Шатун

В итоге за эти дни были выявлены некоторые обстоятельства этого дела, и преступник задержан. В показаниях он говорил, что не понял точно причину их ссоры, но, по его мнению, это возможно было из-за того, что, выйдя на улицу, убитый просто не захотел поделиться с ним сигаретой. Следственной группой было установлено, что компания из шести мужчин в новогоднюю ночь изрядно выпили, как, впрочем и делали периодически, в какой-то момент оба вышли на улицу покурить и обсудить некоторые неурядицы между друг другом. Во время разговора произошёл конфликт, где задержанный сбил с ног убитого и, достав нож, перерезал ему горло, в конечном итоге сбежал с места преступления. Остальные товарищи, будучи в не очень трезвом состоянии, вышли на улицу только спустя несколько часов, приняв своего товарища за спящего, они, не заметив крови, отнесли его в дом и положили на кровать лицом вниз. И только утром первого числа кто-то из них обнаружил, что тело их товарища уже не подавало признаков жизни. Будучи в пьяном состоянии, они и не заметили факта совершенного преступления и подумали, что он скончался от выпитого и отнеслись к этому спокойно, так как это было не впервые в их жизни, затем вызвали полицию, а сами, находясь рядом, продолжили выпивать алкоголь. В итоге было заведено дело по статье убийство. Василию Игнатовичу оставалось лишь одно, оформить документы, т.к. уже были признательные показания и преступник сидел в камере.

Как же он устал, последнее время только одни мысли преследовали его, что, может быть, уже пора на покой, заниматься внучкой, больше уделять времени семье, ведь в силу возраста, а тем более с его работой, он и не мог представить, сколько ещё времени ему предоставлено жизнью, хотя кто мог это знать. У него зазвонил телефон.

– Василий Игнатович, добрый день! – произнёс знакомый голос.

Подумав пару секунд, он ответил:

– Добрый день, Григорий Александрович, неожиданный звонок, с праздниками вас!

– Спасибо, и вас с праздниками! Да, в общем, вы просили позвонить вам в случае, если Васильева Любовь придёт в сознание.

– Слушаю вас внимательно.

– Простите, что не сообщил ранее, но она уже третий день как в сознании, мы отключили её от аппарата жизнеобеспечения и вскоре перенаправим в отделение интенсивной терапии.

– Это отличная новость, как она в целом?

– В целом ещё слаба, но самое главное, что дефектов речи не наблюдается и ведёт диалоги.

– Это здорово, а когда я смогу с ней побеседовать?

– Думаю, что через пару дней, после того, как мы переведём её в другое отделение, то вы сможете посетить её, в данный момент ей, и в том числе и нам, помогает её мать Светлана Сергеевна.

– Спасибо доктор, за эту новость я очень вам благодарен. Буду тогда ждать от вас звонка для того, чтобы я был в курсе, когда можно будет её посетить. Она что-нибудь интересное, может быть, рассказала?

– Нет, к сожалению, последствий амнезии после коматозного состояния избежать не удалось, но это коснулось лишь последних событий, что произошло с ней, хотя, на мой взгляд, то, что с ней стряслось, лучше и не вспоминать, так что считаю, что это к лучшему.

– Ясно, возможно, и к лучшему, но не для расследования её дела.

– Вы ведь говорили, что дело закрыто?

– Да, закрыто, но не для старого полицейского, у которого преобладает в большей степени профессиональный интерес.

– Понятно, – Григорий Александрович немного посмеялся, – хорошо, Василий Игнатович, я сообщу Вам, когда вы сможете её посетить.

– Спасибо вам большое, тогда до связи.

– До свидания!

– До свидания! – произнёс Василий Игнатович и с улыбкой на лице продолжил заполнять документы, с мыслью о том, что наконец-то хоть одна хорошая новость в этом году.

Светлана проснулась в семь утра и, позавтракав в гостиничном кафе, отправилась в больницу, вчера она долго не могла уснуть в связи с тем, что, во-первых, она находилась на новом месте, а, во-вторых, она недоумевала о том, насколько порой случайные встречи могут повернуть жизнь в совершенно другое русло. Она не могла поверить в то, что вчера встретила Вову, и он первым же делом предложил свою помощь. Она порой ругала себя за то, что слишком доверяла людям и бывало, что попадались в связи с этим на чьи-то коварные уловки. Но в этот раз она действительно поверила этому молодому человеку, может быть, на это повлияло то, что рассказывала ей Люба о нём или это просто его обаяние, она не могла поверить в то, что ещё встречаются на пути такие люди, которые с первой минуты готовы помогать. Хотя, может, у них и вправду любовь, она ведь в какой-то момент влюбилась в отца Любы, будучи уже замужем и прожила с ним до конца жизни. Вечером, после того как он подвёз её до гостиницы, они обменялись телефонными номерами, а через какое-то время и вовсе написал. В сообщении он указал, что ему приятно было познакомиться, и что он ждёт от неё, когда у неё, конечно же, будет такая возможность, сообщения о том, во сколько он может подъехать к больнице и встретить её, чтобы посмотреть варианты квартир, а так же он указал, что он очень счастлив от осознания того, что Люба теперь будет под присмотром самого близкого ей человека и пожелал спокойной ночи. Это сообщение каким-то образом согревало её осознанием того, что всё-таки она теперь здесь не одна. К больнице она приехала к девяти утра и снова перед тем, как зайти в неё, её охватил не большой мандраж, связанный с волнением о первой встрече с дочерью после всего случившегося чуть больше месяца назад, она всё не могла забыть о том, как они вздорили перед её последним отъездом. Зайдя в больницу, она в первую очередь после того, как сняла верхнюю одежду, зашла в киоск, где смогла приобрести больничный халат, затем, поднявшись в отделение, она подошла к медсестре и представилась, так как на посту сидела девушка, которую до этого она не знала. Та посоветовала обратиться к старшей медсестре, так как её не предупреждали о приходе Светланы, а заведующего на месте не было в связи с праздниками. Подойдя к старшей медсестре, она поняла, что ранее они уже виделись, и та сказала, что Григорий Александрович предупредил её о том, что Светлана Сергеевна теперь будет находиться рядом со своей дочерью. Сотрудники больницы всегда были рады тому, что кто-то из родственников не только навещает своих родственников, попавших в такую ситуацию, но и оказывает помощь и поддержку, что давало и им самим возможность облегчить нагрузку по уходу за пациентами.

Старшая медсестра показала Светлане, где можно переодеться и оставить свои вещи на сохранность, затем старшая медсестра направилась вместе с ней к палате Любы.

После пробуждения Люба не поняла, где находится, потребовалось некоторое время для того, чтобы понять. После того, как она открыла глаза, к ней подошла медсестра, Люба её понимала, но вот язык ещё какое-то время не поддавался ей. Она испугалась, ведь она не могла пошевелить не только языком, но и практически всем телом, её давление подскочило, а сердцебиение усилилось, медсестра произнесла несколько фраз о том, чтобы она не беспокоилась, и что всё в порядке, Люба её услышала, но это ей не помогло прийти в чувство. После того как ей что-то вкололи, она успокоилась и затем погрузилась в сон. Это был простой приятный сон, она это понимала, так как до этого она не чувствовала, будто спит, она даже помнила, что ей тогда казалось, будто она в каком-то лесном лабиринте, но всё уже было позади. Проснувшись через некоторое время, она открыла глаза, и всё вокруг уже не было мутным, перед ней чётко предстала больничная палата с преобладающим белым цветом вокруг. Полежав немного, она вновь увидела медсестру, которая произнесла:

– Добрый день, Любочка!

Любочка, как приятно слышать своё имя, в такой манере её редко называли, но всё же ей было приятно.

– Где......я? – чуть слышно, с большой задержкой, но чётким голосом произнесла она.

Медсестра улыбнулась и, встав чуть ближе, рассказала о том, где она находится и в каком отделении лежит. Люба не понимала, как её угораздило здесь очутиться, последнее, что она помнила – так это то, как должна была поехать в Псков на электричке и как волновалась перед поездкой, и всё. Остальное будто бы стёрли, она совершенно не помнила ничего после, а тут ей говорят о том, что она уже в Пскове и лежит в реанимации. Она была в полном недоумении, что же могло произойти, может, это какая-то катастрофа, думала она, ведь, оглядев себя, с того положения, в котором находилась, она сразу же увидела, что у неё не хватает пальцев, но ей всё-таки казалось, что ей это кажется, ведь она их чувствует, но просто не может пошевелить всем телом.

Периодически к ней приходили медсестры, проводили некоторые манипуляции с её телом, по чуть-чуть кормили, в промежутках разговаривали, Любе, правда, давалось это с трудом, хотя в мыслях она была с собой очень чёткой, и её непонимание этого момента приводило в небольшой ужас, хотя медсёстры говорили и объясняли, что она молодец, и что скоро всё будет хорошо. Ей почему-то так никто и не объяснял что с ней стряслось, до того момента, пока к ней не пришёл мужчина, это был доктор, представился он как Григорий Александрович, тщательно осмотрев её, он провёл с ней диалог. Он рассказал всю историю, что приключилась с ней, и про то, что она потерялась в лесу и про дикого зверя, что напал на неё и, по всей видимости, это был медведь. Люба, слушая его, не верила своим ушам, какой лес? Какой медведь? Что за ерунда? Она ведь помнила, что направлялась к своему любимому, и теперь ей говорят об этом. А когда ей сообщили о том, что она чуть больше месяца провела в медикаментозной коме, ей совсем стало плохо, а как же Алёша, её сын? Как же он всё это перенёс? Осознание всего этого? Она надеялась лишь на одно, что мама сделала всё возможное, что бы ограничить его от этой информации. Но когда доктор сообщил о том, что её мама с завтрашнего дня будет находиться рядом с ней, то она совсем пришла в ужас, а кто же тогда будет с Алёшей? Все эти вопросы она задавала у себя в голове, от этих нервов, которые категорически ей не нужны, у неё вновь поднималось давление и увеличивалось сердцебиение, и в итоге медсёстрам приходилось ей снова колоть успокоительное, благодаря чему она засыпала.

Проснувшись утром на третий день, она увидела, что, как обычно, пришла медсестра и, произведя кое-какие манипуляции, покинула палату. Люба лежала и пыталась пошевелить своим телом, на третий день она чувствовала, что кровь начала лучше циркулировать по её телу, но всё же слабость была очень сильна. Неожиданно в палате вновь открылась дверь, и в неё вошла старшая медсестра, а следом за ней не спеша зашла мама.

Светлана вошла в палату, увидев свою дочь, она улыбнулась, пытаясь сдержать слёзы изо всех сил, она всё же потерпела поражение, и они покатились ручьём по щекам, Люба, увидев её, так же улыбнулась, и слёзы потекли и из её глаз. Медсестра в этот момент увидела их схожесть, конечно, у Любы было что-то, по-видимому, и от отца, но всё же с матерью определённо была схожесть, особенно во время того, как слёзы потекли из глаз обеих. В какой-то момент, подойдя ближе к койке, Светлана произнесла:

– Привет, доченька.

И присела на стул рядом с ней. Когда мама взяла левую руку дочери в свои руки, Люба почувствовала очень приятное и сильное тепло. Поцеловав руку, Светлана произнесла шёпотом:

– Прости, доченька, прости, пожалуйста, я очень люблю тебя, очень, прости, просто прости, прошу.

Люба чувствовала, как слёзы матери падают на её руки, сама она не могла так же их сдерживать, а когда услышала слова мамы о том, что она просит у нее прощения, слёзы потекли ещё сильнее, после она тихо произнесла с небольшими задержками, но всё же:

– И… ты.... мама.... прости.... меня.

Светлана поднялась, дотянулась до лица Любы и поцеловала её в щёку.

Будильник прозвенел в 8 утра, Вова открыл глаза и взял в руки телефон, для того чтобы выключить будильник и посмотреть, есть ли какие-либо сообщения. В телефоне было пусто, вчера, выехав со Пскова и затем доехав до дома, он написал сообщение Светлане Сергеевне, после отправки через минут пять пришёл ответ со словами благодарности и пожеланием спокойной ночи. Теперь оставалось только ждать, когда она напишет либо позвонит ему, вчера он так и не сказал ей главных слов, о том, как сильно любит её дочь, и что сердце разрывается от того, что у него нет возможности её навестить. Вова посчитал, что сразу говорить об этом не стоит, ведь у неё и так полно забот и переживаний за Любу, и он понимал только одно, что он хочет помочь, хоть каким-то образом участвовать в процессе восстановления Любиной жизни, это было его самое большое желание, чтобы Люба, его любовь, начала вновь жить и вернулась в первую очередь к своему сыну, а потом и к нему, если, конечно, у неё останется такое желание. В общем, он просто ждал. Утро он начал, как обычно, с душа и чашки кофе, затем позавтракал и позвонил родителям, для того чтобы узнать, как они поживают, затем прогулялся по улице, подышав свежим лесным воздухом. Телефон из своих рук в этот день он не собирался выпускать ни на минуту в ожидании весточки от Любиной мамы. И на его удивление, она ему всё же написала, сообщение пришло около двух часов дня, о том, что сегодня она освобождается около пяти часов вечера и уже договорилась с людьми по поводу просмотров квартир, и если его предложение всё ещё в силе, то она будет благодарна за помощь. Вова был этому рад, он написал ответное сообщение о том, что примерно в четыре тридцать будет находиться уже у больницы. Остаток времени он провёл в приготовлении обеда и, закончив с ним, начал собираться в поездку в Псков.

Немного придя в себя, Светлана и Люба успокоились и перешли к разговорам, но прежде медсестра показала и рассказала, какие действия нужно предпринимать Светлане. От Светланы требовалось немногое, а вот основные манипуляции, конечно же, оставались за медсёстрами и врачами. В тот момент, как медсестра покинула палату и оставила Любу и Светлану наедине, они перешли к разговорам. У Любы так же, впрочем, как и у Светланы набралось много вопросов. И первый из самых тревожных задала Люба.

– Где Алёша?

– Не беспокойся, он с Сашей у нас дома.

– С.... Сашей? И…что.....он…сам....решил....помочь?

– Я его уговорила, у меня не было другого выбора, да и Алёша очень обрадовался, так как в последнее время ему тяжело пришлось. Я им планирую звонить каждый день и думаю, что всё будет хорошо. Саша всё же не желает зла ему, я уверена, что он очень его любит, хотя и немногословен порой.

Люба помолчала немного, а затем продолжила:

– Алёша спрашивает обо мне?

– Конечно, спрашивает, доченька, но сейчас реже, так как мы старались не поднимать эту тему, а ждали, когда тебе станет лучше, день от дня. Что же случилось с тобой? Что произошло?

Люба говорила не спеша, Светлана понимала, что ей тяжело это даётся и относилась к этому с пониманием, хотя ей было всё же очень непривычно.

– Мама......я......не знаю, сколько бы.....ни пыталась........не помню. И то что....рассказал доктор..... Я до сих пор..... Не понимаю… как такое.... могло случиться.

Хотя в голове во время рассказа доктора у неё всплыл тот сон, в котором она блуждала в лесу, словно в лабиринте, но с каждым днём она начинала забывать фрагменты, но уже не понимала, что есть сон, а что есть реальность в этих воспоминаниях.

– Но у меня есть кое-какая приятная новость для тебя, – не скрывая улыбки, произнесла Светлана.