Бумеранг

– Отойдём, – проворчал он.

Он прищурил один глаз и щёлкнул пальцами. Негромко, но его тут же услышали.

– Принеси её вещи, – бросил он подбежавшему солдату.

Ливанец присел на цинк с патронами.

– Есть новости? – повторила она.

– Идёт война – и каждого из нас могут убить в любой момент, – спокойно сказал он и спросил: – Ты этого хочешь?

– Я люблю жизнь, – просто ответила она.

Он кивнул и задумчиво посмотрел вдаль на колышущееся марево над пустыней.

– Мы не станем оказывать содействие.

– Не надо на меня работать – достаточно информации.

Он протянул ей полупустую пачку сигарет и чиркнул колёсиком по кремню. Аста щелчком ногтя выбила из мятой пачки одну. Поймала фильтр губами, но прикурила от своей зажигалки. Глубоко затянулась, выпустила дым из ноздрей и ожидала самых важных слов. Не дождалась и через пять минут. Резким голосом сказала в сторону, словно ни к кому не обращаясь:

– Был уговор, а… Хромого вы и не думали искать.

Она едва не сказала: «Креспина». Однако, сумела удержаться. Теперь это было личное.

– Не важно! – он отмёл её недовольство взмахом руки. – Больше никто не придёт на помощь.

– Этот человек для вас важнее нашего сотрудничества? – она растёрла окурок в песке тяжёлым ботинком.

– Ты не поймёшь. И жива сейчас только потому, что русская.

– Я не русская, – возразила она.

– Все равно.

– Уговора больше нет?

– Кое кто наверху просто не вник в серьёзность происходящего. И да – уговора больше нет.

– Что-то изменилось?

– Абсолютно ничего. Я же сказал, что была неточность с переводом. Недоразумение, так сказать. Даже, скорее, недопонимание запроса. Мы сожалеем. В твой Центр будет отправлено официальное извинение.

– Это все из-за Анхар? – неожиданно для самой себя вырвалось у неё.

Ливанец поднял глаза. Тень улыбки тронула его губы.

– Неофициально? – поинтересовался он.

– Я знаю, что такое молчание, – буркнула она.

– Тогда я отвечу: «Отчасти».

Он почесал бровь тем же движением пальца, что и Хромой. Насмешка в его глазах подтвердила догадку, что это было сделано намеренно. Кроме этого быстрого движения на худом лице мужчины не дрогнула ни одна чёрточка. Аста скривилась и потёрла горло.

– В таком случае я бы хотела передать ему несколько слов. Точнее, три. Неофициально.

– Это возможно.

Она потрогала скулу, будто вновь почувствовала тот короткий удар, отправивший в нокаут. Затем вспомнила свой переполненный счастьем крик и произнесла:

– Адам должен Еве.

– Это все?

Он приподнял бровь, а у Асты запрыгала жилка над ключицей. Она сглотнула.

– Все.

– Тогда иди к машине. Считай это приказом. За невыполнение – сама понимаешь. Я доставлю тебя в Бейрут. Дальше делай, что хочешь. Неизвестно, куда тебя занесёт, но помни – в нашем списке тебя нет. Значит…

– И помощи нет, – хмыкнула она и протянула ему оружие инструктора. – Поехали.

Из пустыни периодически доносились автоматные очереди, звучали глухие взрывы – подготовка шла на полную катушку. Из тёмного провала ущелья выполз грузовик. Она помнила, что и тот лагерь три раза в неделю получал огромную порцию взрывчатки и патронов, расходуя все это с фантастической скоростью. А тишина, которая сопровождала её последние шаги между потрёпанных палаток, давила на уши. Аста краем глаза следила за полусотней вооружённых мужчин. Все смотрели не на избитого инструктора – на неё, сжимая до белизны в костяшках пальцев оружие. Практически все здесь имели за спиной боевой опыт. Кто-то воевал уже не первый год, кто-то участвовал всего в паре мелких операций, но все вокруг уже заглянули смерти в глаза, все были помечены кровью.

Аста не оглядывалась. Смотрела вперёд, в спину ливанца, перед которым солдат нёс её рюкзак, и вздрогнула. По какой-то причине этот обычный армейский мешок с лямками, до половины заполненный нижним бельём, средствами гигиены, парой кроссовок и единственной чистой рубашкой, показался ей забитым под самую шнуровку «С-4» и вызвал ужас. И она обернулась, встретив сотню глаз, переполненных жаждой её смерти, даже женских глаз – главари боевиков обладали каким-то жутким воображением, готовя все более нетерпимых к неверным фанатиков.

За высоким кустарником вокруг пикапа, поджав по себя ноги, сидели бородачи в камуфляже и с автоматами. Некоторые водили пальцами по дисплеям мобильных телефонов, другие что-то увлечённо обсуждали. Смешное, судя по белозубым улыбкам. За распахнутой дверью второй машины, оснащённой переносной ракетной установкой, молодой парень в гражданском крутил верньеры армейской рации. Он сдвинул наушник и крикнул:

– Чисто!

– Забирайся. Быстро!

Ливанец распахнул заднюю дверь пикапа. Солдат бросил в салон рюкзак и скользнул на водительское сидение. Остальные полезли в кузов, гремя автоматами. Крутнулась турель пулемёта.

– Мне в туалет надо, – тихо попросила она. – Три минуты.

– Потерпишь, – он поднял голову вверх и посмотрел в небо. – Час, не больше. Давай, лезь.

Двигатель чихнул и взревел. Ливанец положил ей на плечо ладонь.

– Оглохла?

Один из бородачей постучал по крыше кабины, привлекая внимание.

– Россия?

– Нет, – буркнула она, захлопывая помятую дверь и посмотрела на него свозь заднее стекло.