Бумеранг

– Черт…

– Пока нет. Гензера попробуем взять в Дамаске. Если удастся, то сирийский след закроем.

Хижук попытался оправдаться, прекрасно понимая к чему тот клонит. За свою всю свою службу он только один раз проявил инициативу – расплачиваться за неё приходится уже три года. Как бы жизнью не пришлось расплатиться.

– Тебе хоть что-нибудь удалось?

Полковник натянул кепку глубже и произнёс то, чего в данный момент председатель слышать бы не хотел:

– И так уже ради одного прозвища полдюжины трупов.

– Он и в самом деле хромой?

– Не знаю. Пока не знаю.

– Тут ты, конечно, отличился. Трупы то свои!

Хижук помялся и буркнул:

– Мы из многих подобным образом доставали информацию.

– Подобным образом? – председатель указал подбородком в траву, где лежали две крупные щуки со сломанными хребтами. – Кужеля ты тоже так? Или кишка тонка?

– Придёт и его очередь, – полковник опустил глаза и растёр второе ухо. – Сломаю. Подобным образом.

– Ты? – на лице председателя на долю секунды появилась презрительная гримаса. – Он боевой офицер. Оперативник. Разведка. Спецназ. А ты… лакей!

Председатель убрал колено со стульчика, бросил спиннинг на землю и крикнул:

– Эй, кто там?! Блесну отцепите!

Затем повернулся к поникшему Хижуку. Тот стоял, втянув голову в плечи.

– Дело в том, – злым тоном произнёс он, – что не стоит – никогда не стоит! – делать исключений. Иначе те законы, к котором они применены, становятся уже не законами, а так, в лучшем случае правилами, и они начинают обрастать такими исключениями, как ты; их становится все больше и больше, и уже не поймёшь, где закон, а где те, кто его обходит. Ведь исключением стал не только ты – им стала эта сумасшедшая! Как её там кличут? Таболич? Капитан госбезопасности… Тьфу!

Он показал на бегущую к ним охрану.

– Утопить бы тебя прямо сейчас и дело с концом. И всю твою группу недоумков следом! Правда, в отличии от тебя, они хоть на курок жать умеют.

– За что? – поразился этой вспышке гнева Хижук. – За преданность?

– Ты – человек, который получил право выбивать секреты. Разве не может быть так, что ситуация выдумана от начала и до конца. Тобой лично и выдумана, чтобы получить настоящие номера счетов, верные кодовые фразы и доступ к финансам. Наверное, каждый, кто побывал в твоих руках, сообщил свою часть информации? И как? Складывается целое?

Он приподнял хрупкую алюминиевую конструкцию, со злостью швырнул её об землю, сжал кулаки и заорал в лицо подбежавшим офицерам из охраны:

– Оглохли?! Блесну достать!!!

Перепуганные лейтенанты принялись лихорадочно раздеваться. Председатель отошёл на десяток шагов дальше от воды. Махнул полковнику. Тот посмотрел под ноги, поковырял твёрдую, как асфальт грязь носком ботинка и пнул примёрзший комок.

– Вы же сами дали добро, – буркнул он.

– Этому «добру» три года, – председатель выделил каждое слово. – Ты все это начал. Три года кормишь меня какими-то обрывками информации, а результата я и до смерти не дождусь. Не надейся – до твоей смерти.

– Я допросил всех, до кого дотянулся, сложил два и два и знаю, что есть только один человек с этой стороны границы, которому не надо было собирать информацию по крупицам. Генерал Кужель.

– Значит, все, что тебе осталось сделать – побыстрее разгрести эту кучу дерьма. С Кужелем уже все… С тобой… Поверь, у меня действительно нет желания устранять тебя при благоприятном исходе дела. Будешь уволен при реорганизации отдела. Получишь выходное пособие, пенсию и все сопутствующее ей.

– Я не думаю, что все закончится так плохо.

– Это ты о смерти?

– О курьерах. И о пенсии.

– В принципе – реально. Но, насколько я понял, курьеров больше не будет. Будет сам Хромой. Итак, кто он?

– Хоть убейте, не знаю.

– Убью, не переживай. Короче, фантазировать можно бесконечно?

Хижук промолчал. Председатель прищурил один глаз. Второй – выпуклый, весь в кровавых прожилках, проткнул в полковнике дыру.

– Ты совершенно не хочешь делать то, что от тебя требуется. Хочешь, чтобы созданную тобой же ситуацию вместо взялись исправлять другие. А так неправильно. И, между прочим, наводит только на одну мысль – ты водишь меня за нос. Очень профессионально, но тут, как говорится – «с кем поведёшься…» и тому подобное.

Полковник втянул голову в воротник, хотя втягивать дальше уже было некуда, и сказал:

– Я исправлю сам. Постараюсь.

– У тебя неделя. Потом конец. Тебе, жене, детям… уж, чтоб наверняка, чтобы совсем никто… Короче, время пошло.

Хижук, конечно, осознавал, насколько он близок к старухе с косой, но не подозревал, что настолько. Однако, напомнил.

– В случае неудачи проблемы будут у многих. И не просто проблемы. В той папке не только моё имя – из того сирийского дерьма торчит ещё пара ушей. Из самого верха.

– Так найди курьера и все. За кордоном найди. Нечего тут родную землю чужими трупами пачкать.

Председатель отвернулся, рассматривая бултыхающего в ледяной воде лейтенанта. Всунул руки глубоко в карманы. Высокий, крепкий, твёрдо стоял в шаге от полковника на вытоптанной в заиндевевшей траве проплешине. Неожиданно для самого себя Хижук моргнул и уставился ему в спину.

– А если я не стану его искать? – тихо спросил он, дрожа от собственной наглости, приправленной липким страхом.

– И черт с тобой… – председатель даже не обернулся. – Я уже устал от тебя настолько, что мечтаю только об одном. Пусть все это закончится хоть как-нибудь. Закончится и все. А для тебя все закончится сейчас.

– Я понял… – сказал полковник после непродолжительной паузы. – Я постараюсь… Мы постараемся, но… если что-то не получится, не обессудьте…

– Неправильный подход. Либо делаешь – либо конец. Только так. Потому что так и должно быть. Чистота рядов, знаешь ли.

Капитан Аста Таболич не была тупой крашеной сукой ни на кончик мизинца младенца. Если эта бездарь, полковник Хижук, не стесняясь подчинённых, называл её так, то только потому, что процесс мышления никогда не отображался на гладком и чистом от морщин лбу. Впрочем, недалёкой её считало абсолютное большинство мужчин в погонах и без. Но, как бы там ни было, рядом с колонией тараканов, змеиным гнездом и множеством других странностей, природа подселила в очаровательную головку острый и проницательный ум. За яркой внешностью изящной блондинки скрывался настоящий компьютер, способный за короткое время решать сложнейшие задачи. И личный блокнот капитана Козлова, заполненный бессмысленным набором сведений и цифр, через несколько часов анализа предстал перед ней огромной кучей важной информации, которую срочно требовалось систематизировать. Однако, в первую очередь, ей надо было кое-что проверить.

Теперь она стояла у новостройки-свечки, рассматривала её тёмные окна и ступени подъезда, припорошённые девственно чистым снежком. Судя по схеме для новосёлов, приколотой на железной двери, квартира майора Питкевича располагалась на двенадцатом этаже и выходила окнами на другую сторону. Она удовлетворённо кивнула сама себе и прижала пальцем кнопки на домофоне.