Миссия из прошлого

– Сергей, ты свой школьный учебник по истории Древнего мира помнишь? – болезненно поморшившись, спросил тем временем Иван Юрьевич у недоумевающего Сергея.

– Ну да, немного помню… – замялся Сергей, боясь попасть впросак – как раз в те годы историей он увлекался меньше всего, его больше занимало каратэ. – А что? – осторожно поинтересовался он.

– А то, что ты должен помнить и картинки из этого самого учебника, – устало буркнул Иван Юрьевич, продолжая держаться за сердце. Сергей неуверенно кивнул: картинки худо-бедно он ещё помнил, но вот текст… – Так вот, Сергей, посмотри внимательно на этот, как ты выражаешься «кувшин», только внимательно, и скажи мне: что он тебе напоминает?

Сергей пожал плечами, послушно посмотрел на загадычный предмет, почесал затылок, а затем вдруг радостно выпалил:

– Он похож на греческую амфору! Точно! На древнегреческую амфору!

– Верно, – усмехнулся Иван Юрьевич, поднимаясь на ноги. – Только он не «похож», а это и есть та самая настоящая греческая амфора!

– Но как?.. – удивлённо вскрикнул Сергей.

– А вот так! И сделана она явно не в Греции! Вы только посмотрите на рисунки! Охота львов на жирафов и антилоп гну! Которых в Греции нет и никогда не было! И найти эту самую амфору здесь – это так же странно, как обнаружить томагавк северо-американских индейцев при раскопках древней Москвы! – возбуждённо кричал Иван Юрьевич. – Но это бессмыслица! Это бред какой-то!

Немного успокоившись, он достал из кармана брюк рацию и связался с профессором Тумановым.

– Да, – услышал он через несколько секунд спокойный голос Туманова.

– Аркадий Александрович, прошу вас, срочно приезжайте сюда. Мне просто необходимо показать вам одну… одну очень интересную находку.

– Хорошо, сейчас буду. У меня тоже есть, что показать вам.

Сергей, дождавшись, когда Иван Юрьевич закончит свой разговор с Тумановым, высказал вслух предположение, что амфору могли сделать и местные, городские ремесленники и тогда сразу становится понятным, откуда взялись рисунки африканских животных.

Иван Юрьевич на такое вполне логичное предположение отреагировал мгновенно.

– Вот именно, местным ремесленником! – громко закричал он, широко размахивая руками. – Но такие амфоры – самый известный продукт древнегреческой цивилизации! И я не могу поверить в то, что их здесь научились делать точно такими же, как и в Греции! Совпадения, конечно, бывают, но не до такой же степени! Так можно додуматься даже до того, что город построили древние греки!

– Иван Юрьевич, а вы не могли ошибиться? – осторожно поинтересовался Сергей. – Может это вовсе не греческая амфора?

– Если бы это было так, – пробурчал Иван Юрьевич, вновь беря в руки амфору. – Нет, я просто уверен, что её сделал греческий гончар, попавший каким-то образом в здешние края. Будем надеяться, что она сделана не в шестом или четвёртом веке до нашей эры, а то совсем замечательный получиться ребус…

Бормотание Ивана Юрьевича прервал новый радостный вскрик Куэта.

– Смотрите, смотрите! Там ещё один кувшин! – громко закричал он.

Иван Юрьевич быстро передал амфору обратно Владимиру и пулей умчался к новой находке.

Сергей посмотрел ему в след и усмехнулся:

– Да, кажется, наш друг, Счастливчик-Куэт, закатил сегодня нашим учёным мужам добрый арбуз…

– И похоже не один, – улыбнулся Владимир. – Ладно, пойдём посмотрим, что он там откопал на этот раз. Будем надеяться, что не посудину ацтеков или инков, а то нашего бедного Ивана Юрьевича точно кондрашка хватит.

– Это возможно, – засмеялся Сергей.

Так, обмениваясь шутками, они подошли ближе.

Иван Юрьевич, несмотря на крайнее возбуждение, работал очень осторожно, боясь повредить хрупкую находку. И когда он наконец выпрямился, держа в руках амфору, пот струйками стекал по его раскрасневшимуся от пережитого волнения лицу. Но амфора была целёхонькой – а это главное.

– И эта целая, – обрадовался Сергей. – Хоть сейчас на выставку отправляй.

Владимир кивнул – всё так, хотя удивляться тут особо было нечему: обе амфоры лежали в небольшой каменной нише в основании крепостной стены и осыпавшася сверху земля просто аккуратно замуровала их там.

Тем временем Иван Юрьевич обмёл находку кисточкой и взглянул на рисунок.

– Боже ты мой! – вырвалось у него через секунду и было хорошо видно как задрожали его руки.

Владимир из-за его плеча бросил быстрый взгляд на рисунок и замер в изумлении. На чёрном боку амфоры неизвестный художник изобразил город с мощными крепостными стенами, а перед ним водную поверхность моря или озера с двумя большими кораблями, напоминавшими греческие триеры с надводными таранами.

Иван Юрьевич торопливо повернул амфору и на другой стороне они увидели двух белокожих воинов с прямоугольными щитами и в полном комплекте защитного вооружения: шлемы с белыми перьями, закрывающими не только голову, но и лицо с шеей; доспехи из набранных пластинок, заканчивающиеся юбкой; на ногах поножи и сандалии. В руках воины держали короткие мечи. Белые лица и красное вооружение отчётливо выделялись на общем чёрном фоне. Несмотря на кажущееся сходство, было видно, что воины отличаются друг от друга в тщательно прорисованных деталях одежды, доспехов и в выражениях лиц. Первый воин был повыше и его гордое лицо буквально излучало властность и надменность, а у второго на устах играла слабая улыбка.

Владимир так увлечённо смотрел на двух белых воинов, пытаясь разглядеть мельчайшие детали их вооружения, что даже не заметил как подъехала «вахтовка» и из неё бодро выскочил профессор Туманов. Оглядевшись, Туманов быстро подошёл к ним и Иван Юрьевич, даже не пытаясь хоть что-то объяснить, молча указал ему на амфоры.

– Не может быть! – вырвалось у Туманова через мгновение. На его удивлённом лице отразилось сразу несколько чувств: крайнее изумление, радость, полный восторг и столь же полное недоверие.

Владимир молча протянул ему свою амфору, чтобы он смог лично осмотреть ее. Сергей держал наготове вторую.

– Не могу поверить своим глазам! – твердил как заводной Туманов, внимательно осматривая амфоры. Он делал это с такой тщательностью, что Владимиру казалось, будто он хочет найти неопровержимые доказательства того, что этих амфор на самом деле нет, а есть лишь их жалкая подделка и фальсификация.

Все остальные молча наблюдали за Туманов и терпеливо ждали, что он скажет по поводу их находок. Ясно ведь, что произошло что-то нечто экстраординарное. Но Туманов ничего не сказал, он только +молча положил последнюю амфору на землю, прошёл к машине и вытащил из неё картонную коробку с белым человеческим черепом.

– Взгляни, – бесстрастно сказал он Ивану Юрьевичу и протянул ему череп. – Мы нашли его два часа назад с дыркой в лобной части и бронзовым наконечником от стрелы внутри.

Иван Юрьевич долго осматривал череп с разных сторон, что-то бормоча себе под нос, затем вопросительно посмотрел на Туманова и заявил:

– Я не считаю себя большим специалистом в области антропологии, но всё же мне кажется, что этот череп не похож на череп негра-банту, бушмена или готтентота.

– Я тоже так думаю, – на удивление спокойным голосом сказал Туманов, задумчиво глядя на череп. – Впрочем, компьютер даст нам более чёткий ответ. Только вот боюсь, что он только подтвердит наши с тобой самые худшие предположения…

– Ибо это будет означать, что строители города имели к предкам банту такое же отношение, как я к современному балету, – невесело рассмеялся Иван Юрьевич и устало махнул рукой.

– Тогда получается, что это город финикийцев, о котором так мечтала Ирина, – вмешался в разговор Владимир. – А мы так удивлялись подозрительно большому количеству железных изделий и стеклянных бус. Теперь всё встало на свои места. Предположительное время основания города – начало первого века нашей эры, когда в этих местах не было и не должно было быть культуры развитого железного века. А финикийцы вполне могли начать разработку железных, золотых и медных рудников, наладить массовый выпуск изделий из металла и стекла, и даже амфор, ведь в Карфагене жили выходцы и из Греции. Большое количество оружия, человеческих останков без признаков захоронения и толстый слой пепла говорят в пользу теории гибели города от вражеского нашествия. Поголовное истребление всех жителей – вот и нет никаких следов присутствия в Южной Африке финикийцев. А наши находки доказывают, что город построен именно финикийцами. Больше просто некому.

Туманов задумчиво посмотрел на Владимира и отрицательно покачал головой.

– Ты слишком спешишь. С такими, как ты выражаешься, доказательствами, нас только обсмеют и будут абсолютно правы. Амфоры и железные изделия – результат торговли и обмена, череп принадлежит неизвестно кому, стеклянные бусы привезены из Индии, ну и так далее. Всё очень спорно и ненадёжно. А в ваших с Ириной финикийцев я поверю только тогда, когда будут найдены надписи на финикийском языке. И не раньше! Будем надеяться, что через две недели Вадим Дмитриевич Дербенёв привезёт новых рабочих и мы сможем начать полномасштабные раскопки города, которые и дадут ответы на многие интересующие нас вопросы.

– Да, вы правы, Аркадий Александрович, делать поспешные выводы после двух недель раскопок не следует. Но всё же город финикийцев, несмотря на всю абсурдность такого предположения, теперь имеет полное право на существование. Ведь все последние находки как будто говорят в его пользу, – устало сказал Иван Юрьевич и развёл руками. – Я уже сам не знаю чему верить. Что ни новая находка – то новая загадка. Или лучше сказать, заморочка. И город финикийцев – это как раз именно то, во что мне сейчас легче всего поверить.

Туманов, поймав на себе пристальные взгляды Владимира и Сергея, улыбнулся и пробурчал в ответ:

– Вот смотрят! Да не смотрите вы так на меня! Я не меньше вашего хочу, чтобы гипотеза Ирины о финикийцах подтвердилась. Это было бы величайшим открытием в истории археологии двадцать первого века. Но пока давайте, как настоящие учёные, смотреть фактам в лицо и не делать поспешных выводов, выдавая желаемое за действительное.

Никто не стал ему возражать и раскопки продолжились, только с куда большим рвением и интузиазмом. Все жаждали новых находок, которые смогли бы пролить свет на происхождение строителей города. И эта жажда находок охватила всю экспедицию, словно золотая лихорадка.

Традиционное вечернее обсуждение находок выдалось на редкость бурным и продолжительным. Гипотезы следовали одна за другой. Больше всего конечно старались молодые археологи, их бурная фантазия не знала границ. Ирина искренне радовалась новым находкам. Ведь она даже не мечтала, что её высказывание о городе финикийцев в Южной Африке может оказаться правдой. А сенсация дня – амфоры – весь вечер ходили по рукам, продолжая будоражить умы археологов. Все восхищались их красотой и гармоничностью форм. И зная, что эти амфоры они впоследствии смогут увидеть только в каком-нибудь крупном музее мира, спешили насладиться их красотой здесь, сейчас, пока ещё была такая возможность.