Алька. Второе пришествие

– Не знаю. Начальство не говорило, что нужен дублёр.

– Начальству иногда подсказывать нужно, бывает, что у него мозгов на всё не хватает.

Принесли чертежи штампа, он был большим, но, конструктивно, весьма простым. Пуансон, как я и полагал, был изготовлен целиком из огромной заготовки инструментальной стали не самого высокого качества.

– А пуансон из такой говённой стали изготовили, надо полагать, из экономии? Ваши заводчане проектировали?

– Наши.

– Звони, приглашай конструктора.

Вызвонили конструктора, пришёл лысоватый мужик лет пятидесяти. Представился:

– Виктор.

– Алек. Вить, а зачем ты пуансон целиковым забацал?

– Думал кольцо поставить, но ведь всё равно затупится, хоть и попозднее. А там три-четыре раза заточишь, и привет, выбрасывать, крепёж-то будет мешать.

– Ну да, ты отверстия для крепежа думал в самом кольце разместить.

– Конечно. А где ещё?

– В общем, так, мужики. Я предлагаю, для решения вашей проблемы поступить следующим образом:

Пуансон выполнить составным из трёх частей, первая часть будет крепиться к верхней плите, так же как крепится пуансон сейчас. В принципе, его, доработав, можно использовать в качестве первого элемента – нужно только расточить в нём отверстие. В это отверстие по скользящей посадке будет вставляться второй элемент в виде цилиндра с заплечиками, на который будет насажено рабочее кольцо – третий элемент. Вторая часть будет крепиться к первой шестью болтами, размер просчитайте сами, прочность крепежа должна с запасом превышать усилие съёма полосы, то же и с сечением заплечиков. В центре первой части сквозное отверстие через верхнюю плиту сделайте – легче будет демонтировать, если что.

Рабочее кольцо, конечно, надо делать из твердосплава, если не захотите заморачиваться, то хотя бы возьмите не обычную инструментальную сталь, а высоколегированную.

Обязательно сделайте штамп-дублёр, при вашем объёме производства это не просто нормально, это непременное условие стабильной работы.

Матрицу я бы тоже сделал бы составной – с рабочим кольцом из твердосплава, ну на крайняк из стали нормальной, только тогда сделайте десяток-полтора подкладных колец толщиной строго в пару миллиметров, перешлифовали рабочее кольцо на два миллиметра и подложили колечко – делов-то на копейку.

Говоря это, я нарисовал составной пуансон, как я его представлял и отдал Николаю, сказав:

– А, что тут ещё придумаешь, можно ещё пескоструить полосу перед штамповкой – окалину сбивать, немного поможет, смазку какую-нибудь можно подобрать, чудес-то никаких в нашем деле нет, так что решайте вопрос с начальством.

Виктор ушёл озадаченный, Николай предложил:

– Я обедать пойду, не хотите составить компанию?

– С удовольствием.

Мы пообедали, за обедом потрепались о его работе, возвращаясь, уже когда мы шли по цеху, Николай остановился около небольшого огороженного участка и обратился ко мне:

– Мы тут жёсткие сцепки делаем – на трубе с одной стороны кольцо, с другой пара проушин. Отверстия в проушинах прокалываем в специальном штампе, одновременно навстречу друг другу, чтобы соосность была, иначе ось не вставить. Тут такая картина, после изготовления сцепки ось, то, как к себе домой залетает, а то кувалдой колотить приходится по проушинам, чтобы она вошла. Это как бы к штамповке отношения не имеет, но, может, глянете, вдруг увидите то, что я никак не пойму.

– Why not, ладно, постою, гляну, вдруг что увижу.

Я остановился и стал наблюдать за работой участка, жёсткая сцепка, которую делали на этом участке, представляла из себя стальную трубу диаметром миллиметров сто, к которой с одной стороны приваривалось кольцо, а с другой стороны две проушины, отверстия в них пробивали на заключительной стадии изготовления. Реализовывалось всё это на небольшой полуавтоматической линии, где работало человек шесть, четверо из них загружали трубы, кольца и заготовки проушин, выгружали готовые изделия, что делали двое остальных, не помню, не суть. Приварка кольца к трубе осуществлялась на первых позициях линии, на следующей позиции точечной сваркой фиксировались проушины, затем на позиции, расположенной где-то в середине линии, они приваривались окончательно, далее сцепки двигались к месту финишной операции – пробивке соосных отверстий, которая осуществлялась на последней позиции.

Наблюдая за работой линии, я понял, в чём причина нарушения соосности отверстий в проушинах – при нормальной работе линии сцепка проходила расстояние между позицией окончательной приваркой проушин и пробивкой в них отверстий очень быстро. Отверстия в проушинах пробивали «на горячо», то есть при неостывших сварочных швах. После того как швы остывали, сварочные деформации немного изменяли положения проушин от того, в каком они находились при пробивке. По счастью для производства, линия эта никогда не работала штатно, в её работе постоянно происходили какие-то сбои: то рабочие не успевали подать на исходные позиции все комплектующие, то отлучался кто-нибудь из работников, то происходил какой-то сбой, в результате чего сцепки приходили на заключительную операцию холодными, что, собственно, и требовалось для нормального результата.

Разобравшись с причиной возникающих дефектов, я пошёл искать ближайшую точку подключения к цеховой магистрали сжатого воздуха, и найдя её, обратился к Николаю, он что-то писал, сидя за своим столом в техотделе.

– Ну всё, Николай, разобрался я с твоей линией.

Коля явно обрадовался, вскочил со стула:

– Да, а что там не так?

– Сейчас всё узнаешь, но для начала притащи к линии шланг воздушный, трёх четвертной, длиной метров пятнадцать; отрезок трёх четвертной трубы стальной водогазовой сантиметров тридцать-сорок длиной; пассатижи; молоток; моток миллиметровой проволоки не сталистой, помягче, с метр, не больше, и рукавицы.

– А зачем?

– Всё узнаешь. Пока ты всё организуешь, я пойду мужиков своих найду, они все, наверно, уже на низком старте – первый день в командировке, пора уже делом заняться, не для того же мы тут, чтобы по заводу мотаться, есть дела и поважнее, а я всех торможу. Ну давай, через полчаса встречаемся у линии.

Пока мы с парнями решали, где будем отмечать приезд в командировку, Николай приволок всё заказанное мной к линии. Подходя, я увидел, что он явно заинтригован моим странным набором материалов; невдалеке я заметил ещё пару слонявшихся с отсутствующим видом ребят из техотдела, что-то вроде – гуляем себе, никого не трогаем, починяем примуса. Народу было интересно, что за цирк я собрался устроить.

Я подошёл к Николаю.

– А чего ты рукавицы снял, надевай снова.

Николай послушно натянул рукавицы.

– Бери трубу, молоток. Отлично. Теперь один конец трубы надо расплющить так, чтобы осталась щёлочка миллиметр, не больше. Сможешь?

– Чего проще.

Коля взял отрезок трубы и молоток, подошел к стоящему невдалеке неработающему прессу, положив трубу на подштамповую плиту, и стал молотком лупить по её концу. В финале своих усилий отложил трубу в сторону, походил вокруг пресса, нашёл какую-то пластинку, толщиной один-два миллиметра, засунул её в трубу, простучал ещё разок и предъявил мне. Парень был явно не глуп и с руками.

– Так пойдёт.

Щёлочка получилась что надо.

– Отлично. Теперь на другой конец насади шланг и поставь пару проволочных хомутиков.

Николай справился и с этим заданием.

– Прекрасно, пошли крепить.

Мы подошли к линии.

– Вот гляди, Колян, в руках у тебя сопло, из которого сжатый воздух будет обдувать проушины, двигающиеся от точки приварки к месту пробивания отверстий. Цилиндры на конвейере двигаются у нас вертикально, проушины все находятся в одной плоскости. Надо поставить сопло так, чтобы они обдувались все, прямо от места сварки до конца конвейера.

– А зачем?

– Тепло смывать, Колюня, тепло. Ты погляди, они на пробивку приходят ещё красные, а как остынут, их сварочные деформации и корёжат. А мы их подстудим, глядишь за время, что они идут от сварки до позиции их пробивки, они уже на мест встанут, после проколки их не поведёт.