Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Калёный серп и молот боевитой братии

– Уууауауауауаввв, – встав на задние лапы, заголосил пёс Бабай.

– Ууууаааауууу, – взвыл большой Мухтар.

– Ввввоооооууууу, – недовольно гавкнул питомец Тимур.

– Уууаавуавуавуаввв, – заголосил пёс Чук.

Солдаты взбодрились, приготовив орудия к бою. Проверяли снаряжение, боеприпасы. Кто – то откапывался от земли. Траншею сильно повредило в некоторых местах. Гул ветра заглушал стоны раненых бойцов. Инструкторы прижались к своим подопечным. Сняли предохранители с взрывчаток «бронебойщиков».

Собаки, виляя хвостами, переглядывались. Виднелся крепкий боевой дух. Тявкали, взвизгивали, урчали, рычали. Рвались на поле брани.

– Уууааууаааууаау, – радужно заголосили они.

Майор Леонид Кунин, зорко взирая в бинокль, напряг лицо. Оно отдавало цветом бронзы. Глаза прищурились. Показалась пульсирующая вена на шее.

– Вперёд! Запускайте первых собак, – скомандовал он.

Проводник Дмитрий Архангел, взмахом руки, дал сигнал к атаке. Его непоколебимый обожжённый со шрамом под правым глазом лик ужасал. Губы покривились.

– Вперёд. Давай Хан. Задайте гадам фашистским, – произнёс он.

Пёс Хан, встав на две задние лапы, захрипел. Из ноздрей потянулся пар. Он выскочил из окопа, словно лютый зверь. На хребте взрывчатка. Живо устремился в сторону врага. Щенка пять лет назад нашли добрые люди на свалке. Рос не по дням. Вымахал прямо вепрь.

Инструкторы, стянув поводки, выпустили собак. «Бронебойщики» подпрыгнули. Визг, хрип, рёв, – заголосили. Побежали следом за Ханом, как будто за командиром. Перепрыгнули бруствер траншеи. Чувствовалось рваное дыхание. Быстро понеслись вперёд по широким просторам. Отчаянные псы, чуя машинное масло, дым и копоть, неистовствовали.

– Уууаааууаауаууааууу, – заголосили они, живо разбежавшись по промёрзшему полю.

Немецкие танки Panzer III и PzKpfw IV набирали свой ход. Покатились с небольшого склона. Их орудия открыли огонь. Потянулась белая дымка. Затрещали пулемёты. Словно хлыстом разрезали поле. Сухая трава ложилась наземь. Шальные пули скосили пса Аргуса, пробив ему лапы. Животное, словно споткнувшись, перелетело через голову. Чуть поодаль в дыме пропал пёс Валька. Кузьку оглушило. Он, скатившись с пригорка, вышел из боя.

– Уууааауаууааууу…

– Вввооооуууу…

Пёс Хан, вильнув хвостом, ловко нырнул под танк. Его боезаряд сработал. Бронемашина взорвалась. К небу повалила глыба тёмного дыма. Днище танка перекосило, пробило насквозь. Экипаж вдоволь насытило свинцовыми осколками. Появился огонь. Механика Рольфа обезглавило. Из кабины струёй потекла кровь на стылую, русскую землю.

Пса Хана порвало на части. Его кровавые останки разбросало на несколько метров.

Танки, сбавив ход, открыли шквальный огонь по цели. Дымка быстро рассеивалась. Поле погрязло во взрывах.

– Вввооооуууу…

– Уууааауаауаауу…

Большой, дворовый пёс Плут, виляя хвостом, ловко петлял. Поджав уши, прыгнул в воронку. Тут же яро выскочил из неё. Родился слабым щенком. Еле выжил. Переболел чумой. Восемь лет гулял по родной деревне. Обитал возле продуктового магазина. Отличался вежливостью и умом.

Танк Panzer III чуть сбавил обороты. Из пушки вылетел снаряд. Взорвавшись, поднял глыбу земли. Немец Эрих ухмыляясь, открыл огонь из пулемёта бронемашины. «Сейчас я тебя прикончу тупое животное… Jetzt ich Sie Schluss werde dumme Tie», – веселился стрелок. Его суховатое лицо напряглось. Блеклые глаза прищурились. «Отчаянный пёс. Но ему это не поможет. Хахахахааа. Verzweifelten Hund. Aber es hilft nicht… Hahahahaaa».

«Бронебойщик», сверкая пятками, быстро бежал. Пули свистели над головой. Даже чиркнуло по шерсти. Пёс, вильнув, пропал из виду.

– Ich sehe ihn nicht… Шайсе, – круто вывернув пулемёт, произнёс немец.

– Ууууаааууу…

Пёс Плут ловко заскочил под немецкую бронемашину PzKpfw III. Прижался к металлу. Моментально прогремел взрыв. Танк сильно тряхнуло, выбив днище ко всем чертям. Экипаж разбросало по кабине. Механик Курт – худощавый человек с неприятной физиономией замер в неестественной позе. Из глотки тонкой струйкой сачилась кровь. Он очень любил играть в гольф.

Пёс Плут погиб на месте. Он словно испарился. Стылая земля окропилась кровью собаки.

На сером небе стремительно тянулась мрачная мгла. Вдали что – то белело. Ветер заметно задувал.

«Бронебойщики» бежали без оглядки. Они терялись в дыме взорвавшихся снарядов. Кто – то пропал и не видно больше. Пёс Бабай рьяно выскочил из глыбы чёрного дыма. Жив побежал. Мохнатая шерсть взъерошилась. На вытянутой брутальной морде висела слюна. Мощный малыш неистовствовал. У него был хозяин рыбак. Потом он утоп. Так что гурман очень любил вкусить рыбку.

– Ууууааауууввв…

– Вввооооуууу…

Немецкие автоматчики заметили собаку с рюкзаком на хребте. Они всполошились. Открыли огонь.

– Hundeminen, – громко закричал капитан Хайнц.

Пёс Бабай, сверкая пятками, живёхонько приближался к танку. Легко дышал на взрыв. Он, виляя хвостом, яро подпрыгнул.

– Уауауауауаааввв, – громко загавкал ушастый боец, взирая на танк.

– Hundeminen, – яро закричал толстый, немецкий автоматчик Руди.

– Feuer, Feuer, – замахал рукой капитан.

Пёс Бабай быстро нёсся по стылой земле, сверкая пятками. Он скрылся из виду в дыму за горящим танком. Кобель, подпрыгнув, вытянулся. Резко выскочил прямо перед немцами.

– Ууууаауауауауа…

Клыкастый боец, как будто запнувшись, кувырнулся. Его насквозь пронзили автоматные пули. Всего разрешетили со всех сторон. Брызгала кровь. В голове появилось отверстие. Он дёргался, как наэлектризованный, словно ещё живой. Детонатор сработал. Взрывчатка – боевой вьюк, набитая десятью килограммами тротила, взорвалась. Вспыхнула боевая волна. Автоматчики взлетели на воздух. Их раскидало на несколько десятков метров в разные стороны. Дым рассеялся. На выжженной земле лежало обугленной туловище с головой. Кто – то стонал в яме. Капитан Хайнц – хлюпкий тридцати девятилетний человек с вытаращенным языком на губах лежал на груде глины, словно варёный. На родине он жил в большом доме. У него имелись любимые собаки.

По стылой земле покатилась окровавленная голова толстого, немецкого солдата Бёрда. Ему минуло двадцать восемь лет. До войны он продавал жареные сосиски в тесте и пиво на улице Шмидта. Его тело расчленилось. Струилась кровь.

– ААААА, – громко кто – то завопил в дыму, держась руками за сильно растерзанный живот.

Молодой, раненый солдат Ирвин, нахмурившись, быстро запихнул рукой окровавленные кишки под кожу. Зажался от боли.

– АААА, – истошно пускал слюни он.

Лысому немцу Гюнтеру оторвало кисти рук. Он медлительно пополз по стылой, окровавленной земле. Его трясло. Губы дрожали. Изо рта тянулась кровавая слюна. Геолог по призванию любил футбол и шумные компании. Недавно отметил тридцатый день рождения. Солдат замер, быстро скончавшись.

Воздух сотрясли танковые выстрелы. Земля вздыбилась вверх. Потянулся чёрно – серый дым стеной.

Пёс Гари, наглотавшись пыли, ловко нырнул под немецкий танк PzKpfw IV. Закрутился на одном месте. Повёл мокрым носом.

– Ууууаааууаааууааввв, – заголосил он.