Новеллы горной тайги

– Кой хрен ждать! И так озноб колотит.

И то верно – товарищи вымокли насквозь. На квадриках – россыпи льда.

Пилот взял вверх. Квадрик буксовал. А наезжая на камни, соскальзывал и ёрзал, норовил завалиться на бок. Потом Пилот услышал вопль. Слава богу, не свой. Замер, обернулся.

Квадрик сделал кувырок, скинув наездника. Вова, не замечая боли, напрыгнул на машинку и вцепился, пытаясь удержать. Но – не вышло, отпустил. Квадрик, сверкнув алюминиевой защитой днища, сделал еще оборот… и тут крупный камень чуть его притормозил. Квадрик на секунду задержался, качаясь на боку, и Вова, как тигр мазандарамский, вспрыгнул на подножку, ухватился за руль. Но поставить на колеса не хватало ни сил, ни веса. Пилот в три прыжка долетел и повис рядом. Квадрик сдался и нехотя бухнулся на колеса.

– Стой на подножке, я вырулю с уклона!

Наконец поставили машинку фарами по склону.

– Я ж просил тебя больше так не делать! – укорил Вову Пилот.

– На кой хрен нас сюда принесло?!

– Сейчас это самый актуальный вопрос? – резко переспросил Пилот, но, взглянув на Вову, понял: тот в шоке. И смягчился, предложил: – Давай чайку горячего выпьем. Успокоимся.

Пилот извлек из кофра термос. Вова, стуча зубами, хлебнул из кружки.

– Надо где-то укрыться, переждать.

– Да где ж тут укроешься…

– Мне тут не подняться. Точно! Еще раз полезу – загремлю вниз.

Вова нервно огляделся. Увидел пониже одинокий кедровый стланик, махнул рукой:

– Там! – И оскальзываясь, пошел. Склонившись над мокрыми ветвями, крикнул: – Смотри, тут внизу сухо.

Пилот нехотя приблизился. Под зелеными, усыпанными градом лапами проглядывал почти сухой мох. Вова опустился на колени, протянул под ветви руку. Сказал блаженно:

– Сухо… Давай залезем, переждем.

Пилоту стало не по себе – а ну как у Вовы головушка повредилась, да так некстати… Сказал ласково:

– Вовчик, там два зайца еле поместятся, а два градом побитых экстремала – вряд ли.

– Не хошь, не надо, а я тут останусь.

Вова засунул голову под лапник, засучил коленями по мокрым камням и скользким градинам. Голова и плечи его скрылись в заячьем укрытии.

– Хоть бы шлем снял! – буркнул Пилот и удивился себе: ну при чем тут шлем!

Сообразив, что лаской Вову не взять, заорал:

– Вылезай на хрен!

– Пошел на хрен сам! – донеслось из-под веток.

– Я щаз пилу принесу и отпилю на хрен эти ветки!

Вова вместо ответа как-то вывернулся и лег на бок. Голова и плечи укрылись под лапником, однако по остальным частям большого Вовиного тела немилосердно долбил град.

«Что-то мне это напоминает… – подумал Пилот. – Всадник без головы удачно спрятался от стихии». Он с досадой пнул россыпь ледяной крупы и направился за пилой: – Не бросать же его здесь!

Пилот выдернул из кофра гермомешок со «Штилем».

Он приласкал пилу и нарочно завел над самой Вовиной головой. Услышал в ответ грубые слова и выражения.

– Вылезай! Поехали! – настаивал Пилот.

– Сам езжай на хрен!

Пилот выбрал ветку в полуметре от Вовы. Пила завизжала, впиваясь в каменное дерево. Полетели искры. «Завалю пилу!..» – тоскливо переживал Пилот. И вдруг увидел, что длинные Вовины ноги пришли в движение. Вскоре Вова сидел, обхватив колени руками, и ошарашенно глядел на Пилота. Выговорил онемевшими губами:

– Ты чё творишь, чувак!

Пилот заглушил пилу:

– Вставай! Поехали! И не чувак, а друг и спаситель…

Решили поднимать квадрики поштучно. Один ведет, другой страхует и отвешивает квадрик на камнях и уклонах. Дождь лил, град падал, сумрак съедал видимость. И потому нельзя было просмотреть впереди лучший курс. Натыкались и наезжали на крупные округлые уклонистые камни. Моментами по три колеса крутились в воздухе. Вова правил, а Пилот метался вокруг квадрика, прихватывая так, чтобы перевесить, не дать перевернуться. Вскоре поменялись – крупный Вова был лучшим противовесом.

Сначала один, а потом и второй квадрик оказались на перевале.

– Ну, типа ура!.. – выдохнул обессилевший Пилот.

– Ты, братишка, извини, – ответил Вова. – Сам не понял, что это было.

– Да, брось, шок он и есть шок.

– Место здесь страшное, не для людей, – глядя мимо Пилота, сказал Вова. – Никогда сюда не приеду.

Тут надо заметить, что Вова сдержал слово с лихвой. По возвращении в город он продал квадроцикл и больше никогда в «экстримах» не участвовал.

Меж тем сквозь них пролетела острая мысль: «А Витя где?!»

Эта звонкая мысль словно послала сигнал кому-то сильному, невидимому, и он решительно и быстро смахнул грозовую тучу за горизонт. Как будто с огромного окна штору сдвинул – усыпанная градом долина засверкала в розовых лучах вечернего солнца.

Два товарища обозревали долину, но третьего не видели. Достали рацию – вызов остался без ответа. Пришла очередь сигнала охотника, а попросту – ракетницы. Бахнули зеленой – у нас все в порядке. Через минуту увидели красную. Приметили место и двинулись в долину. После мощного ливня и растаявшего льда воронки и ямы заполнились влагой, а камни скрывали под водой свои истинные размеры. Пробирались медленно, переваливаясь и плюхаясь…

В вечерней благодати поднялись тучи зловредных кусачих насекомых, и над долиной повис их неумолчный нервный гул.

Витя сидел на краю болотного оконца, превращенного небесными водами в небольшое озерцо. В руках он держал кевларовый трос, который уходил под воду. Так, наверное, сидел бы братец Иванушка в зеркальной сказке, держа веревочку от утопившейся козы Алёнки. Из-под воды поднимались вялые пузырьки воздуха… Это утонувший квадрик посылал нам последний SOS…

…Одолев перевал, Витя шел по треку, но в сумраке стихии постоянно отклонялся, объезжая препятствия, пока не оказался перед озерцом. Полагая его плоской лужей, возникшей от дождя, Витя вознамерился смело ее пересечь. Ошибку осознал сразу – квадроцикл медленно начал тонуть. Витя заглушил мотор, перевел заднюю лебедку в ручной режим и размотал трос. Спрыгнул на бережок и стал ждать. Сначала – как глубоко погрузится квадроцикл, а потом – нас.

Со временем образовались две новости – плохая и хорошая: квадрик утонул полностью, а мы приехали своим ходом, целые и невредимые. Чуть спустя баланс качнулся в сторону позитива – молодое болотце хотя и скрылось под дождевой водой, но утонувший квадрик не присосало, поскольку дно имело каменное.