Бумеранг

Креспин швырнул в неё пачку салфеток. Она подняла руку и, не глядя, поймала пакет.

– Хромой… – тихо позвала она и спросила: – Снаряд в одну воронку падает?

Её голос был каким-то отстранённым, а он никак не мог решить, что с ней теперь делать. Подумал несколько секунд и кивнул, соглашаясь – хотя бы для поддержания видимости разговора.

– Бывает, – буркнул он.

Она повернула голову. Глаза, только что злые, холодные и неподвижные, стали зовущими и требовательными. Губы приоткрылись. Креспин отвёл взгляд и решил смотреть на её тело. Нельзя сказать, что ему стало легче, но так он мог хотя бы оставаться невозмутимым. «Кайра была не права, – подумал он, разглядывая её шею и плечи. – Эта девица не садистка – она чудовище». Потом он перевёл взгляд на женскую грудь и вздохнул – выбор был сделан неправильно – но из двух зол…

– Думаю, что ты слышал, – сказала она и огладила ладонями бёдра, – как я поклялась прикончить тебя. Было одно условие для этого обещания. Ты его выполнил. Я своего добилась – ты своё не получил. Увы, не удалось… Ещё… Ещё один раз, и я начну говорить, как только смогу дышать снова.

– Иди ты…

Пальцы потёрли щеку, потянулись к брови. У Асты что-то заклокотало в горле.

– Не делай этого при мне!

Её ноздри задрожали и расширились. Он одним прыжком достиг дивана и подмял её под себя. Пальцы обхватили тонкую шею.

– Не так быстро, – прохрипела она. – Я думаю, что мы ещё пригодимся друг другу.

Креспин заколебался. Он явно ожидал очередного подвоха. Но все-таки желание побыстрее решить проблему с этой женщиной пересилило в нем недоверие. Он поднялся. Блокировал коленом удар ногой в пах. Потом со злостью рубанул ладонью воздух и прикинул, что господин Рюге, хозяин этого небольшого домика по соседству с ботаническим садом, ещё неделю будет греть кости где-то на Красном море. Оценил расстояние до своей прекрасной и жуткой собеседницы. Стоит ли оставить старику подарок в виде мёртвого тела очаровательной и обнажённой незнакомки, или увезти его и сжечь? Решил, что через семь дней в тёплом помещении Аста будет выглядеть не слишком презентабельно, чтобы впечатлить тихого и добропорядочного гражданина.

– Ты видел, как льют из пожарного шланга в собачью миску? – спросила она.

– Ты, о чём? – он покосился на неё.

Аста постучала себе по лбу.

– Чему ты удивляешься? Во мне столько секретной информации, что после того, как её обнародуют, им не останется даже пяти минут на сборы – возьмут всех и сразу!

– Откуда в тебе столько наивности в отношении меня? Решила довериться?

Содержание её ответа было чертовски простым.

– Нисколько. Моё дело – убивать. Их – делать так, чтобы я встретила жертву именно там и именно тогда, где и когда запланировано. Надоело!

– Тебе надоело убивать? Хочешь сама определять место встречи и действовать на расстоянии?

– Не в этом причина.

– В чём?

– Больше всего на свете я боюсь, что начну испытывать оргазм от убийства. Даже, когда будут убивать меня.

– Ты уже заранее списанный материал. Безвозвратная потеря. Ты знала, на что идёшь?

– Конечно. Я одна из тех, кто работает из идейных побуждений.

– И почему же?

– Ты не поймёшь.

– Неужели со мной все так плохо?

Он усмехнулся, а она пожала плечами и спросила:

– А твоя цель? В чём она? Ты уверен, что достигнешь её?

– Глупый вопрос. Я не зарабатываю подобным на жизнь.

– И все-таки?

– Месть.

– Месть – не цель. Но пусть будет в этом. Сможешь?

– Она должна быть выполнена. В отличие от вас, я должен получить ответ всего лишь на один вопрос. И, поверь, я его получу – чего бы мне это не стоило.

– И что потом?

– Потом я воспользуюсь всеми доступными мне средствами. Противозаконными и бесчеловечными.

– Ты террорист?

– Я ненавижу террористов с тех самых пор, как понял, что мир перевернулся одиннадцатого сентября.

– Думаешь, умнее всех?

– Вы не сможете мне помешать – вы просто не знаете, как это сделать.

Она потянулась к нему.

– Приготовь посудину побольше, Хромой. Клянусь, я заговорю, когда ты закончишь меня ласкать.

– Меня зовут Креспин, девочка.

– Креспин… – она покатала слово на языке. – Если это и в самом деле твоё имя, то мне оно нравится. Аста и Креспин. Ева и Креспин. Адам и Ева… Иди ко мне…

– Заткнись!

В комнате старого Рюге стало тихо. Сейчас она напоминала невидимый ринг. По разные углы стояли два человека, которые очень хотели бы откровенно поговорить друг с другом, но одному не позволяли таймер в голове, упрямство и обида, а второму – острая грусть от этой обиды. Но было в них и общее – скрытая цель.

Тишина давила. Периодически они исподлобья кидали друг на друга взгляды, но ни разу не встретились глазами, так что повод заговорить пока не возникал. Креспин оделся, откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и следил за Астой сквозь ресницы. А та не находила себе места. Садилась, вставала, садилась вновь. Потом, словно осознала, что мечется обнажённой, бросила на него один жалобный взгляд. Потом второй. Не выдержала.

– Креспин… – позвала она.

Он открыл глаза, посмотрел куда-то прямо перед собой и спросил, словно выдавливая из себя каждую произнесённую букву: