Миссия из прошлого

Дальше всё пошло по расписанию. Археологи плотно позавтракали и, оставив одного ботсванца готовить обед, дружно сели в машину. Все просто горели от нетерпения начать работу. Через двадцать минут они уже были на месте.

Под жаркими лучами солнца земля быстро высыхала; от траншеи, где велись вчера раскопки, поднимались хорошо заметные влажные испарения. На равнине правда ещё кое-где поблёскивала в мелких лужицах вода, но это было ненадолго – через час от неё не останется и следа.

Вновь аккуратно расстелили брезент у края раскопа, и вскоре нетерпеливые руки археологов начали просеивать влажную землю. Кому же из них сегодня первому улыбнётся удача? Каждый искренне надеялся, что именно ему, а не соседу рядом, что было бы обиднее вдвойне… Однако, вскоре, работу пришлось прекратить – сразу в нескольких местах лопаты вскрыли чёрный пласт. Профессор Туманов и доктор Селиванов поспешили к находкам. Не боясь запачкать брюки, они опустились на колени и, осторожно отгребая руками взрыхлёную землю, принялись осматривать чёрный прослоек.

– Ну что там, Аркадий Александрович? – не в силах сдержать любопытства, спросила Ирина, наклонившись над краем раскопа.

– Пепел, – коротко ответил он и, взяв у одного из ботсванских рабочих лопату, принялся осторожно убирать красноватую почву, чтобы обнажить слой пепла на как можно большей площади. Через мгновение к нему присоединился с лопатой и Иван Юрьевич. Остальные же молча стояли, внимательно следя за их действиями, и терпеливо ждали результатов их работы. Впрочем, помощь старым археологам и не требовалась – они работали на удивление быстро и чётко.

– Ну что ж, прекрасно, прекрасно… – пробормотал Туманов, обнюхивая кусочек пепла, – надо бы взять только несколько образцов для датировки…

– Обязательно, – отозвался Иван Юрьевич и, не откладывая дело в долгий ящик, взял несколько образцов, которые и передал Ирине. Затем в нескольких местах измерил глубину, на которой нашли слой пепла.

Ирина аккуратно записала в своей тетрадке все цифры и отметила на плане те места, где были взяты пробы.

Обследование слоя пепла показало, что он залегает по всему горизонту траншеи, а его толщина колеблется от одного до шести сантиметров. Предположение, что это древний очаг, пришлось отбросить сразу – слишком уж большая площадь…

Владимир подал Ивану Юрьевичу фотоаппарат и тот быстро сделал несколько снимков.

– А теперь давайте проверим раскоп металлоискателем, – предложил Иван Юрьевич, отдавая Владимиру фотоаппарат. – Может он сообщит нам о чём-нибудь интересном…

Однако проведённое обследование показало, что металла под слоем почвы нет. Ничем не выдав своего разочарования, профессор Туманов приказал копать дальше и через двадцать минут сам сделал первое открытие в руинах древнего города.

– Бусина! – радостно закричал он, показывая всем лежащий на ладони крошечный стеклянный шарик. Он несколько раз протёр его пальцами, очищая от земли, и маленькая голубая бусинка ярко заблестела на солнце.

Все бросились к профессору Туманову, который с детским восторгом разглядывал драгоценную находку. Широкая улыбка так преобразила его лицо, что некоторые начали сомневаться – действительно ли это их «суровый профессор», как шутливо называли они его промеж себя. Под «некоторыми» подразумевались Владимир с Ириной, да Сергей с Юрием. Ботсванцы к их числу не относились – они всегда уважительно относились к Туманову, обращались к нему только «господин профессор» и никаких шуточек в его адрес себе не позволяли… Поздравления сыпались со всех сторон и счастливый Туманов едва успевал отвечать на них.

Ирина первой взяла находку из рук дяди, успев при этом поцеловать его в щёку. Остальные столпились вокруг неё, с интересом разглядывая бусину – послание из далёкого прошлого. Оставалось только понять – о чём говорило оно…

Туманов, принимая от Ивана Юрьевича поздравления, молча пожал протянутую руку, мельком взглянул на своих молодых коллег, а затем неожиданно признался:

– Честно говоря, эта первая находка меня, мягко говоря, весьма и весьма удивила. Признаюсь, я несколько обескуражен…

Иван Юрьевич понимающе посмотрел ему в глаза, затем бросил быстрый взгляд на радостную Ирину и, пожимая плечами, тихонечко сказал:

– Я так понимаю, у тебя мелькнуло подозрение, что эта голубая бусинка могла принадлежать финикийцам?

Профессор Туманов еле слышно вздохнул и неохотно кивнул в знак согласия.

– Вздор! Чистая случайность! Конечно, я, как и ты, знаю, что голубые бусинки были особенно любимы финикийцами. Но не думаю, что наша имеет хоть какое-нибудь отношение к ним. Хотя, признаюсь, наша первая находка и меня сильно удивила. Я ожидал найти что-нибудь более прозаическое: глиняный горшок, например, или, что ещё более вероятно, его обломки… Ладно, будем надеяться, что это не последняя наша находка на сегодня.

После того, как археологи немного успокоились, раскопки продолжились. Только с куда большим энтузиазмом. Что и понятно… Однако Туманов, увидев как быстро замелькали лопаты в руках его помощников, тут же попросил всех умерить свой пыл, а то как бы скорость не повлияла на качество. «Терпение, методичность и внимание – вот что в первую очередь нужно археологу!» – строго напомнил он им.

Предупреждение возымело действие: лопаты стали мелькать помедленней, а вот азарта стало, кажется, ещё больше. Ожидание новых находок буквально висело в воздухе…

Через полчаса счастье улыбнулось Ивану Юрьевичу, который с величайшей осторожностью извлёк из земли обугленный кусок кости.

– Человеческая? – спросил Владимир, с некоторой завистью поглядывая на торжествующего коллегу.

– Возможно, – уклончиво ответил Иван Юрьевич, внимательно осматривая находку, которую затем, с величайшей осторожностью, словно боясь, что она рассыпется в прах, передал Аркадию Александровичу. – Она очень похожа на кость от руки человека, – он похлопал себя по руке, чуть повыше локтевого сустава, – но клясться не буду. Всё остальное, очевидно, сгорело. Покапаю ещё… Может быть ещё что-нибудь найду…

Но его надеждам не суждено было сбыться. Через десять минут он выпрямился и разочарованно развёл руками.

Следующие часы принесли только три находки: два кусочка кости (тоже возможно человеческой, но утверждать, что это именно так, не брался никто из-за слишком маленьких размеров) и глиняный сосуд непонятного назначения, разбитый на семь крупных и множество мелких осколков. Правда, рядом со стеной нашли ещё два каменных блока, аналогичных тем, из которых она была сложена. И они лишний раз доказывали, что крепостная стена была сознательно разрушена. И можно было даже не сомневаться, что рядом с стеной, у её подножия, будет найдено ещё множество таких вот каменных блоков. Больше всего их должно было оказаться у внешней части стены, потому как она оказалась ниже внутренней на целых пять рядов. Что и понятно, куда ещё девать такую прорву каменных блоков при разрушении стены – шестиметровой толщины! – как не сбрасывать их вниз?

– По всей видимости, город был взят приступом, а затем сожжён и разрушен. Победители разрушили его стены, а уцелевших жителей увели в плен или перебили, – высказал предположение Владимир, глядя как Иван Юрьевич вместе с Сергеем и Юрием пробуют поднять каменный блок.

Это предположение возникло у него давно, но он боялся высказать его вслух, чтобы не быть осмеянным. Ему нравилась сама мысль о том, что город, его таинственный город, был взят приступом только после многочисленных отчаянных штурмов неприступных стен. И только затем, после ожесточённых многодневных уличных боёв с последними защитниками, враг разрушил последнее, что осталось от непокорного города. В общем, его смелое воображение рисовало картины, взятые им из героической обороны Карфагена, который два года мужественно сопротивлялся огромной римской армии Эмилиана Сципиона. И, даже, когда обозлённые долгой осадой римляне, наконец, ворвались в объятый пожарами город, то его жители ещё целую неделю вели ожесточённые уличные бои, не прекращавшиеся ни днём ни ночью, пока не пал их последний бастион – центральное укрепление Карфагена – Бирса. Он не хотел верить, что жители этого города уподобились последним римлянам, которые без боя отдали Рим на разграбление и унижение немногочисленным вандалам. Это слишком бесславный и позорный конец…

Туманов и Селиванов, вздохнув, нехотя высказались на тему, что такая версия вполне правдоподобна и что возможно так оно и было. Однако Ирина, лукаво взглянув на Владимира, тут же язвительно выдала:

– Ваше смелое заключение основано на находках нескольких обгорелых кусочков костей непонятного происхождения да двух валяющихся у стены камней, не так ли, коллега? Что ж, очень смелое утверждение. Но может быть тут сгорел какой-нибудь полуразвалившийся сарай местной «бабушки Лукерьи», который и в голову никому не пришло восстанавливать? Сгорел – да и чёрт с ним! А вы сразу – город сгорел!

– Ну да, а красивая, очень похожая на тебя горожанка, хранила в этом сарае глиняный горшок со своими украшениями, от которых осталась только одна голубая бусинка, причём явно финикийского происхождения, – в ответ поддразнил её Владимир.

Ирина только весело улыбнулась, а затем скорчила ужасную рожицу и показала Владимиру язык.

Глядя на их дурачество, Туманов только понимающе усмехнулся в усы – любят ведь друг друга, черти, и когда только успели? Ох молодость, молодость…

Больше открытий не последовало, и к вечеру археологи вернулись в лагерь, весьма и весьма довольные своими первыми находками.

* * *

На следующий день экспедиция разделилась: Иван Юрьевич, Владимир, Сергей и трое ботсванцев остались на старом месте, а профессор Туманов с остальными отправился к восточной стене. Там в районе предполагаемого порта и нижнего города – аналогу посада в древнерусских городах – он рассчитывал найти жилища бедных горожан и кучи бытового мусора, которые могут больше рассказать о повседневной жизни города, чем все золотые украшения из дворца правителя…

Владимиру очень не хотелось расставаться с Ириной, но работа есть работа … и тем прекраснее казалась ему долгожданная встреча вечером, после длинного-предлинного дня разлуки. Ведь теперь все вечера они проводили вместе и расставались только тогда, когда расходились по своим палаткам спать. Гуляя, они рассказывали о себе, о своих родных и близких, о своих увлечениях и интересах. И тут оказалось, что у них очень много общего. С каждым новым днём, с каждой новой встречей, Владимир всё сильней и сильней влюблялся в Ирину и был безумно счастлив от того, что она отвечает ему взаимностью. Но одновременно тем тяжелее становились для него минуты расставаний. Он долго не мог оторваться от мягких губ девушки, стараясь подольше растянуть последние мгновения счастья и, едва проводив её до палатки, уже начинал мечтать о новой встрече.

Иван Юрьевич оказался отличным специалистом, прекрасно знавшим все тонкости ведения археологических раскопок, и, через несколько часов работы с ним, Владимир напрочь позабыл о своём сожалении, что не попал в бригаду профессора Туманова. Весёлые шутки, анекдоты и забавные истории сыпались из уст Ивана Юрьевича как из рога изобилия, а в перерывах между ними он показывал как правильно использовать незамысловатые орудия археолога. Не лопату, конечно, а щётку и кисточку. Владимир с Сергеем оказались способными учениками и схватывали всё, как говориться, на лету. Конечно, по большей части, Владимир и так всё это знал, но повторение, как известно – мать учения, а бывший спецназовец учился всему новому с неподдельным интересом, справедливо полагая, что лишние знания ему не повредят, к тому же это ведь так интересно найти что-нибудь полезное…

Во второй половине дня они заложили новую траншею. Недалеко, всего в сорока метрах от первой. В старой, увы, существенных находок, больше сделать не удалось. К большому сожалению Владимира и Сергея.

Иван Юрьевич только посмеялся, глядя на откровенно унылый и потерянный вид своих молодых помощников, совершенно обескураженных отсутствием новых находок.

– А что вы, собственно, хотели? – обратился он к ним, хитро прищурив один глаз, и, как бы радуясь своей догадливости, тут же сам же и ответил на свой провакационный вопрос: – Ах, да! Ну, конечно, вы же мечтали о золоте, о бриллиантах и прочих разных сокровищах, которые, по вашему мнению, должны распалагаться в пределах главных стен города? Но, увы, должен разочаровать вас, молодые люди, скорее всего эту часть города древние жители держали в идеальной чистоте и, соответственно, шансов сделать важные находки здесь гораздо меньше, чем в нижнем городе, где работают наши коллеги. Там, где находились дома простых горожан, должны остаться горы разбитой посуды, негодного оружия и украшений, изделия ремесленников и предметы местного торга – в общем, всё то, что имело отношение к повседневной жизни исчезновшей цивилизации. Да, находок у них будет больше, но и вы надейтесь на удачу. Тем более, что вы первый раз копаете, а новичкам обычно везёт. Как в рулетку. И, к тому же, как вы помните, металлоискатель показал наличие здесь металла… В общем, выше нос, не повезло сегодня – повезёт завтра. Хватит хандрить, за работу, молодёжь…

Как ни странно, но Иван Юрьевич оказался пророком и на следующий день им действительно повезло. Они снова наткнулись на слой пепла, который ранее обозначили за уровень I. Этот слой, как и в соседней траншее, располагался по всему горизонту и имел толщину от трёх до пяти сантиметров. Незамедлительно взяли новые пробы пепла и пошли углубляться дальше со всеми мерами предосторожности. Первому повезло Сергею, работавшему несколько в стороне от других археологов. Он с победным кличем извлёк свою находку из земли. Все немедленно обступили счастливчика, пытаясь с ходу определить что же он нашёл.

– Это меч! Самый настоящий! Настоящий древний меч! – возбуждённо кричал Сергей, радостно показывая всем кусок сильно корродированного металла, который действительно напоминал по форме обломок меча – рукоять с перекрестием и остатком лезвия длиной около пятнадцати сантиметров

Иван Юрьевич внимательно осмотрел найденный Сергеем кусок металла и пришёл к такому же заключению. Это действительно был обломок меча. Железного меча. Затем он повернулся к Сергею и торжественно поздравил его с первой в жизни археологической находкой. Владимир дружески похлопал виновника торжества по плечу и, с трудом сдерживая смех, пожелал удачи в дальнейших поисках, а затем добавил, что «почётную грамоту» занесёт вечером. Сергей, смеясь, тут же шутя ткнул его кулаком в бок. Владимир притворно заохал, но оба были донельзя довольны находкой – всё-таки они работали в одной команде. К тому же именно Владимир посоветовал ему копать в этом «счастливом» месте.

Пока молодые археологи дурачились, Иван Юрьевич неспеша произвёл необходимые замеры, отметил на схеме раскопа то место, где был найден меч, и сделал несколько фотоснимков, в том числе и счастливого Сергея со своей находкой.

Удача Сергея подхлестнула остальных: к работе все приступили с куда большим энтузиазмом… Через двадцать пять минут Владимир нашёл изящный бронзовый нож с рукояткой в виде рыбьего хвоста, а ботсванец Куэт, минутой позже – человеческую кисть, сломанную в двух местах. Нож, как ни странно, оказался в превосходном состоянии, с острым лезвием, которым можно было резать и сейчас. Чувствовалось, что его изготовил настоящий мастер, и все невольно посмотрели на человеческую кисть, найденную в метре от ножа. Не она ли держала его последней?

Ещё через час, Сергей откопал изрядно помятый медный горшок, весь позеленевший от старости и лишённый каких-либо украшений. А перед самым отъездом Иван Юрьевич нашёл наконечник копья с обломанным древком. Дерево давно рассыпалось в прах, но несколько кусочков сохранилось и их взяли для определения возраста находки. Сам наконечник сохранился едва ли лучше: ржавчина изьела его до дыр, но листовидная форма всё же угадывалась.

– Так что будет нам чем похвастаться сегодня вечером перед бригадой уважаемого профессора, – весело сказал Сергей Владимиру в конце рабочего дня и довольно потёр руки. – А тебе ещё и перед Ириной нельзя лицом в грязь ударить, иначе скажет, что ты плохой добытчик… – он задорно подмигнул новоявленному «Ромео». – Но сегодня можешь смело показывать ей бронзывый нож, им не стыдно похвастаться. Кстати, очень даже хорошо, что ты нашёл именно нож, а не мой помятый медный горшок, его разве что только под койку ставить в качестве ночного… Но самое главное, помни, если найдёшь вдруг бриллиантовое колье местной принцессы, то Ивану Юрьевичу не показывай – дари сразу Ирине! И тогда своё сердце она трчно отдаст тебе…