Красный комиссар

Красный комиссар
Алекс Динго Сид-Ней

Бушует ВОВ. Он боец Красной Армии. И не привык отступать ни на боксёрском ринге, ни на поле боя. Он должен вновь выдержать пробу лихого огня…

Алекс Динго Сид-Ней

Красный комиссар

Глава первая

На синем небе прямо сияли белые облака. Они отливались золотистостью и ярким озарением, которое рождало разгулявшееся светило. Игрались тонкие изящные лучики. Веял тёплый июльский ветерок 1941 года. Он слегка колыхал обильную листву на деревьях и кустарниках. Дали бескрайние, красивые, белорусские завораживали. В своём привычном русле протекала река Днепр. Она чудно и замысловато вилась. Её окружали зелёные насаждения. Вода томная блестела. И виднелась небольшая волна. Маленькое пляжное песочное побережье белело. У пристани стояли многочисленные лодки и катера. Дед Прокофий Булка усиленно двигал вёслами. Он отменно разгонял свою деревянную лодку в диком местечке. Ему шестьдесят три года от роду. Сам он небольшого роста и заметно горбатый. Но руки грубые и сильные. На правом запястье имеется синяя наколка. Он тридцать лет работал на рудных приисках. Там и спину себе сорвал. Лицо медное и всё морщинистое. Глаза узкие, тёмные. Он носит белые короткие усы. На щеках заметная, жёсткая щетина. Рот широкий и витой. На нём плотно сидит старомодный поношенный пиджак. Штаны холщовые и в заплатах. На ногах кирзовые, подкованные сапоги. Его отец Артамон был знатным кузнецом. И сноровка передалась сыну. Он иногда сам брался за молот и наковальню. Он трижды был женат. У него от первого брака имелась дочь Варвара. Она краса длинная золотая коса. Но уже несколько лет носила короткую причёску. Лицо, как у матери Ангелины. Глаза большие, выразительные, по цвету как синее море. Нос прямой, тонкий. Губы полные. Тело статное, развитое, упитанное. Ноги стройные, шоколадные. Грудь упругая пылкая четвёртого размера, как у матери. Соски острые. Характер строгий и заводной. Он ей передался от папочки. Ум сообразительный и аналитический. Она много работала над собой. Читала книги. И училась отменно. Варвара сельский учитель точных наук. Она с отличием закончила университет. И теперь преподавала в сельской школе. Она быстро вышла замуж за тракториста Валерия Бурмистрова. Он значился каждый год в почёте трудовой славы района. Сам довольно высокий и мускулистый. Прямо рубаха – парень. Лицо как у актёра. Глаза прямые, цвета ручья. Нос греческий. Волосы короткие тёмные. Плечи широкие. Торс рельефный. Руки мощные. Он любитель потягать тяжести на досуге. Он после армии в артиллерийских войсках вернулся в родное село. И взялся за работу в колхозе. На танцах познакомился с девушкой своей мечты. Но без крови не обошлось. Местный драчун Петька Махнов со своими друзьями-жиганами окружили сладкую парочку. И дали понять, что настроены серьёзно. Сам Петька высокий и крепкий физически как лось. Он имеет справку из психдиспанцера. Он любитель выпить. Как-то раз он поймал белую горячку. В армию его не взяли. Хотя он сильно просился. И теперь работает в местном лесхозе. И там заправляет бригадой. Кулаки у него бетонные, как и руки в целом. Он с ходу врезал Валере. У того из носа пошла кровь. В глазах зарябило. Петя вновь замахнулся, чтобы ударить ещё крепче. Да не смог. Валера увернулся. И лихо применил силу. Петя отлетел в сторону, как воздушный шарик. Валера, махнув рукой с плеча, попал тому прямо под челюсть. И крепко выдохнул. Петя грузно завалился на площадку. И был сражён наповал. Он сумел лишь на локотки приподняться. Голова сильно закружилась. В глазах потемнело. Он был разом нокаутирован. Он выплеснул изо рта кровавую слюну. И просто слёг. Его верный друг Степан Ляшко кинулся отважно вперёд. Сам он упитанный и неуклюжий. Весит больше ста килограммов. Голова круглая, как колобок. Глаза выпученные, цвета осенней листвы. Нос пятаком. Губы пухлые, багряные. Степан лихо замахал короткими, но сильными руками. Но только воздух сотряс. Тот малость засвистел. Валера чуть попятился. И резко сам махнул рукой. И попал точно по лицу визави. Степан извернулся разом на сто тридцать градусов. И заколесил в сторону. Ноги у него колесом. Руки опустил. И те болтались, как коврики на заборе. Степан неуклюже завалился на затемнённую площадку. И сразу встать не смог. Витя двухметровый лоб и коренастый Олег полный двоечник быстро побежали по тропинке сквера. Кто-то из них потерял светлых тонов кепку. Валера и Варвара проводили тех невозмутимым взглядом. Девушка отблагодарила своего избранника жарким поцелуем. Валера отвечал взаимностью. Он был нежен, как всегда. Он со своей любимой Варварой породил пять сыновей и двух дочерей. Старший сын Георг решил сделать военную карьеру. Он с отличием окончил военное училище. И получил звание старшего лейтенанта. Он красивый сам собою. И похож на отца. Лицо прямо копия. Сейчас Георг находился под Минском, где кипели жуткие и кровопролитные бои. И Валерий порой просто сходил с ума. Он много курил. И не находил себе места. И сам рвался в бой. Но у него имелся слом правой ступни. Он получил недавно производственную травму. И не мог быть призванным в ряды Красной Армии. Он находился на лечении. И ходил с костылём. Он переживал сильно. И ночами плохо спал. Ему несколько раз снились кошмары. И даже он кричал, но не из-за страха. В сновидении он увидел, как Георг полетел с обрыва. В другой части сна тот громко закричал. И снаряды рвались кругом жутко. Тогда ночью он сильно вспотел. И долго не мог успокоиться. Он переживал за сына, как никогда. Валерий рвался в бой. Сын Паша и Гоша сейчас находились на призывном пункте в Витебске. И ждали своего первого боевого крещения. Владимир был несовершеннолетним. Ему ещё только в мае исполнилось четырнадцать лет. Он взял на поруку своего младшего десятилетнего брата Микулу. И они много времени проводили вместе. В основном играли в разбойников. Девочки сестрички Виринея и Диана помогали маме по хозяйству. Они значились младшими из всех детей большой многодетной семьи Бурмистровых.

Ярко сияло дневное светило. Игрались чудные тонкие лучики. И красовалась на реке лазурь. Она слепила. Вода слегка бурлила и шипела. Лодка мчалась вперёд в диком местечке. Дед Прокофий сейчас усиленно приложился к вёслам. Все жилы натужил. Его старенькая, деревянная, треугольная, но ладная лодка плавно скользила по воде. И затемно разогналась, оставляя за собой тонкий след. Уже миновала около ста метров вдоль берега. Дед бегло осмотрелся. Глаза прищурил. И тяжело вздохнул. Он прямо посмотрел на собаку Жульку. Она спокойно восседала на скамейке. И смотрела бегло по сторонам. Сама небольшая и скромная. Её можно легко положить в продуктовую сумку. Пару раз так и бывало. Лапки тонкие, но когтистые. Шерсть гладкая, светло-бурая. И белые пятнышки на лапках и груди. Уши острые, треугольником. Нос как у хорька. Глаза круглые, тёмные, боевые. Малышка недавно отметила свой двенадцатый день рождения. И преданно следовала за хозяином. И, как правило, его веселила. Дед Прокофий бегло глянул на смешную мордашку Жульки. И не переставал двигать вёслами. Лодка послушно катилась по волнам реки. И отменно балансировала. Дед живо осмотрелся. Мысли путались. «Война теперь. Война Жулька началась. Жулька сидит смирно… А что ей? Гитлер там какой – то. Со своими болванами. Жульке он не страшен. Плывём Жулька. Лодка у нас быстрая. Ещё до сопки нашей с полкилометра будет. Там у меня сети стоят. Надо проверить. Забрать улов. Рыба там есть. А то налетят сейчас изверги проклятые. Напали на нас сволочи… Мы их не звали. Сами пришли. И сюда придут, не ровен час. Надо проверить свои сети… Там ещё Макар Утюгов ставит сети… У него не буду проверять. Сам разрулит. Мне бы свои сети проверить. Надо грести туда живее… А сеть оставлю. Что мне с неё? Пускай стоит… Может, погоним скоро этих извергов с нашей святой земли. Захватчиков хреновых. Что с ними колебаться…Эх, Жулька. Мне бы годов поменьше…Я бы им врезал по первое число. А я и врежу…Пускай только сунуться в наш край. Глотку мы им порвём с Жулькой на пару. Хаахахааа… Вот же окаянные. Говорят, Минск окружён… Может, не правда… Кто знает?… Эх, вот же сволочи… Напали на нас… Но мы им ещё врежем… Ничего Жулька. Держись Жулька… Я лично им морду всем набью… Они мои удары попомнят надолго…», – подумал он. Дед Прокофий приторно ухмыльнулся. Но тут же насупился. Глаза прищурил. И сейчас походил на дикию амфибию из глубоких вод. Он мощно задвигал вёслами. И лодка поплыла по воде реки ещё быстрее. Её чуть закачало. Жулька чутко принюхалась. Глаза округлила. И прямо смотрела на хозяина. Она сейчас имела вид, как у начинающего рыбака. Из пасти показала маленький розовый язык. И быстро облизнулась. Она дышала быстро.

Повеял тонкий ветерок. Кругом всё зеленело и цвело. Кое-где разъярились пернатые. И вели себя раскованно и бурно. Как будто что-то не поделили. И галдели звонко. И порой успокаивались. Но ненадолго. Высоко кружил ширококрылый бойкий дикий орёл. Он округлил свои золотистые глаза. Его густое, тёмно-белое, гладкое оперение чуть дрожало. Клюв большой и острый. Орёл, зорко глядя на свои владения, подал боевой клич. И, казалось, о чём-то хотел рассказать и очень быстро. Он закружил над населённым пунктом Жодино. И смотрел прямо на дорожки, усадьбы, дома, колокольню, огороды и пашни. Там кое-где мелькали фигуры. На дорогах стояли обозы, танки и немногочисленные дальнобойные и лёгкие орудия. Их покрывали маскхалаты и материалы защитного цвета. Где-то недалеко тарахтел мотором мощный газик. За рулём восседал упитанный рядовой Тимур Глушаков. Ему уже пятьдесят три года. Лицо медное. Глаза тёмные, узкие. На голове пилотка. На ней красная звёздочка. Тимур крепко держался за руль. И смотрел прямо на пыльную дорогу. Мысли томили. «Вот же окаянные узурпаторы… Мы их к реке не пустим… Хрена им лысого… Наши отступают… Вчера несколько обозов было… И сегодня идут… Говорят Минск окружён… Кто-то ещё бьётся… Но беды не миновать… Сказали, что Минск в котле. Враг окружил со всех сторон… Сегодня у нас восьмое июля, значит… Вот же сволочи… Значит, сюда теперь двинут проклятые нацисты… Ничего пускай приходят… Мы их тут опарафиним знатно. Дадим прикурить гадам… Им мало не покажется… Вот же уроды…», – подумал он. Тимур взялся за самокрутку. И смачно закурил. Дым густой табачный потянулся ввысь. Водитель бегло глянул в зеркало заднего вида. Глаза прищурил. На обочине дороги в ряд стояло несколько полуторок. А позади тихонько двигался вперёд лёгкий танк БТ-7. Под ним стояла пыль. Его стальные гусеницы гулко скрипели. За ним поспевал ещё один лёгкий советский танк Т-26. Его тонкая пушка смотрела чуть в сторону. Из кабины выглядывал молодой капитан танка Егор Колесин. Лицо приятное. Глаза прямые, лазурные, голубые, узкие. На голове не застёгнутая маска. Он смотрел прямо. Чуть позади за пригорком замаячил мощный тяжёлый танк КВ-1. Показалась крепкая башня. Сталь отдавала блеском. Его мощные стальные гусеницы слегка засвистели. И сбили пыль на грунтовой дороге. Мотор резвый гулко заревел. На броне восседало несколько солдат из разведывательной роты. Танки двигались друг за другом, держа цепь. Во дворе небольших домов оживились новобранцы. Они дружно взялись за ящики с боеприпасами. И ловко забегали. Там появился лёгкий гул. Рядом стоял уже немолодой старшина Демьян Львович Захаров. Он чутко следил за движениями бойцов. Сам упитанный, коренастый и широкоплечий. Голова округлая. На ней зелёная фуражка. И звездочка широкая красная сияет. Лицо загорелое, медное. Глаза большие, синие. Нос дугой. Ноздри широкие. Губы полные, тёмные. Он носит густые усы. На подбородке старый шрам от осколочного ранения. Старшина чуть оправил широкий кожаный ремень. На нём кобура. Там имеется табельный револьвер. Ещё кинжал есть в тёмной кожухе. Он натужил развитые, мускулистые руки. И смотрел зорко, как тот лихой и мощный орёл в небе. Старшина служил в военной части около пятнадцати лет. Мысли его томили. «Совсем ещё зелёные бойцы. Какое там… Парни, одним словом. Кому девятнадцать, а кому двадцать лет. Пороха совсем не нюхали. А скоро в бой. Немцы, говорят, уже сюда двинули… Говорят, много наших в плен попало… Лично я в плен не сдамся. Лучше решить всё в бою… И отступать я не собираюсь… Я знаю одно… Я смогу остановить многих, прежде чем кто – то из них остановит меня… И не один боец не отступит под моим командованием. Мы им свой участок не отдадим… Скоро они попробуют моего кулака. Сволочи хреновы… Я им крепко в глотку вопьюсь, когда патроны закончатся…», – подумал он. Старшина дышал легко. Он был собран и верен себе. Кулаки бетонные, мускулистые крепко сжал.

Небо светлое выглядело мирно и красиво. Сияли белые лазурные облака. Игрались солнечные лучи. Ветерок чуть поддувал. И был приятен. Дали завораживали. В округе стелились широкие поля. Круг замыкали густые перелески да высокие, тёмно-зелёные ели. Где-то в глубине населённого пункта подал голос большой, лохматый пёс Бобик. Он часто выл по всяким пустякам. И сейчас взволновался не по-детски. Его крупная цепь, на которой он сидел, зазвенела. Перед широкой площадкой возвышался ярко-бирюзовый домик. Окна узкие, но высокие. Ставни резные. Крыльцо ладное, недавно отремонтированное. Крыша невысокая, треугольная. На ней уже заметно посеревший шифер. Но нигде не течёт. Каменная труба чуть косая. Но работает исправно. И печь русская в доме отменная. Мебель неброская, старомодная. Везде висят белые, кружевные занавески. В большом зале стоит округлый стол. На нём лежит развёрнутая карта местности. Тут же папка и карандаши. Рядом стоит пепельница. В ней окурки от многочисленных папирос. И дымок тонкий тянется ввысь. И незаметно улетучивается в открытую форточку. Над матовым потолком всё же гуляет дурман. Там висит округлая тканевая лунного тона люстра. И паучок быстро карабкается из угла в угол. Возле стен стоят невысокие шкафчики. На полках имеется разная посуда и фотоснимки в рамках. На стене висит большой портрет, на котором изображены хозяева дома Иван да Лукерья Рябинины. Они ещё молодые. Они вместе прожили душа в душу пятьдесят лет. И породили и воспитали пятерых детей. Аким, Федот, Киприян, Василиса и Агния разбежались кто куда. Но дом родной никогда не забывали. Затем хозяин Иван слёг на постель. Он простыл сильно. У него обнаружили воспаление лёгких. Он, отстрадав неделю, скончался. Лукерия пережила мужа на один год. И не смогла смириться с потерей. Теперь в доме семьи Рябининых был организован своего рода армейский штаб. В дальнем углу за столиком восседал молодой лейтенант – связист Матвей Лёвин. Сам стройный и подтянутый. На нём отменный гладкий наряд в виде гимнастёрки. Сапоги кирзовые прямо сверкают. Лицо смазливое. Глаза прямые, светло-синие. Нос тонкий. Губы полные. Лоб широкий. Но боку рыжая, небольшая чёлка. На голове пилотка со звёздочкой. Матвей был сосредоточен. Он смотрел на телефон. И принимал по рации сообщения. И те не утишали никого. Возле стола на стульях восседали командиры армейской ставки генерал-полковник Владислав Фёдорович Ульянов и капитан Сильвестр Калиныч Чародейкин. Они бегло переглянулись. Пауза тишины затянулась. Владислав Ульянов взялся за свой золотистый подсигар. И бегло глянул на своих собеседников. Вид имел сосредоточенный. Он коренастый и упитанный. Плечи широкие. Голова лысая, медная, округлая. Глаза прямые, прямые, тёмные. Нос широкий, как и ноздри. Губы полные, багряные. Сейчас он походил на лихого жеребца. На нём плотно сидел китель. На нём есть значки отличия и награды. Пуговицы золотистые. Штаны широкие со стрелкой. Сапоги тёмные, кожаные и блестят. Владислав уже отметил свой пятьдесят пятый день рождения. Он сейчас выглядел угрюмо. И крепко сжал кулаки. Он ловко закурил папиросу. И дымок потянулся плавно ввысь. Владислав родом из населённого пункта Берёзы. Там прошло его детство. Он отслужил в армии. И решил остаться на границе. Там закоренел и возмужал. И дослужился стремительно до капитанского чина. Он участвовал в некоторых военных компаниях. И имел отменные тактические навыки. И не раз доказывал на деле. Он вырос до звания генерал-полковника. Он был дважды женат. Но счастья своего не нашёл. Капитан Сильвестр довольно молод и смел. Он стройный и подтянутый. Тело жилистое. Руки длинные и сильные. На нём отменная форма офицера. Фуражка гладкая с красной звёздочкой на столе. На погонах отмечено звание капитана Красной Армии. Ремни гладкие, кожаные, плотно прилегают к телу. На поясе атласная кобура. В ней табельный пистолет ТТ. На ногах обычные, слегка пыльные, кирзовые сапоги. Он, сидя на стуле, держал спину прямо. И дышал ровно. На белом приятном лице виднелся лёгкий влажный блеск. Глаза большие, цвета гейзера, нос прямой греческий, губы тонкие с оттенком молока. Шея весьма тонкая, но развитая. Верхние пуговицы раскрыты на гимнастёрке. И виднеется белый воротничок. Капитан потомственный военный офицер. Он окончил училище связи. А затем преподавал несколько лет. После его перевели на дальние восточные рубежи страны. Он заведовал пограничной заставой. Но пришёл приказ о его новом назначении. И теперь он находился здесь, где родился в родных пенатах Белорусской ССР. Он женат. И у него имеется малолетний сын Павлик. Тот с супругой блондинкой Ироидой находиться под Смоленском, откуда родом его красивая, пышногрудая и жгучая пассия. Они обожают вместе ездить на курорты. И часто бывали на море. Там, как правило, их любовные игры не утихают ни на минуту. Но в последнее время у капитана на семью и на отдых становилось всё меньше времени. Сейчас он был задумчив, как никогда. И смотрел на свои ручные механические часы. Те тикали отменно и никогда не отставали.

Повеял тонкий ветерок. Он слегка всколыхнул кружевную занавеску возле окна. Об стекло бился комарик. Игрались озорные лучики. Чуть в стороне возле печи на скамейке восседал политкомиссар Филимон Николаевич Щепов. Он был слегка напряжён. Но всё же просматривалась простота и спокойствие. Он отлично сложён. Тело развитое, подтянутое, мускулистое. Руки прямо стальные. Видны округлые бицепсы. Торс мощный, рельефный. Пресс с кубиками. Здесь сказывалось его боксёрское прошлое. Он занимался любительским боксом около десяти лет. И значился чемпионом своей военной части, которая базировалась под Сураж. Он молод. Ему тридцать три года. Лицо слегка загорелое, весьма приятное, как у кинозвезды. Причёска томно-золотистых волос короткая и стильная. Лоб широкий. Глаза большие, цвета бурного водопада. Щёки округлые. Нос прямой греческий с небольшой остротой. Губы полные, алого цвета. Гимнастёрка красивая, гладкая, со звёздочками на рукавах плотно прилегала к могучему широкоплечему телу. Ремешки тонкие атласные тянулись к поясу. На нём широкий, кожаный ремень. Тот держит гладкую, бурую кобуру. В ней таиться табельный пистолет ТТ. Ещё имеется большой кинжал в кожаном кожухе. Здесь же на ремне его атласная сумка-планшетка, в которой документы и географическая карта местности. Филимон отменно владеет холодным оружием. И сам на досуге натренировал свой отменный бросок кобры. Сапоги на нём простые, чистые, кирзовые. Филимон безусловно нравится девушкам. Не раз на танцах возникали патасовки, в которых главную роль играл Казанова. Как – то Филимон пригласил потанцевать пышногрудую миловидную девушку Оксану. И та не отказалась. Она распустила свои длинные густые русые волосы. Глаза большие, цвета янтаря засияли. Парочка увлеклась танцем. Они мило закружили под вальс – бостон. И чудно ласкала слух мелодия «Ах эти чёрные глаза…» из патефона. Филимон и Оксана мило переглянулись. И они заворожились друг другом. Девушка пылко дышала. И её грудь, казалось, стала ещё больше. Та прямо пламенела. Аромат духов красотки дурманил голову. Но Филимон держал себя в руках, как и подобаемо офицеру Красной Армии. Оксана мило улыбалась и заигрывала. Она жаждала большего. Но тут резко на танцевальную площадку выскочил полупьяный двухметровый тракторист Вася Печкин. Его лицо грубое и медное. Глаза шальные, цвета солода. Он тут же показал свои умения танцевать лезгинку. И был явно взбешён, как вепрь в лунной ночи. А его приятели, стоя на зрительной площадке, дико ухмылялись. И не забывали распивать горячительные напитки. Вася тут же бросился махать кулаками. Он растолкал любителей танца. И навалился на Филимона. Он крепко схватил того за грудки. И выказал дикую гримасу. И тут же последовал удар. Филимон попятился, получив по правой щеке сильную оплеуху. Но равновесие не потерял. Он сплюнул изо рта кровь. Губа треснула. Под глазом появился синяк. Толпа в парке загудела и засвистела. Оксана зажалась, отойдя в сторону. Она испугалась. Глаза округлила. И сейчас походила на карася в трёхлитровой банке. Василий Печкин лихо бросился вперёд. И широко с плеча махнул правой рукой. Но только воздух сотряс. Филимон ловко уклонился. Он сделал шаг назад. И вновь сосредоточился на защите. Он вновь уклонился, как в боксёрском ринге. И сразу ушел от жуткого удара. Просто нагнулся, как учат в школе бокса, чтобы не стать грушей для битья. Василий рассвирепел. Он дико замахал своими тяжёлыми руками. Но был неточен раз за разом. Он чуть выдохся. Пустил слюну изо рта. Лицо багряное покрылось влажным блеском. Филимон, выдержав паузу, пробил правой рукой. И попал точно по порочному лицу визави. Тот попятился смешно. И руками широко махнул. Он ощутил удар боксёра любителя. Губа треснула. В глазах ненормальных зарябило. Он ещё больше рассвирепел. Толпа загудела. Василий рьяно бросился вперёд. И вновь лихо замахал руками. Но мазал постоянно. Филимон уверенно уклонялся. И вёл себя, как король ринга. Всё же пару ударов пропустил. Но на ногах устоял. И тут же решил исход поединка в свою пользу. Он сильно и точно пробил под челюсть визави. Апперкот получился крепким и плотным. Все жилы натужил. Василий, приняв удар, сильно мотнул головой. И ту запрокинул. Изо рта вылетела кровавая слюна. Ноги чуть покосились. Коленки задрожали. Он, сделав шаг назад, грузно упал взад себя. И чуть замотал руками. Толпа засвистела. А кто-то бросил вверх шапку. И громко и радостно закричал. Красотка Оксана горячо поцеловала своего победителя в битые губы. И кровь заметно размазалась. И девушка её ощутила. Но тут же куда-то убежала со своими подружками. Воздух сотряс свист. На подходе был патруль. Филимон, собравшись с духом, тяжело зашагал. И быстро скрылся в уличной темноте. Филимон был не женат. Но у него значилось около пяти романов, в которых имелось несколько любовных жарких утех. Но всё же все связи терпели фиаско. Кроме одной. Как-то на танцах он познакомился с девушкой по имени Елена Елизаровна Мышкина. Она милая и утончённая натура. Тело стройное, статное. Грудь пылкая упругая третьего размера. Соски острые, как шоколад по цвету. Лицо как у киноактрисы. Глаза большие, выразительные, цвета родника. Нос тонкий. Губы полные белые. Она в целом походила на дочку Снежной Королевы. В тот вечер на ней имелось милое светлое платье в лиловый горошек. На ногах лакированные туфли. Филимон улыбался. И включил всю свою харизму. Он с ней танцевал весь вечер. И провожал до дома. Дорога глиняная, сухая, узкоколейная тянулась широким полем. Небо тогда уже потемнело. И обладало романтичным, слегка розовым видом. Филимон и Елена чудно замысловато переглянулись. Она, идя босиком, улыбнулась. И слегка закусила губы. Он поддался искушению. И тут же обнял жгучую красотку. Искра рьяно вспыхнула. Филимон нежно поцеловал девушку в губы. Она отвечала взаимностью. И умело крутанула языком. Филимон тут же взял девушку на руки. И быстро зашагал по полянке. Он положил красотку на стог разбитого сена. Она пылко улыбнулась. Глаза засияли. Там виднелось много желания и страсти. Он плотно прижался к ней. И поцелуй продолжался долго. Они перевернулись пару раз. И живо скинули с себя всю одежду. И ловко и страстно воссоединились. Он лежал на спине и руками ласкал её оголённую грудь. Дышал неровно. Её жаркие белые большие «яблочки» слегка болтались из стороны в сторону. Елена восседала прямо на нём. И слегка двигалась в такт. Он был глубоко в ней. И она ощущала каждое движение тонко и горячо. Прилив семени не заставил себя ждать. Она подала назад. И спину изогнула. Её грудь словно стала больше. Соски острые и сексуальные. Филимон, выпрямив спину, крепко схватил девушку своими мускулистыми руками. Елена веселилась. Её сексуальное оголённое тело чудно блестело в томном озарении. Его дикие мускулы тонко играли. И ей нравилось ласкать его мощную развитую плоть. Они лихо задвигались навстречу друг другу. И нежно поцеловались в губы. Жар неимоверный поглощал обоих. Он схватил девушку за икристые ягодицы. И был ненасытен. Он двигался ровно и сильно вперёд. Его губы впились в жаркую грудь милашки. Она помогала ему своими развитыми обнажёнными бёдрами. И носки эротично потянула. И ласкала руками его за волосы на голове. Дышала неровно. Тело обуял неприятный холодок. Но тут же снизошёл необузданный жар. И прилив семени был резким. Она закричала. Филимон был неумолим. Он жаждал большего. Его мощные бицепсы округлились. Он усилил хватку и темп. Но тут же потерял силы. И завалился на спину. Оргазм его переполнял. Он заглотил слюну. В глазах зарябило. Девушка повалилась прямо на него. И они нежно поцеловались в губы. И вкус медовый прямо таял. Ночь оказалась долгой. И любовники ещё не раз совокупились красиво и увлекательно. Филимон проводил девушку до дома. Но затем он утратил с ней всякую связь. Он нашёл дом, в котором она жила. Но окна заколочены. И дверь подпирало бревно. Он терялся в мыслях. Но так и не нашёл свою ненаглядную красотку. Он уехал в военную часть.

Филимон, сидя на скамейке, глубоко вздохнул. Он уже некоторое время ухаживал за связисткой Машей. И та отвечала взаимностью. Она статная красавица. Грудь у неё третьего размера. Ноги стройные. Она малышка. Рост метр семьдесят ровно. Но руки сильные. И военная форма к лицу. Она обладает приятной внешностью. Волосы густые русые длинные. Она, как правило, умело их убирает и крепит заколкой. Глаза большие, лучезарные, цвета рубинов. Нос небольшой, как у мышки. Губы полные бантиком. Брови домиком. Щёки круглые. Шея сильная, развитая. Маша Оладьина связист. Её двадцать пять лет. Она выросла в детдоме. И родителей не знает. Затем поступила на службу. И та её затянула. Теперь служила там, куда отправляли. И живёт по уставу.

В витую форточку дома задувал ветерок. И тот тонко колыхал белую кружевную занавеску. Над потолком в комнате витал белый дымок. Он незаметно улетучивался в форточку. Филимон, сидя на скамейке, глубоко задумался. Глаза округлил. Брови свёл. И сейчас походил на дикого буйвола, который рвал и метал. Из широких ноздрей тянулся горячий воздух. Глаза сияли. Он бегло глянул на связиста. Тот оживился. Воздух в комнате сотряс телефонный звонок. Матвей Лёвин взял трубку в руки. И живо, и машинально поднялся на ноги. Он тут же глянул на генерала-полковника.

– Владислав Фёдорович…Вас к телефону, – сухо произнёс он.

Владислав Фёдорович Ульянов и капитан Сильвестр Калиныч Чародейкин оживились. И бегло переглянулись. Виднелось лёгкое волнение. Владислав поднялся со стула. И тут же двинулся вперёд. Он строго выпрямил спину и держал прямо. Торс выказал силу. В руке крепко сжал трубку аппарата. И слегка свёл густые брови.

– Генерал-полковник Ульянов. Слушаю…, – уверенно сказал он.

Политкомиссар, глядя прямо, выпрямил спину. Глаза широко открыл. И был спокоен, как всегда. Гимнастёрка гладкая на нём сидела плотно. И выказалась его мощная, рельефная, мускулистая грудь. Руки показали круглые бицепсы. Он взял в руки именную фуражку, где красовался значок в виде яркой красной звёздочки. Он был зорок. Генерал-полковник Ульянов много не говорил. Он стоял по стойке смирно. И трубку держал возле правого уха. Глаза прищурил. Виднелось некоторое напряжение. Затянулась пауза.

– Есть. Так точно…, – произнёс он.

Капитан Сильвестр Калиныч Чародейкин бегло глянул на комиссара. И чуть пожал плечами. Сейчас он походил на моржа, который только что вынырнул из моря на льдину. Глаза округлились. Генерал-полковник Владислав Фёдорович Ульянов, выдохнув, передал трубку своему визави. Связист Матвей принял аппарат. И смотрел прямо. Он положил трубку на место. Стоял по стойке смирно. Спину держал ровно. Владислав зорко глянул на своих боевых соратников. И взял паузу. Те отвечали взаимностью. Капитан и политкомиссар поднялись на ноги. И встали по стойке смирно. И бегло переглянулись. Филимон крепко в руках сжал свою отменную фуражку. Жилы развитые натужил. Его мощный торс округлился. На руках окрепли стальные бицепсы. Генерал-полковник Ульянов выдохнул. И был тактичен.

– Товарищи… Капитан Чародейкин… Политкомиссар Щепов. Дела наши неважные… Враг окружил Минск. Мы понесли серьёзные потери. Много наших солдат попало в плен. И уже завтра или послезавтра враг будет на нашем рубеже… На нашей линии обороны. Будет жарко. Их полчища уже двинулись сюда. Товарищи командиры приказываю. Организовать глубокую оборону по всему нашему рубежу… Подготовить огневые точки, для поражения вражеских танков и САУ. Проследить очень внимательно. Наладить связь. Матвей Лёвин вы слышали…Каждый наш шаг должен быть выверен на сто процентов и даже больше… Да и… У нас не так много орудий. И бойцов. Но действуйте не числом, а умением… Капитан сейчас же займитесь обороной всех участков. Проведите беседу с офицерским составом. Комиссар Щепов вам в помощь. С богом товарищи… Чуть позже обсудим детали. Здесь пред картой. Идите…, – сказал он.

– Ясно…

– Есть товарищ генерал-полковник.

– Так точно. Разрешите идти.

– Разрешаю…Идите…

– Есть…

Командиры бегло переглянулись. Они насторожились. И слегка недоумевали. Капитан округлил глаза. И сейчас походил на бойкого тигра. Комиссар крепко в руках сжал фуражку. И был верен сам себе. Генерал-полковник Ульянов слегка оторопел. Но был сдержан.

На синем небе сияли белые зефирные облака. Светило задавало тон. Игрались тонкие лучи. Воздух сотрясся гулом низколетящих самолётов. На фюзеляжах защитного цвета красовались тёмные кресты. Мессеры немецкие, не открывая огонь, живо промчались на небольшой высоте. И быстро улетучились. Они лихо превратились в тёмные далёкие странные точки.

Глава вторая

Небо лучезарное синее красивое выглядело по-летнему мирно и романтично. Плавно двигались белые облака. Веял лёгкий приземлённый ветерок. Он был чудесен. Высоко кружил красивый и мощный орёл. Его гладкое оперение чуть всколыхнулось на высоте двух тысяч метров. Он округлил свои хищные золотистые глаза. И смотрел зорко. Он подал боевой клич. Где- то там на высоте за небольшой деревней мелькали фигуры. Бойцы оживлённо готовили укрепления. И все дружно копали окопы и возводили небольшие низкие в три наката землянки. Новобранцы, охватив большое дикое поле, растянулись на сотни метров в ширину. И работали без отдыха. Рядовой Артур Банишвили уже скрылся из виду. Он методично выбрасывал землю из окопа сапёрной лопаткой. Он невысокого роста. Тело стройное, загорелое, жилистое. Он по пояс разделся. Гимнастёрка отсырела от пота. Боец заводной. Голова бритая. На боку пилотка со звёздочкой. И та сияет заметно. Лицо загорелое суховатое напряглось. И выделились морщины. Тёмные глаза прищурил. Он слегка смахнул пот со лба. И вновь взялся за работу.

Дали крутые, чудные, бескрайние завораживали. Повеял лёгкий ветерок. На крутом валуне остановился политкомиссар Филимон Николаевич Щепов. Он глубоко вздохнул. Ноги держал широко. Гимнастёрка чуть пропиталась потом на спине. Торс рельефный округлился. Мощные бицепсы на руках дали о себе знать. Филимон стоял как лютый матёрый волк на своей границе. Мысли томили. «Вот здесь значит, примем бой… Место, что надо. С края перелесок… Близко ничего… Там наши лёгкие орудия… Дорогу соседний взвод перекрыл… Была не была. Где наше не пропадало…Видать, мощный зверь идёт сюда… Минск взяли сволочи… И много наших в плен попало… Но здесь они легко не пройдут. Мы им бой дадим… И жарко будет им… И танки их плавиться будут… Вот же сволочи… Лето жаркое… Сейчас бы купаться и загорать. С девчонками бы ходить в кино и в рестораны… Так нет же. Война теперь… Но прогулки им здесь не будет… Как сказал один мне знакомый комиссар… Хочешь жить, дерись насмерть… Как-то так… Стоять будем здесь стойко и жёстко…», – подумал он. Филимон чуть помотал головой. И взялся за свою табельную фляжку, где имелась прохладная чистая вода. Он выпил пару глотков. И плотно закрыл фляжку. Глаза прищурил, глядя на бойца Гурченко. Панфил лениво работал своими неразвитыми руками. И дышал тяжело. Сам стройный и слегка сутулый. Лицо грубое. Глаза раскосые, цвета керосина. Нос как лампочка Ильича. Ноздри широкие. Губы пухлые и вытянутые. Он, оставив лопатку, взялся за папиросу. Комиссар слегка ухмыльнулся, прямо глядя на бойца. И тут же принял взгляд дикого вепря.

– Боец Гурченко. Отставить курево. Команды отбой не было. Руки в ноги. И давай, наяривай. Немец тебя жалеть не будет…Бери лопатку…, – строго сказал комиссар.

– Есть… Так точно. Товарищ комиссар…, – ответил боец.

Рядовой Панфил Гурченко тут же поднялся на ноги. И крепко взялся за лопатку двумя руками. Он резко ударил по травянистой земле. Все жилы натужил. И быстро задышал. Он бегло глянул на комиссара.

– Товарищ комиссар. А немцы скоро здесь будут? – спросил Тарас, чутко глянув на комиссара.

Повеял тонкий ветерок. Боец Тарас Нилов выпрямил широкую спину. И быстро смахнул со лба влагу. Он прищурил свои узкие, тёмные глаза. Лицо белое, неказистое. И он смотрел прямо на командира. Сам щуплый, но широкоплечий. Торс неразвитый и плоский. Комиссар не медлил с ответом. Он прямо глянул на бойца. Глаза прищурил. И в тех виднелась дикая сила и воля.

– Уже скоро боец. Враг у ворот. Не расслабляйтесь. Делайте укрепления на совесть. Мы им врежем по первое число…Мало не покажется…А сейчас готовьте позиции…, – смело сказал Филимон.

– Так точно…

– Есть…

Комиссар Филимон Щепин, стоя на пригорке в полный рост, чутко осмотрелся. Глаза округлил. Виднелось лёгкое напряжение. Он глубоко вздохнул. Его мощный развитый торс показал свою рельефность. Филимон устремил свой зоркий взгляд вдаль. И сейчас походил на буйвола, который слегка буянил. И уже кого-то боднул своими крутыми острыми рогами. Мысли томили. «Дальше поле широкое. За ним пригорок. Дальше тоже поле… За ними перелески… Здесь они пойдут… Дорога перекрыта соседним взводом… Здесь они полезут сволочи… Слева у нас лёгкие орудия… У них танки. Много танков… Ничего такого… Мы им врежем… Они надолго запомнят наш удар…», – подумал он. Филимон, обведя взглядом всю линию обороны, чутко глянул на синее небо. Глаза прищурил. И заметил орла. Тот кружил высоко и степенно. И гулко подал свой боевой клич. Филимон слегка улыбнулся. Он чуть прошёлся по высотке. И дышал ровно. Мысли томили. «Она здесь… Где она? Связистка Маша… Она же здесь… Я сейчас найду её… Куда она ушла? Она была здесь недавно. Маша. Малышка Маша… Я должен её найти… Скоро бой… Я чувствую, что скоро здесь будет суровый жаркий бой… Наши доложили, что немцы двигаются уже сюда… Я должен её найти… Она чудесная… Просто невероятная малышка… И я её люблю… Но где она?… Куда она делась? Где она? Сейчас посмотрим. Она же здесь…», – подумал он. Филимон живо развернулся. И быстро осмотрелся. Он стремительно пошёл по высотке. Жилы развитые натужил. И смотрел прямо. Глаза округлил. И сейчас походил на дикого секача в лунной ночи. Он засеменил. И живо сбежал с пологого пригорка. Он быстро понёсся по широкому полю. И задышал неровно. На багровом лице появился влажный блеск.

Небо синее сияло белыми облаками. Дали завораживали. Круг замыкали перелески. Река Днепр вытягивалась и вилась замысловато. Вода тихо журчала. В тихой заводи осели уточки. И плавали в своё удовольствие. Они подали негромкие голоса. Связиста Маша Оладьина стояла на высоких деревянных мостках. Форма плотно прилегала к стройному телу. Кирзовые сапоги сверкали новизной. Она загрустила. И чутко смотрела на лазурную воду. Глаза прищурила. И в тех гуляло яркое озарение. На округлой щеке появилась маленькая, прозрачная слезинка. Филимон тяжело вздохнул. Он, стоя на пригорке, узрел девушку. И тут же слегка улыбнулся. Он двинулся вперёд. И на ходу сорвал несколько лютиков и ромашек. Он крепко сжал в руке ароматный букет. Маша стояла на деревянном мостке. И не замечала вокруг себя ничего. Она смотрела на лазурную цветущую воду. Она плавно смахнула со щеки слезинку. И та упала на доску. Филимон, идя на носочках, подкрался незаметно. Он резко обнял девушку за талию. И нежно поцеловал губами в шею. Маша вздрогнула. Она испугалась. И сейчас походила на лягушонка, которого схватила цапля. А тот ещё брыкался. И, казалось, может вырваться на свободу. Девушка бегло глянула на лицо боевого приятеля. И выдохнула глубоко. Холодок пронёсся незаметно.

– АААААА… Боже мой… Филимон. Ты меня напугал… Ты совсем сдурел…, – сказала Маша.

– Нисколько… У меня кружиться голова, когда я тебя вижу… Чтобы это значило…, – ответил он.

– Лечиться надо… Хиихиихиии…

– Хаахахаааа… Смотри. Какой букет ароматный… Это тебе… Самой красивой девушке на земле…, – сказал он.

– Врёшь ведь…, – ответила она.

– Нисколько не вру…

– Хиихихииии…

Повеял лёгкий ветерок. Маша взяла в свои руки букет. Она прислонила тот к лицу. И вдохнула аромат цветущих цветов. И слегка улыбнулась. Глаза прищурила. И бегло глянула на своего галантного ухажёра. Он отвечал взаимностью. Девушка неловко развернулась. И теперь смотрела прямо на своего статного визави. Она улыбнулась. Глаза спрятала. Словно смутилась немного. Он смотрел прямо и важно. Филимон мило улыбнулся. Глаза сияли. Он смотрел на её приятное лицо.

– А ты что тут одна делаешь. И меня не позвала…, – сказал он.

– А что нельзя… Решила просто отдохнуть здесь… Побыть немного наедине… Тут красиво… И как будто, знаешь, войны нет никакой… И прямо благодать…, – ответила девушка.

– Да… Но всё не так чудесно… Как кажется иногда… Враг уже рядом… Он здесь… И он не остановиться, пока мы его не остановим…, – уверенно сказал он.