Огненное сердце вампира

Вампир одарил всех присутствующих своей лучезарной, ослепительной улыбкой, от которой заныло в животе, и, наверное, не только у меня.

Ребята улыбнулись в ответ, даже Юлька – лютая ненавистница вампиров. Ну и куда испарилась твоя принципиальность, Юлечка? Что же ты на Хальвара с кулаками не кидаешься, не винишь в смерти сестры?

– Приступим, непосредственно, к лечению, – огромная ладонь легла мне на эпигастральную область. – Мы из прошлой лекции помним, что терапевтический эффект возникает по причине частоты колебаний различных звуков, которые резонируют с внутренними органами. Каждому внутреннему органу соответствует свой звук и своё сочетание нот. В нашем случаи нам потребуется сочетание нот «Фа» и «Ми». Жёлтый цвет ноты «Фа», успокаивает боль, а зелёный цвет ноты «Ми», обладает седативным и противовоспалительным эффектом. Что касается эмоционального состояние, то здесь нашей задачей является подбор звуков того же цвета. Теперь хочу задать вам вопрос, коллеги, какая эмоция на данный момент требуется нашему пациенту? В чём он испытывает недостаток?

– В шубе и валенках, – выплюнула Юлька, стараясь выказать этим словом всё своё призрение ко мне. Несколько человек поддержало её хихиканьем.

Тёплый дружелюбный взгляд преподавателя посуровел. Теперь в его глазах блестел не ровный свет янтаря, а полыхали раскаленные угли.

– Покиньте аудиторию, студентка Богданова, – жёстко произнёс он, а в помещении стало жарче.

Студенты потупили взоры, тут же решив, что носки их туфель, и есть диво дивное и чудо чудное.

– А что я такого сказала? – пискнула Юлька, стараясь удержать свой страх под контролем и в то же время, заслужить снисхождение. – Что пошутить нельзя?

– Если вы, студентка Богданова, не покинете аудиторию, – спокойно произнёс вампир, и от его спокойствия, хищного, властного, пропитанного осознанием собственной силы, бросило в дрожь. – Я буду вынужден выписать вам штраф за нарушение дисциплины.

Бледная Юлька, схватив сумочку, выскочила за дверь. В воцарившейся тишине было слышно, как цокают каблучки по отмытому до зеркального блеска кафелю. Попробуй не отмой, тут же получишь повестку в Цтанцию забора крови. Мол, тебе платят деньги, тебе выдали жильё, тебя лечат в больницах и отправляют отдыхать в санатории, будь добр– выполнять свои обязанности добросовестно. Вампиры вообще помешаны на добросовестности и порядке.

– Так что же требуется нашему пациенту на первом этапе лечения? – голос вампира вспорол сгустившееся молчание, словно сверкающим ножом.

– Спокойствия? – робко спросило несколько человек.

– Да, -согласился преподаватель. – Пациент напряжён, раздражён и напуган. Находился, да и сейчас находится в состоянии стресса. Тошнота, нарушение сна и аппетита, всё это устраняется зелёными звуками «И», «Ю» и жёлтым звуком «Е». Лишь на последующих сеансах мы введём красную ноту «До» и звук «А». Красный цвет, звучащий в верхней октаве излучает доверие, любовь, чувство безопасности, всё то, в чём нуждается данный пациент…

Оставаться безучастным подопытным кроликом больше не было сил. С какой это радости, я позволяю себя выставлять на посмешище, демонстрировать мои слабые стороны и давить на больную мозоль? Мало мне отца, а ещё и этот…

Мысли скакали разноцветными блохами, покусывали моё самолюбие, оставляя зудящие волдыри. Чувство самосохранение и осторожность помахали ручкой, а на их смену явился гнев. Словно со стороны я услышала собственный голос.

– Вы об этике и деонтологии хоть какое-то представление имеете? – крикнула я, спрыгивая со стола и натягивая халат, поверх водолазки. – Какое вы имеете право обсуждать мои проблемы, копаться во мне, как в потрошеной курице? Право всесильного вампира, штрафующего всех, кого не лень? Идите– ка вы в жопу, всемогущий хозяин планеты!

С этими словами, я выскочила из аудитории и помчалась в место, где все девочки привыкли реветь, оплакивая свою нелёгкую долю, в женский туалет. Там, перед зеркалом, в тишине, нарушаемой лишь клокотанием унитазных бочков да звоном падающих капель из неисправного крана, я долго вглядывалась в своё отражение. На меня смотрел обиженный ребёнок с красными, от слёз глазами, распухшим носом и пылающей кожей щёк. Теперь, когда ярость схлынула, в душу медленно начал заползать страх. Скользким холодным червём он продвигался внутри меня, оплетая петлями органы, ложился маслянистой тяжёлой тушей в желудке. Я оскорбила преподавателя! Является ли он вампиром или нет, значение не имеет. Он находился при исполнении своих обязанностей, а нанесение оскорбление гражданину, выполняющему свою работу – преступление. Мне выпишут штраф, сообщат на работу отцу, а может даже и отдадут во служение какому– нибудь вампиру на некое количество суток.

– Дура, – констатировала гиена. – Надоело лежать на столе? Так отпросилась бы в туалет или наврала, что тебе нехорошо. Нет же, нужно истерики устраивать, хамить. Да вампиру, если подумать, хотя ты этого как раз делать и не умеешь, глубоко плевать на твоё хамство. Вот только ты нахамила ему при свидетелях, и теперь, как бы ему не было лень, он будет просто обязан тебя проучить.

От осознания собственной глупости по телу растеклась слабость, ноги подкосились, и я рухнула пятой точкой на подоконник.

– Отец меня убьёт, – вспыхнули огненные, словно шевелюра злосчастного вампира, буквы перед глазами.

Не могу точно сказать, сколько времени я так сидела, прислушиваясь к звукам, доносившимся из коридора. Открывались и закрывались двери аудиторий, цокали женские каблуки, уборщица продолжала орудовать тряпкой. Наконец, раздался звонок, и спустя несколько минут, моё одиночество нарушило появление Дашки.

– Это невероятно! – возбуждённо тараторила она, усаживаясь рядом со мной и тормоша за плечо. – Какие возможности, Крысь, ты только подумай! Без операций, без длительного приёма лекарств! Просто, работа с аурой! С ума сойти.

– Ты думаешь это просто? – безучастно спросила я, чтобы проявить хоть какое-то внимание к словам подруги.

– Нет, конечно, – Дашка спрыгнула с подоконника и принялась расхаживать между рядами кабинок и раковин. Полы белого халата развивались, словно крылья. – Хальвар предупредил, что не у всех будет получаться. Мы же, в конце – концов, люди, а не вампиры. Не пойму, Крысь, чего ты сбежала, да ещё и препода послала ? Я потом легла на твоё место. Круто, скажу тебе! У меня, оказывается, проблемы с бронхами, большой риск хронического бронхита. И представляешь почему? Просто я сдерживаю свои эмоции, свой гнев. Прикинь, он пел специально для меня. Ощущения – супер ! А потом, такой гвалт поднялся, ты не представляешь. Все начали кричать: «Мне! А что у меня болит?! Я тоже хочу». Такой шум подняли, что декан факультета зашла. Ну, ты знаешь, как всегда откашлялась, очки свои огромные на носу поправила, и проскрипела: « Так, что за балаган?» А когда узнала, в чём тут дело, сама на стол взгромоздилась, как только столешница эту тушу выдержала?

Раздражение закипало во мне медленно, вкрадчиво, но не менее гадко. Оно бурлило, пузырилось, словно болотная жижа. Я даже ощутила на языке привкус гнили. Чёрт! Дашка лежала на этом проклятом столе, а он, не стол разумеется, а Хальвар, будь он неладен, держал её запястье, клал руку на грудь… Ей, клал, не мне, в тот момент, когда я сидела здесь, в туалете, вдыхая запахи хлорки, мыла и мочи и наматывала сопли на кулак.

От воспоминаний о большой горячей ладони, соски под кофточкой затвердели. Тьфу! Да что же это со мной? Гормоны взбесились? К врачу что ли сходить?

– Ты же не любишь вампиров, – заметила я. – Какого чёрта тогда восхищаешься их магическими штучками?

– Их никто не любит, – беспечно отмахнулась Дашка. – Вот только от нашей любви или нелюбви они, к сожалению, не исчезнут. Так почему бы тогда не взять от них что-то для своей пользы, верно?

Подруга говорила ещё о чём-то, но я уже даже не делала вид, что слушаю. Меня грызло гадкое предчувствие неминуемой беды и ревность.

– Смотри! – вскрикнула Дашка, указывая на потолок.

Я подняла глаза и увидела, как сверху, прямо ко мне планирует огонёк, в форме листа яблони. Яблоня – герб нашей страны, символ королевской власти. Вампиры, во главе с королём, вообще помешаны на яблонях, кругом их насажали. А яблочный сок как любят, второй напиток после крови.

И вот теперь, листочек, красивый, ажурный, сотканный из пламени двигался ко мне. Чтобы врезаться в кожу постыдным клеймом штрафника.

– Закатай рукав! – крикнула Дашка, наученная горьким опытом собственного штрафа.– А то на лоб упадёт!

Я, немедленно, последовала её совету, и тут же, на моё предплечье опустилось это огненное чудо. Боли, как не странно, не было, лишь лёгкое ощущение тепла и покалывания.

Глава 5

– Я не виновата! Не виновата! Мне было не на что его кормить!

Крик рвал душу, от него хотелось бежать прочь, заткнув уши. Чей– то жёсткий голос, показавшийся мне знакомым, отвечал, что-то объяснял, но женские всхлипывания и мольбы продолжали звучать.

– О, Властитель вселенной, – вздохнула старушка, вытирая пот с морщинистого лба. – Дурочка молодая, неужели не знает, что рыжий не пощадит.

– Ну и правильно, – вмешался бородатый дядька в засаленной куртке.– Поделом ей, мерзавке. Это ж надо, собственного ребёнка отравить, а потом ещё два дня смотреть, как он умирает.

– Всю выкачают, до последней капли, – констатировал другой мужик, с синяком под глазом.

И было сразу видно, что на дальнейшую судьбу кричащей девушки ему наплевать. Мужику хотелось опохмелиться, о чём свидетельствовал тремор рук и зеленоватый оттенок кожи.

Голые, ослепительно– белые стены, яркий холодный свет круглых лампочек на потолке, резкий запах больницы и очередь в коридоре наводили уныние, заставляли испытывать смутную тревогу. Ну, а вопли девчонки откровенно пугали. Мы, все находящиеся в этом коридоре, в ловушке, из которой не выбраться. Каждый из нас войдёт в эту дверь, ляжет на жёсткую кушетку и будет вот так кричать и плакать. Интересно, о чём думала эта девушка, когда летела по городу в прозрачной сфере. Любовалась ли она клумбами и фонтанами? Наслаждалась ли видами ещё зелёных, благодаря вампирской магии, деревьев? Восхищалась ли пряничными домиками вампиров? А может, она сидела, закрыв глаза, в ожидании своей участи, понимая, что сегодня её жизнь оборвётся?

– Мне присудили 750 милилитров, – неожиданно заговорил долговязый очкастый парень в джинсовой куртке.

– Это чего такого ты натворил, сыночек?– вступила в разговор старушка.

– Да на зелёный свет поехал.

Парень считал своё наказание несправедливым, о чём свидетельствовало коричневое облако обиды с красными прожилками бессильной ярости.

– А не хрен правила нарушать, – зло усмехнулся мужик с бородой. – Давайте все вместе на зелёный гнать и детей своих убивать. Что тогда на планете настанет? Бардак, вот что!

– А ты тогда чего тут забыл, брат, раз такой законопослушный?– процедил синяк.

– На медсестру в больнице наорал. А она возьми да пожалуйся вампирам.

– А я обвесила одного дурочка, – решила поделиться своей историей старушка. – Даже не думала, что этот малохольный…