Стартовый

– Из комнаты белые колонны выглядят странно, – заметил я.

– Есть такое.

– Они похожи на растекшееся по киселю молоко.

– По киселю? – изумился он.

– Ну да.

– Стекло неровное, сильно искажает картинку.

– Ясно.

Человечек меня понимал, но отчего-то говорить с ним не хотелось.

Когда я был здесь в первый раз, то слышал, как спорят-ругаются питомники, которые служат Белочке, мол – в прошлый раз дали гриб для скорости – мулявы получились. В следующий раз фруктовые чернила плохо развели, и те быстро засохли.

– Каждую тональность своим цветом выводит, – заметил человечек.

Питомников не было, потому в хрустальной комнате оказалось довольно тихо, не считая легкого шуршания и цоканья. Комментарии человечка мне были ни к чему.

– Экспрессия тоже иногда цветом выделена…

Подошел я к Белочке степенно, с чувством достоинства, чтоб не прогнала, да без истерик. Случаи бывали!

Заявил пушистому достоянию с некоторой важностью в голосе:

– Музыку пишешь?

– Пишу!

– Орешки грызешь?

– Грызу?

– Ну и славно!

Рот зверька шевелился почти незаметно, выглядело это крайне умилительно. Особенно, когда в промежутках между фраз Белочка грызла орешек.

– Я восхищен этюдами! Право, те – изумительные высказывания Вашего пытливого ума!

Повернувшись боком, Белочка уставилась на меня одним глазом, и, держа початый орех в крохотных лапках, почти застыла. Прекратила жевать, и вдруг ясно так сказала:

– Возникший асть?

– Простите, что?

Но Белка снова зажевала орех, будто ничего и не говорила, и все так же целилась маленьким черным глазом, рассматривая во мне что-то недоступное остальным.

Сзади подошли:

– Ну, все. Будет. Не отвлекайте Белочку, бегун.

– Ухожу-ухожу, – заторопился я, помахав на прощание.

Провожая ее взглядом, я заметил, как та немного выгнулась, перестала жевать орех и смешно-смешно сделала два хватательных движения лапкой, изобразив прощание. Я расплылся в улыбке и в приподнятом настроении направился в замок.

***

Замок из белого камня, только сам розовый – часто подновляют известь. Вид на такой замок настраивает на нерабочий, праздничный лад. Поглядишь на сахарные башни, где известь быстрее сходит, на тучные румяные стены, прогуливаясь по сочной зелени во Дворе – ни о какой работе думать не захочется.

Так бы и любовался, но вскоре замок скрылся: дорожка, по которой я шел, закончилась и предо мной встала большая каменная лестница, соединяющая огороженную дворцовую террасу с Двором Господ. По ней уже поднимались бегуны. Кое-кто – провожаемые нарядно одетыми слугами, но чаще – в одиночестве или парами.

Терраса была небольшой и уютной. Аккуратные цветочные клумбы врезались в пиленый камень, устланный идеально ровно.

Открывался чудесный вид на господский двор, с зелеными покатистыми холмами позади. И даже там видны были колонны ушедшей цивилизации, идеально ровные. Издали они формировали в наблюдателе совершенно иное представление. Пытаясь воссоздать конструкции в голове, передом мной вставал целый комплекс колоннад, которые не выглядели бессмысленными, какая-то задача наверняка была.

Дальше, нечетко и неясно, виднелись застывшие в воздухе платформы – то был кусочек ближайшего к замку участка, по которому я гигантскими шагами пробирался, скушав гриб роста две недели назад.

Полюбовавшись с террасы вдоволь, да выстроив колоннады в голове по нескольку раз, пытаясь разгадать их тайну, я вошел в замок, через громадную арочную дверь.

Вынужден был перекинуться парой фраз с охраной:

– Стой, кто идет?

– Бегун я, финалист-победитель. Невидно разве?

– Не видно. – пробасил болванистый и деревянный страж.

– Вот моя форма, – начал я доказывать очевидное – вот мой орден, да не первый это уже, а второй! Почему не пускаете такого гостя?

– Без провожающих идете.

– Без провожающих!

– Документы предъявите.

Давно я не видал такой наглости. Было сложно различить – издевается стража, или до того болванистая. Но не скандал же закатывать?

Я вынул документы из нагрудного кармана и протянул. Второй раз за день.

– Проходите, – пробасил страж и вернул синее удостоверение.

– Thanks, moron, – вполголоса сказал я, проходя в замок.

На первом этаже тронный зал, весь в красном бархате, и еще много золота в нем. Охрана в стальной броне выглядит блекло на фоне окружающей роскоши. Однако их задача самая важная. Не стразы вычурные крепить, ни прически выставлять, но охранять Ее Величество.

Полно лепнин и скульптур всяких в розовом замке, картин огромных и малых, что вблизи не разглядеть, издалека не разобрать. Мебели едва хватает, но если встречается софа какая, то редкость необычайная: виртуозно сделана, мастерски и обязательно в золоте. Куда его столько?.. Окна здесь – произведения искусства. Резные, арочные, со шторами редкого кроя. Стражи полно по всему замку, и куда ни глянь, ни забреди, всюду она. Толпами нарядные слуги мелькают, торопливо служат взад и вперед, беспокоятся.