Далер – сладкая отрава

– Уборку, стирку, походы в магазин,– начала перечислять я, пока не поняла, что голубоглазый демон просто насмехается, кивая в такт моим словам с самым серьёзным видом.

Я резко замолчала и строго взглянула ему в лицо. Мишка же, улыбнулся солнечно, по-мальчишески. И от этой улыбки сладко заныло в груди, захотелось провести кончиком пальцев по контуру его губ, дотронуться до милых ямочек на щеках. Но вместо этого пришлось сжать в руке край салфетки.

– Значит, все эти обязанности теперь ложатся на твои плечи, – проговорил он.

– Нет, нет, нет! – вскричала я, для пущей убедительности мотая головой.– Это обязанности жён, а я просто гостья. Да и вообще, как мы оказались в Синеморске?

Мне на мгновение показалось, что я уловила тень облегчения на лице Мише, будто бы он готовился к тяжёлому разговору, но он, этот разговор, по каким– то причинам, откладывается.

– Здесь мой дом, а ты у меня в гостях, – сказал Михаил.

Офигеть! Мы с Мишей здесь одни, и никаких родителей, медицинского персонала и в помине нет. Так, что же это получается, меня Миша переодевал? Блин! И как, в таком случаи, себя вести?

– А никак, – тут же ответил внутренний голос. – Делай вид, что всё нормально. Тебя изнасиловали? Нет! Сфотографировали для порнографического журнала? Вряд ли! Ну, не такое у тебя тело, Краёвская, чтобы желание у мужиков вызывать. Сушёная рыба сексуальнее выглядит. Так, что успокойся и улыбнись.

– Круто! – искренно восхитилась я.– Так ты у нас богач, завидный жених! И как долго можно пользоваться твоим гостеприимством?

Миша протянул руку, переплёл свои пальцы с моими. И меня накрыло лавиной нежности, абсолютного доверия и неудержимой радости. Брызги солнца в его волосах, чарующая синева глаз, полосы света на полу, стенах и столе. Какое же это счастье просто быть рядом, просто держаться за руки, просто чувствовать, как его кожа касается твоей. Восхитительно, чудесно, но, одновременно мало. И замирает сердце, и мутиться рассудок, и звенит от непонятного желания тело.

– Я очень надеюсь, – голос Миши завораживал, проникал в сознание, почти усыплял. – Что ты захочешь остаться здесь на правах хозяйки, Вера.

– Не знаю, – пробормотала я непослушными губами. – Я как-то не готова, мне нужно подумать.

– А я тебя и не тороплю, – с этими словами Миша отпустил мою руку.

Сладкий дурман развеялся. Михаил, как ни в чём не бывало вернулся к еде, я же погрузилась в размышления.

Да, провести на берегу моря несколько дней с Мишей– круто! И пусть за мою выходку последует суровое наказание от папочки, но мне будет, что вспомнить, что рассказать той же Аришке, когда мы помиримся. И никто больше не посмеет, назвать меня синим чулком. А вот выйти замуж? Миша классный, с ним весело, но в то же время надёжно. Он хорошо готовит и держит дом в чистоте, значит превращать меня в рабыню у плиты и унитаза не станет. И, кажется, я его люблю. Но как же учёба? Как же карьера? Как же власть? Смогу ли я отказаться от своей мечты? Смогу! Ради того, чтобы остаться с Мишей, смогу! А карьера и власть – не мои мечты. Их мне навязали родители, которые хотели мной гордиться и общество, которое, с начало отвергало меня, а потом, приняло, испугавшись моего статуса.

– Чего задумалась? – Миша взъерошил мои волосы.

Действительно, довольно странное зрелище. Сидит девица за столом, смотрит в пустую тарелку, трясёт нервно ступнёй.

– Идём к морю.

Мишка потянул меня за руку.

–И что за он человек такой? –ворчала я про себя. – Вот не сидится ему на месте, вечно куда-то спешит. В Эвилии на лыжах да на ледодисках кататься, здесь к морю торопится.

Но ворчала я по– привычке, лишь для того, чтобы успокоить взбудораженные мысли. На самом же деле, мне самой хотелось попрыгать в тёплых блестящих волнах.

– А у меня купальника нет, – пожаловалась я.

- Не выдумывай, – отрезал парень, выталкивая меня из кухни. – Всё у тебя есть, и купальник, и шляпка и всякие там женские штуки, в которых я ничего не смыслю. Моя подруга Аська всё купила к нашему приезду.

Меня кольнули слова о подруге. Ещё любовного треугольника мне тут не хватало.

– Просто подруга? – поинтересовалась я, стараясь смотреть прямо в синие очи.

– А ты ревнуешь? Мне приятно, Верка, – Миша поцеловал меня в нос. – Расслабься, это просто девушка, живущая со мной по соседству. Кстати, она тебе очень помогла, зашила твою рану и предотвратила кому. Так что не забудь поблагодарить её при встрече.

Что может быть удивительнее моря? Только море в штиль. Волны облизывают прибрежные камни, делая гладкими и блестящими, оставляя на них, белые барашки пены. Солнечный свет дробится в дрожащей, колышущейся бирюзе воды. Морская песня тихая и нежная, а объятия ласковые и мягкие. И ты, забыв обо всём, плывёшь, наслаждаясь каждым мгновением, вдыхая неповторимый запах моря, чувствуя, как легко и нежно покачивают тебя волны.

Чайки разрезают воздух резкими криками, ветер тёплый, озорной треплет волосы.

Я смотрю, как капли воды сбегают по рельефному телу Миши, как он плывёт, рассекая морскую гладь уверенными широкими гребками.

Наконец, поймав мой взгляд, он стремительно подплывает, хватает за талию и каким– то непостижимым образом закидывает себе на спину. Теперь я плыву на его спине, словно верхом на гигантской рыбине и смеюсь, смеюсь…

Ноздреватая, жёлто– рыжая, словно поджаристый блин, луна висит в ночном небе, щедро поливая спутанные космы луговой травы расплавленной бронзой. Почти безветренно , и от того явственнее слышен шелест моря по гальке, стрёкот цикад и далёкий вой горного шакала.

Мы лежим в темноте, на слегка колючем покрывале луга, глядя в бархат южных ночных небес, усыпанных мелкими светящимися крупинками звёзд.

Его ладонь сжимает мои пальцы, и всё тело завидует им. Ведь они, нахальные, сейчас получают тепло, лежащего рядом человека, пьют эту удивительную, вызывающую беготню мурашек, заставляющую кровь с бешеной скоростью нестись по венам силу.

– Это не Синеморск? – лениво спросила я.

Ладонь напряглась, сжала мою руку уже не ласково, а больно. Я инстинктивно отодвинулась.

– А где мы, по твоему? На другой планете? – голос Миши звучал ровно, наигранно весело.

Но слова, произносимые человеком, могут врать, а вот тело, даже того, кто привык лгать и держать себя под контролем, всегда выдаст и обман, и страх, и тревогу. Отец часто говорил об этом и мне, и матери, и, скорее всего, пользовался своей аксиомой на работе. Ведь не даром ему удалось дослужиться до третьего секретаря, а столичное начальство сулит скорое повышение.

– Какая –то пригородная деревушка. В городах шакалы не воют, да и живёшь ты слишком уединённо, – произнесла я и ощутила, как рука Миши вновь расслабилась и стала ласковой.

– Не люблю шумные города, – признался Михаил. – Суета мешает сосредоточиться, отвлекает от работы.

– А твои родители не будут против нашей свадьбы? – спросила и осеклась. Это что получается, я уже согласилась незаметно для самой себя? А с другой стороны– почему бы и нет? Кто может быть лучше Миши? Да это же самый настоящий принц из сказки, добрый, заботливый, живущий у самого моря!

– У меня нет родителей. Они погибли. С начала умер отец, а следом за ним ушла и мама, не выдержав боли.

– Прости, я напомнила тебе о грустном.

Сразу стало неловко. Да и пауза неприятная повисла. Вот не умею я говорить нужных слов в таких случаях.

– Это произошло очень давно, и я успел свыкнуться с тем, что их больше нет.

Миша приподнялся на локтях, взглянул на меня, блеснув голубыми осколками неба, осторожно провёл ладонью по щеке, потом спустился к шее. Нащупав на ней пульсирующую жилку, погладил большим пальцем, а потом припал в жадном поцелуе.

– Так ты согласна?– спросил он, с трудом ворочая языком.

– Да, – выдохнула я, чувствуя, как разум покидает меня, как реальность расплывается в бронзовом свете лунного диска, теряет очертания.

– Меня сводит с ума твой запах, – шептал Миша, а я едва понимала, что он говорит. – Я хочу тебя всю, без остатка, но пока мне доступно лишь твоё тело, если ты позволишь. Я буду осторожен, девочка моя. Я никогда тебя не обижу, не причиню боли.

Поцелуи такие нежные, почти невесомые постепенно становятся жадными, обжигающими. Моё тело вспыхивает от каждого касания его губ. Кожа звенит, плавится, требуя большего. Я неумело, почти робко целую в ответ, подаюсь навстречу желая полного слияния с тем, кого люблю. Я дрожу, глаза заволакивает пеленой слёз. Лицо Миши расплывается. Пульсирует над нашими головами чёрный купол неба и пляшет свой демонический танец луна. Тая в жаре бережных, но таких крепких и надёжных рук, принимая власть этого мужчины над собой, впитывая каждой клеточкой своего тела эту странную, неведомую мне ранее, энергию страсти, я с удивлением начинаю понимать, что нас по– отдельности больше нет. Его плоть наполняет меня, но я не чувствую боли, наоборот, всё происходящее кажется правильным. Мы дышим, мы двигаемся в одном ритме. Наши сердца бьются в унисон. Меня подхватывает ветром и я несусь в пронзительной голубизне неба, то резко опускаясь вниз, то взлетая вверх. Полёт прекрасен, удивителен, но впереди расцветает радуга. Она манит, мерцает волшебным светом. И вдруг… Взрывается яркой вспышкой, разлетаясь на множество разноцветных огоньков. Я кричу от дикого восторга и ощущаю на своих губах долгий поцелуй. Провожу ладонями по рельефу мышц, зарываюсь пальцами в шёлк волос цвета маренного дуба, вдыхаю всей грудью его пряный запах.

– Как странно, – вяло шепчу ему на ухо. – А девчонки говорили что это больно. Вот дуры!