Алька. Вольные хлеба

***

Голову мою будировала мысль о том, чтобы вклиниться в торговлю хохляцким пивом. У меня был приятель Володя Аникеев, москвич, работающий генеральным представителем фирмы PepsiCo на Украине. Будучи в Москве, заскочил ко мне потрепаться, и в разговоре с ним я обмолвился о своей идее, и он ответил:

– У меня на следующей неделе встреча с директором пивзавода «Оболонь». Он хочет на заводе линию PepsiCo поставить. Поговорим с ним, он тоже хорошее пиво производит, начнёшь с его продукции.

Через неделю мы с Володей беседовали с директором «Оболони» – Слободяном Александром Вячеславовичем. Владимир, аттестуя меня с лучшей стороны, сказал:

– Алек Владимирович хотел пивом Berg торговать, не знает только, где его производят, но и вашим пивом весьма заинтересовался.

Слободян, хитровато прищурившись, ответил:

– Это тоже наше пиво, ребята арендуют у нас линию, разливают, по сути, наше же пиво, но под маркой Berg.

Володя поинтересовался:

– А как бы нам договориться с ними о закупках этого самого «Берга»?

Директор ответил:

– Сейчас договоримся, – после чего вызвал секретаршу: – Пригласи мне Громбовского.

Мы продолжили беседу. Минут через десять в кабинет вошёл высокий худощавый парень лет двадцати семи.

– Вызывали, Александр Вячеславович?

– Проходи. Это Георгий Станиславович, наш арендатор, а это наши потенциальные партнёры. Обсуждаем возможность заключения договора с PepsiCo об установке линии производства и розлива Pepsi Cola. Гоша, люди интересуются твоей продукцией, ты сможешь поставлять им своё пиво? Люди, нам очень нужные.

– Конечно, Александр Вячеславович.

– Чудненько. Мы тогда с Володей поедем площадку смотреть, а вы занимайтесь своими делами, договаривайтесь.

Мы с Громбовским пошли вниз. Он забрался в «Фольксваген Гольф», сказав мне:

– Минуточку подождите, мне нужно важный звонок сделать.

Я остался ждать на улице, моросил противный холодный дождь. Георгий долго говорил по телефону, потом стал прибираться в салоне, поправлять зеркало заднего вида. У меня появилось ощущение, что он рассчитывает, что мне надоест этот цирк и я развернусь и уйду. Ага, наивный. Я постучал по стеклу, он глянул на меня и обречённо махнул рукой, приглашая меня в салон. По дороге до офиса мы молчали.

Я его понимал, ему было неприятно, что он оказался разменной монетой в чужой игре, потом наверняка у него немало таких, как я, клиентов, напиханных по блату. При наличии фирм, стабильно забирающих большие объёмы, это только отвлекает от работы. Это было время, когда спрос опережал предложение. Но мне было не до его рефлексий, я искал фирму с нужным мне товаром и, похоже, нашёл.

На фирме он повёл меня в группу продаж, представил руководителю, звали его, насколько я помню, Виктором, и, сказав:

– Наш новый покупатель, включи его в список и определись с поставками, – повернулся и ушёл.

Виктор, импульсивный, невысокого роста парнишка лет двадцати пяти, подпрыгнув от возмущения на месте, прокричал вслед Гоше:

– Да пожалуйста, вы только скажите, с кого снять!

Георгий, не отвечая, удалился, а мы остались с Виктором. Он продолжал голосить:

– Где я на всех найду пива?! У нас уже контрактов – на полтора плана, я что, рожать его должен? Так у меня для этого ничего не приспособлено. – Откричавшись, он сел за стол и спросил: – И кто за вас просил?

– Слободян Александр Вячеславович.

– Слободян! Ну, тогда чего-нибудь, возможно, получите. У нас два жёстких контракта, оторвать от них маловероятно, попробую недели через полторы.

Я через день звонил в «Рингдейл» – так называлась киевская контора. Недели через две мне позвонил Виктор, сообщил, что фура в наш адрес ушла. Заниматься растаможкой я поручил Чертову. Сначала мы привлекали таможенных брокеров, потом, когда разобрались во всём, стали всё делать сами.

Татьяна Орлова с подругой создала аудиторскую фирму и вскоре уволилась – фирма стала занимать всё её время. Главбухом осталась её замша, но было понятно, что надо на всякий случай готовить своих бухгалтеров. Помозговав, я отправил Компотову и Филиппова на курсы бухгалтеров. Окончив, они стали работать в нашей бухгалтерии.

Примерно в это же время вечером в телефонной трубке меня вежливо спросили:

– Это Алик Владимирович?

– Да.

Дальше разговор потерял светскость, говорящий сначала орал, когда голос подсел, перешёл на визг:

– Ты, бл…, куда заныкался?! Я тебе, сука, х… отрежу и к носу пришью, ты, бл…, – и так минут пятнадцать. Поначалу я слегка оробел, но потом как-то успокоился, присел в кресло, слушал. Пусть человек выговорится. Вспомнил юность, работу в цеху, там, бывало, покруче загибали. Понял, что опять звонят из-за резины, мы с переездом своим совсем забыли про эти клятые шины. Дело даже не в этом. С приходом первой фуры пива все взялись за него, чтобы понять, как пойдёт эта продукция. Но разыскали всё ж таки. Когда звонивший выговорился, я сказал:

– Что-то заплатили, ну, не успели всё, виноваты, будем исправляться.

– Всё это ху…я, теперь разговор другой: в срок не рассчитался – датчик тебе включили на все три месяца просрочки. Завтра встречаемся на улице 25 Октября, в конце, в двенадцать дня.

Самой встречи я не шибко опасался, что они мне сделают? Ну, глаз намнут, по молодости это случалось, то мне, то я кому-нибудь. Но всё же бандиты, надо было подстраховаться, и решил взять с собой всю нашу мелкоту. Собрал их и проинструктировал:

– Значит, так, завтра у меня стрелка с бандосами в двенадцать на 25 Октября. Я не думаю, что там подвал есть, а вот увезти меня за город они смогут, если захотят. Едем вместе на метро, вы – поодаль, не привлекая внимания. В каком здании мы там будем, не знаю, захожу с бандосом в подъезд – пара остаётся на улице, у входа. Остальные обходят здание кругом, если есть запасные выходы, то у них тоже дежурим. Если меня захватят и будут выводить, то пытаться освобождать не надо, надо поднять шум, пассивно мешать и вызвать ментов. Следуйте за мной не кучей, разбейтесь по два-три человека.

Утром мы встретились с бандосом и пошли по 25 Октября. Дойдя до самого начала, зашли в дом по левой стороне и поднялись на второй этаж. В приёмной площадью метров двадцать сидели на стульях три человека, один – с толстым рулоном чертежей. По комнате слонялась пара крепышей, стоял стол, за которым сидела секретарша. Пройдя мимо них, мы зашли в кабинет, где я с удивлением обнаружил крупную, энергичную, располагающую к себе даму, ту самую заразу, которая впарила нам эту долбаную резину. Забыл, кто её рекомендовал. А-а-а-а, нет, нет, вспомнил.

Дама как мячик скакала по кабинету, наезжала на меня. Я отбивался, бандос больше наблюдал. Когда она затребовала запредельный штраф, я понял, что мои аргументы не для них, и сказал:

– Я один пришёл, думал, что нормально договоримся. Если цифры такие, тогда дайте я позвоню адвокату.

– А кто у тебя адвокат? – поинтересовался бандос.

– ОБЭП подмосковный.

– А ты не пи…шь?

Я обратился к толстой даме:

– Но вы-то в курсе более-менее дел на нашей фирме, знаете, что мы не так давно разбежались? Что дело на меня друзья пытались сшить – не вышло? Что с тех пор я с ОБЭПом и подружился?

Бандос с удивлением поглядел на толстуху, она растерянно кивнула, тогда он сказал мне:

– Выйди на минутку.

Я вышел, минут через десять дверь в кабинет приоткрылась, меня позвали, я вошёл в кабинет. Бандос объявил: