры ко мне.

– Не за что. Рад, что вы немного успокоились.

– Да, я успокоилась. Спасибо вам, Сережа.

– Не стоит благодарности. Давай лучше будем друзьями и перейдем на «ты».

– Хорошо. С радостью.

И Корбут тут же подхватил ее руку, пожал легонько, а потом и поцеловал.

– Мне кажется, твои неприятности просто должны были случиться. Для того, чтобы мы встретились.

Он произнес это, не отрывая липкого взгляда от ее лица. Эмма немного смутилась и отняла свою руку от его губ.

– Что ты делаешь завтра? – спросил он тут же. – Может, встретимся? Я покажу тебе свое кафе. Посидим где-нибудь, поболтаем о жизни.

– Завтра? Завтра днем я свободна, – ответила она.

– Значит, увидимся?

– Не знаю. Может быть.

– Где и во сколько?

– Не знаю.

Вихрь пронесся в голове Корбута. И после этого вихря осталась одна блестящая мысль: «А квартирка-то наша в течение дня будет свободна!»