Миссия из прошлого

– Верно, – поддержала профессора Ирина и шутливо потёрла руки. – До чего же не терпиться начать…

– Вот и отлично, – подытожил Туманов. – Пока парни разбирают лопаты, ты, Ирина, возьми себе тетрадку и нарисуй схематический рисунок траншеи в соответствующем масштабе. А мы затем с помощью рулетки и колышков разметим конторы будущего раскопа уже непосредственно на земле…

Всего полчаса хватило Владимиру, Сергею и Ивану Юрьевичу, чтобы обозначить колышками контур траншеи, протянуть верёвки по периметру и по середине, вдоль всей длины, а затем натянуть короткие верёвки с красными, жёлтыми, зелёными и синими флажками. В итоге получилась большая сеть с ячейками – метр на метр. Из стоявшей неподалёку машины они достали затем большой кусок брезента и растянули его вдоль будущей траншеи, чтобы на него сбрасывать вынимаемый грунт.

Ботсванцы достали лопаты, кирки, сита и теперь внимательно слушали профессора Туманова, который через переводчика-Джека, обстоятельно объяснял им, что они будут делать.

После короткого перерыва на обед, к вящей радости молодых археологов приступили, наконец, непосредственно к самим раскопкам. Ботсванцы сильными ударами вгоняли кирки в песчанную землю, разрыхляли её, а, затем, лопатами выбрасывали на брезент. Остальные тщательно просеивали почву между пальцами, возбуждённо переговариваясь и шутливо споря относительно того, кто сделает сегодня первую находку. Каждому хотелось стать этим счастливчиком и работа шла не останавливаясь. Время от времени брезент уносили вниз, к основанию холма, и там высыпали просеянную землю.

Владимир увлечённо работал вместе со всеми, лишь изредко бросая влюблённые взгляды на Ирину. В свободном светло-кремовом платье девушка была удивительно хороша. Она беззаботно смеялась и болтала, помогая ему просеивать землю, и Владимир порой едва сдерживался, чтобы не поцеловать её.

Ручку и тетрадь с нарисованной схемой раскопа Ирина положила рядом, чтобы немедленно зафиксировать первые находки, как только они будут сделаны. Она нисколечко не сомневалась, что они сегодня будут.

Через два с половиной часа траншею вскрыли на всю размеченную длину и на глубину до двух метров. После шестидесяти сантиметров песчаная почва сменилась тёмным красноватым суглинком, который сохранил немного влаги после прошедших недавно дождей, и копать сразу стало легче. Вдобавок, работу землекопам существенно облегчила крепостная стена, ширина которой оказась равной шести метрам. Она была сложена из одинаковых каменных блоков с размерами: 120 х 60 х 60 сантиметров. Причём все камни были так умело обработаны, что в щель между ними не проходило и лезвие ножа.

Толщина найденных остатков крепостной стены поразила Владимира. Такого он не ожидал. Одно дело читать про такую толщину в книгах и совсем другое – видеть самому, в живую так сказать. Мощь постройки просто завораживала. Он чувствовал себя таким маленьким и ничтожным на фоне этих громадных размеров. Владимир мысленно представил, как в прошлом стены города взлетали ввысь, грозно возвышаясь над лежащей внизу равниной, представил и… и замер в восхищении. Получившаяся картина, пусть даже и полученная при помощи силы своего воображения, поражала своим величием. Владимир перевёл взгляд на подогнанные с невероятной точностью каменные блоки и невольно проникся уважением к мастерству неизвестных строителей.

Впрочем, он был не одинок. Те же чувства явственно читались на лицах профессора Туманова и доктора Селиванова. Оживлённо переговариваясь, они с большим интересом обследовали каменную кладку, ощупывая буквально каждый её сантиметр. Причём они так сосредоточенно занимались этим делом, что Владимиру показалось кощунством хоть словом отвлечь их от этого увлекательного занятия. Поглядывая на них с некоторым чувством зависти, он упорно продолжал просеивать красноватую землю, лелея в сердце тайную надежду первым сделать находку. Однако пока ему не попадалось ничего кроме мелких жучков и камешков.

Археологи так увлеклись работой, что не заметели появившихся с севера плотных тёмных туч. Несколько раз оглушающе прогремел гром, пару раз сверкнули молнии и затем упругие струи воды с шумом обрушились на пыльную землю. Пришлось немедленно прекратить раскопки, собрать инструмент и залезть в машину. Люди, уставшие от жары и тяжёлой работы, с наслаждением вслушивались в весёлую капель дождя, громко барабанившего по крыше.

Прошёл час. Дождь заметно подутих и теперь лишь мелко моросил. Но всем, даже самым упрямым, стало совершенно ясно, что раскопки на сегодня придёться прекратить. Владимир с Ириной только тяжело вздохнули: они ведь так надеялись, что удача не обойдёт их сегодня стороной. Туманов улыбнулся, глядя на их растроенные лица, и отдал Джеку приказ возвращаться в лагерь.

Джек убежал в кабину, и вскоре «вахтовка», осторожно объезжая появившиеся лужи, медленно покатила в сторону скалистой гряды.

Дождь закончился как раз в тот самый момент, когда они подъехали к лагерю. Вымытая листва на росших вокруг поляны деревьях, приятно ласкала взгляды своим сочным, ярко-зелёным цветом. А вскоре выглянуло из-за туч солнце и капли воды на их листьях весело заблестели, словно маленькие бриллианты в зелёной оправе, и казалось вся природа ожила, посвежела, засверкала своей первозданной красотой. Даже древние красно-бурые скалы, смыв с себя пыль, словно помолодели, сменив привычный цвет на нежно-розовый.

Проводив Ирину до её палатки, Владимир подошёл к Ивану Юрьевичу, любовавшемуся красотой скал, что возвышались над их лагерем. Проследив за его взглядом, Владимир вдруг подумал, что камень для крепостных стен жители города добывали где-то здесь, в этих самых скалах. Если это действительно так, то где-то поблизости должна находиться и их каменоломня. Не вытерпив, он тут же поделился своим предположением с Иваном Юрьевичем.

– Насчёт каменных блоков ты похоже прав: десять к одному, что они взяты в местных скалах, – согласился с ним Иван Юрьевич. – А про поиски каменоломни действительно стоит подумать. Ведь если все строения в городе были сложены из местного песчаника, – он задумчиво оглядел скалы, – то её несомненно очень даже стоит поискать…

– Чтобы оценить масштабы строительства, – быстро договорил за него Владимир. – А они, судя по всему, весьма и весьма значительны.

– Верно. – Иван Юрьевич уважительно посмотрел на своего молодого коллегу и похвалил: – Молодец, быстро схватываешь! Вечером мы обязательно обсудим этот вопрос за столом.

Похвала была приятна и Владимир удовлетворённо кивнул в ответ.

Иван Юрьевич немного слукавил. Они с Аркадием Александровичем сразу предположили, что каменные блоки крепостной стены были вырезаны из местного песчаника, но говорить об этом Владимиру он не стал. «Пусть учиться мыслить самостоятельно и в дальнейшем не боиться высказывать свои мысли вслух», – подумал он и, вспомнив себя в его годы, невольно улыбнулся.

Вечером, после ужина, русские археологи собрались вокруг костра, чтобы немного отдохнуть, а за одно и подвести итоги сегодняшнего дня. Собрались все, ибо найденные остатки оборонительных сооружений города вызвали интерес не только у маститых профессионалов, но и у новоявленных археологов-любителей – Сергея с Юрием, которые первые задали вопрос Аркадию Александровичу: что же они всё-таки раскопали?

Профессор Туманов с хитринкой в глазах посмотрел на них и, чуть помедлив с ответом, чтобы подогреть у них интерес, негромко сказал:

– Мы нашли остатки южной крепостной стены и тем самым доказали, что наш город реально существует. Так что можно с уверенностью сказать – первая задача нашей экспедиции успешно выполнена. Большое всем спасибо, мы отлично потрудились. Что же касается самих остатков, то как вы уже все заметили, каменная кладка выполнена очень и очень искусно. Мы должны отдать должное мастерству строителей – они явно не новички в своём деле. Впрочем, в этом вы уже смогли убедиться, когда пытались просунуть лезвие ножа между блоками. – Сергей с Юрием утвердительно кивнули головой – это они проделывали такой опыт. – А сама стенка сложена из каменных блоков, как из обычных кирпичей, методом сухой кладки, без применения раствора…

– В этом есть что-то необычное? – тут же поинтересовался Сергей.

– Нет, что вы. Метод сухой кладки весьма распространён по всей Африке. Примером может служить уже известный вам Большой Зимбабве. Или, если хотите, египетские пирамиды.

– Интересно, а какова была первоначальная высота стены? – спросил Юрий.

Туманов слегка пожал плечами.

– Откровенно говоря, не знаю. Но думаю, что-то около восьми-десяти метров…

– По аналогии со стенами эллиптического строения в Большом Зимбабве? – догадался Юрий.

– Да. Но не только. Не надо считать людей, что жили несколько веков или даже несколько тысячилетий назад, глупее нас с вами. И раз жители города сделали стены такими толстыми – целых шесть метров! – то, наверное, только ради того, чтобы поднять их как можно выше. Иначе просто бы не было смысла делать их такими толстыми. Правда, мы судим только по одному кусочку стены. Вполне возможно, что в других местах, она тоньше и ниже. Равно, как и наоборот. Но в любом случае, постройка каменных стен таких размеров очень и очень непростое дело. Без знаний и соответствующего опыта тут не обойтись. Это по плечу только мощной и развитой цивилизации.

– Хочу ещё отметить, – раздался голос Ивана Юрьевича, – что сие каменные блоки расчитаны на очень большую нагрузку. Не удивлюсь, если впоследствие выяснится, что угловые башни имели высоту превышающую десять метров… – Он умолк, а потом еле слышно добавил: – Вот только не нравится мне их слишком правильная прямоугольная форма…

– Всё это так конечно, но, тем не менее, хочу сразу предупредить вас, друзья мои, – продолжил свою речь Туманов, – что мои предположения, равно как и Ивана Юрьевича, это только предположения. Скорее даже пожелания, а в действительности всё может быть совсем иначе. Не будем делать никаких преждевременных выводов. Вот поработаем немного – всё и узнаем.

Однако такое высказывание уважаемого профессора не могло остановить бурной фантазии его более молодых коллег и догадки посыпались как из рога изобилия. На вопрос о существовании города они давно ответили положительно и теперь спорили лишь о том – кто его построил и когда. Свои предположения внесли даже Сергей с Юрием, упомянув при этом последние находки сделанные в современной Республике Зимбабве. Они предположили, что город являлся крупной пограничной крепостью в государстве Мономотапа, или даже в ней могла находится одна из резиденций его верховного правителя, ведь данные земли как раз входили в сферу влияния этого государства. Прочитав на удивлённых лицах Владимира и Ирины вполне естественный вопрос: откуда мол у них вдруг взялись такие глубокие познания в истории Южной Африки, Сергей с Юрием только громко рассмеялись, а затем, скромно потупив глазки, продемонстрировали им книжку, что дал им вчера почитать Иван Юрьевич.

В итоге, общее мнение склонялась к тому, что строителями найденного города являются предки банту, а сам он построен в средневековье. И так продолжалось до тех пор, пока новое предположение не внесла Ирина.

– А что если мы нашли не что иное, как город древних финикийцев? – вдруг сказала она спокойным, серьёзным голосом, в котором не было и малейшего намёка на шутку.

Тут даже невозмутимый Иван Юрьевич не смог сдержать удивлённого возгласа. Профессор Туманов только покачал головой, не в силах сдержать ироничной улыбки.

– Но, Ирина, – обратился он к девушке, непринуждённо сидевшей на маленьком складном стульчаке рядом с ним, – подобные истории о неких учителях, обучавших примитивные народы Древней Африки, умерли ещё в прошлом веке, когда расисткие учёные заявляли, что «дремучий мозг негра не способен создать что-нибудь великое самостоятельно». Признаюсь меня очень удивило твоё нелепое предположение.

Ирина небрежным жестом поправила причёску и, без тени смущения, продолжила:

– А я вовсе не имею в виду тот бред, когда сторонники, так называемой, «финикийской» школы утверждали, что создание древних культур африканского железного века – исключительно заслуга неких отважных народов, пришедших сюда с другого континента. Моряки-финикийцы, устремившиеся к югу сабеяне, подданные царицы Савской, принёсшей в своё время дары легендарному царю Соломону, да древние арабские капитаны – вот кто, по их мнению, воздвиг великолепные города, поселился в них, а затем бесследно исчез, оставив местным дикарям лишь право грубо копировать и сохранять чужеродные традиции.

Ирина сделала небольшую паузу и снова поправила непокорные волосы.

– Забудьте об этом. Я говорю вам совсем о другом. Известно ведь, что финикийские купцы и мореплаватели держали в строгой тайне сведения о западном побережье Африки. Мы можем только гадать, что им было известно и куда они собственно плавали… Однако, мы достоверно знаем об их колониях на побережье Марокко. Так почему бы не предположить, что их торговые экспедиции достигали и берегов Южной Африки? Финикийцы могли основать на побережье небольшие торговые поселения, которые затем бурно разрослись, скажем, после бегства в них части карфагенян, уцелевших при разгроме их города римлянами. А уж затем, из этих прибрежных поселений, прийти сюда и построить целый город, – она указала на скрытый в темноте холм и продолжила: – Правда, встретили поселенцы здесь не полных дикарей эпохи палеолита или неолита, а племена бушменов и готтентотов, уже умевших изготовлять медные изделия и подходивших к открытию тайны получения железа из руды. Финикийцы включаются в местную торговлю и помогают наладить разработку древних рудников Франсистауна, работая в них вместе с коренным населением. То есть они не сыграли роль всемогущих богов, а всего лишь ускорили естественный процесс. Да и согласитесь, трудно представить жестоких и коварных финикийцев в роли альтруистов, этаких добрых, благородных учителей.

Девушка замолчала, но было заметно, что она очень увлеклась своим рассказом, да так, что лёгкий румянец выступил на её щеках.

– И потом эти самые финикийцы бесследно исчезают, не оставив после себя ни одной могилы, ни одного памятника, вообще ничего… Исчезают как призраки. Пришли из ниоткуда и ушли в никуда… – с сарказмом сказал Иван Юрьевич и покачал головой. – Такая версия хороша для писателя-фантаста, но никак для серьёзного учёного. Прости, Ирина, но это невозможно! – сурово заключил он и получил одобрительный кивок от Аркадия Александровича.

Владимир не отрываясь смотрел на Ирину в течении всего её рассказа. Он любовался ею, следил за каждым её движением, за каждым её жестом, и ему даже показалось, что она стала ещё прекраснее, когда от резких слов Ивана Юрьевича в её чистых синих глазах буквально полыхнул холодный огонь негодования. «А в гневе она ещё прекраснее», – подумал он, улыбаясь. Он нежно коснулся её руки, как бы успокаивая и говоря: не бойся, я с тобой – и, как полагается верному рыцарю, поспешил прийти ей на помощь.

– Подождите, подождите! – быстро проговорил он, останавливая спорщиков. – Давайте разберёмся. Ведь если исходить из чисто гипотетических предположений, то вариант предложенный Ириной вполне возможен. Возможности для подобных путешествий у финикийцев были. Это факт. Вспомните, что ещё Геродот описывал путешествие финикийцев вокруг Африки, которое успешно завершилось – это знает каждый школьник. Фараон Нехо послал свои корабли приблизительно за шесть веков до нашей эры и они, выйдя в Красное море, обогнули всю Африку, через Геркулесовы Столпы вошли в Средиземное море и вернулись в Египет. Затем, немного позже, другой финикиец Ганнон около 460 года до нашей эры доказал, что можно плыть и в другом направлении. Он прошёл через Гибралтар и проплыл вдоль западного побережья Африки. Судя по описанию его путешествия, он достиг побережья Камеруна, так как огненные потоки и столбы огня, извергаемые неизвестным вулканом, по-видимому указывают на гору Камерун. Обратно Ганнон вернулся с грузом слоновой кости и золотом, которое выменял у местного населения путём немой торговли. Но это только те известия, что дошли до нас благодаря уцелевшим записям, да ещё тем сведениям, что любезно сообщили нам сами финикийцы. А они могли о многом, о многом умолчать. Тем более, что скрытностью в этом плане страдали не только финикийцы, но и купцы всех народов ещё в течении двух тысяч лет после них. Слово «коммерческая тайна» никуда не делось и весьма популярно и в наши дни. А золото и слоновая кость – это весьма весомый аргумент для финикийцев, чтобы спокойно плавать за ним и молчать.

– Хорошо, Владимир, тут я полностью согласан с тобой, – хитро улыбаясь, заявил Иван Юрьевич. – Но ты забыл указать, что это были путешествия с весьма ограниченным числом людей, а речь-то в рассказе Ирины шла о массовой иммиграции, и в этом случае хоть какие-то её следы должны были остаться. А их-то как раз и нет. Как ты, Владимир, объяснишь их отсутствие?

– Вы забыли упомянуть ещё и о возможных причинах иммиграции, – вежливо, в тон ему, ответил Владимир. – А ведь Ирина правильно указала на взятие Карфагена римлянами в 146 году до нашей эры, как на наиболее подходящую причину для массового переселения. Спасаясь от врагов и не желая оказаться в рабстве, какая-то активная часть населения вполне могла на кораблях уйти за Геркулесовы Столпы и приплыть к побережью Южной Африки. И пусть столь далёкое путешествие вас не смущает. Прошли же хунны тысячи километров от степей Монголии до Каспийского моря за два года, спасаясь от своих врагов сяньбийцев. Прошли. И на новом месте они не только выжили, но и превратились за двести лет в гуннов, известных ныне всем. Это факт! И ведь тоже никто не обнаружил ни одной могилы на пути их следования. Хуннам, прорывавшимся с боями, просто некогда было хоронить своих мёртвых. А какие следы могли сохраниться в нашем случае, если путешествие длилось не десятилетия, путём медленного продвижения вдоль береговой линии, а на кораблях, за считанные годы, если не месяцы? Разве что удасться найти у побережья Южной Африки затонувший финикийский корабль, да ещё с записями относительно пути и цели его следования…

Владимир сделал паузу и сухо кашлянул.

– И ещё, почему финикийцы выбрали бы местом своего нового жительства именно Южную Африку? Да просто потому, что им нужен был климат максимально схожий с климатом Северной Африки. Зачем им невыносимая жара экваториальных районов с непроходимыми джунглями и зловонными болотами, в которых их ждала бы верная гибель? Вспомним, что обычно переселяющиеся народы ищут ландшафты похожие на их родные, к которым они максимально адаптированы. Примеров тому множество. Так сделали, например, хунны, переселяясь в прикаспийские степи, англичане, захватившие для своих ферм земли Северной Америки, русские крестьяне, что прошли всю сибирскую тайгу и осели преимущественно в долинах крупных и мелких рек, то есть в местах пригодных для земледелия и очень похожих на те, в которых вели хозяйство их предки в европейской части России.

На другой, напрашивающийся сам собой, вопрос: почему переселенцы могли исчезнуть без следа, отвечу так. Финикийцы, без сомнения, являвшиеся старым народом, даже уйдя за тысячи километров от родины, были обречены. Они должны были погибнуть. Обмануть природу и остановить своё время не удалось никому. Гунны Атиллы, после разгрома на реке Недао в 463 году, рассеялись и прекратили своё существование как народ. И не случайно, одновременно с ними гибнут и последние хунны в далёком Китае. Население финикийских колоний в Северной Африке разделило судьбу своих победителей-римлян и погибло в пятом веке нашей эры, вместе с крушением Западной Римской империей. Переселенцев в Южную Африку, я думаю, ждала таже судьба. Конечно, скажите вы, они, при благоприятных условиях, могли перейти в гомеостаз, но… но финикийцы обычно сами никого не щадили и для себя не просили пощады. Они, например, могли оказать ожесточённое сопротивление предкам банту, пытавшихся проникнуть сюда и завладеть железными рудниками Франсистауна, и те, как молодой этнос, находящийся в фазе подъёма, просто полностью уничтожили их, вместе с главным городом, мелкими поселениями, фермами и фруктовыми садами. Такое ведь бывает. Уничтожили же сами карфагенцы Тартес, да так, что современные археологи до сих пор не могут найти ни малейших следов его существования. Причём, это вовсе не означает, что Тартес это просто выдумка. Да и как могли выжить финикийцы среди чуждых им народов, малочисленные, но гордые деяниями их славных предков и достижениями собственной культуры? А я нисколько не сомневаюсь, что финикийцы с презрением смотрели бы на окружавшие их «отсталые» племена бушменов, готтентотов и предков банту. Увы, так делает любой народ, достигший каких-либо успехов на пути цивилизации. И современные чванливые европейцы и американцы США наглядный тому пример. Так что, теоритически финикийцы вполне могли попасть в здешние края и основать город, который лежит теперь перед нами, погребённый под многометровым слоем земли.