Распад

– Да, тут ты прав, нам убийство ни к чему, ну ладно, несчастный случай, так несчастный случай, спасибо, что съездил, отдыхай!

11.

– Проходи солдат, вот сюда, сюда, тебя уже ждут.

Я стою у входа в Александровский зал Большого Кремлёвского дворца, поражённый его великолепием – бешено мигают гигантские стробоскопы, пол усыпан тоннами разноцветных конфетти, из невидимых колонок звучит хаус – версия Уральской рябинушки, дым – машины извергают пурпурный, жирный, пахнущий сладкой ватой дым, зал переполнен людьми, одетыми в самые причудливые карнавальные костюмы, в полутьме деловито снуют Казановы, в камзолах, шляпах с перьями, чулках и туфлях с пряжками, щедро декольтированные дамы обмахиваются веерами, незаметно проверяя наличие мушек, причудливо украшающих густо набелённые лица, в бешеном танце кружатся персонажи поэм Гомера, одетые в тоги, бывшие в моде в 13 веке до нашей эры, упругие, полуголые девицы в кокошниках ритмично отплясывают канкан, весело колыхая потными грудями, в правом углу зала два рыцаря сошлись в поединке, от каждого удара мечом, по залу разлетаются искры, вызывающие визги восторга у экзальтированных дамочек. Обстановка напоминает поэму бессмертного флорентинца – плотные толпы танцующих быстро перемещаются, закручиваясь в тугую спираль, движение не останавливается ни на секунду, все куда – то бегут, и это слаженное движение внушает страх непосвящённому.

– И Ельци– -и и – и– н тааа– аа – кой малаа –аа– дой, и пуххх – лый Гаййдар вперееди – немузыкально напевая, ко мне стремительно приближался персонаж, похожий на большую волосатую белку, за исключением кожаных стрингов, болтающихся на тощих, мохнатых ягодицах, он был гол, пэстисы цвета российского флага кокетливо прикрывали соски, в правой руке он держал бубен.

– Ком цу мир, следуй за мной солдатик, быстрее, быстрее…

Он игриво подпрыгнул, и свет стробоскопов выхватил кислотных цветов татуировку, покрывающую ягодицы, на правой:сине – красные латинские буквы AVVA, на левой :жёлто – зелёным цветом выведено – народный автомобиль.

– Сюда – сюда, припади к чистому источнику демократии, живительные струи гласности, бодрящие брызги плюрализма мягко оросят твоё исстрадавшееся в казарменных условиях тело…

Мы подошли к трону, на котором восседал нынешний правитель – молодецкий седой чуб, заплывшие свиные глазки, капризно оттопыренные губищи, белая шерсть на голой груди, трусы цвета американского флага, беспалая ручища отбивает ритм по подлокотнику.

– Ой, рябина кудрявая, беее – лыы – е цветы, ой, солдатик, соолдааа – тик, разздевайся тты!

– Прошу прощения, это вы мне?

– Штаа, панимаэш, не панимаэш, што я говорю? Снимай штаны!

– Товарищ верховный главнокомандующий! Не могу выполнить ваш приказ, поскольку ношение такой формы одежды не предусмотрено уставом!

– Гмм, много говоришшш, снимай штанишки, слышшш?

С правого боку от трона отделилась группа из трёх фигур, они копошились, оплетали друг друга, издавая хлюпающие, тягостные для слуха звуки. Татуированный бубноносец неслышно вырос у меня за левым плечом, и горячо зашептал, обдавая ухо слюнявыми брызгами:

– Нравятся? Они не могут не нравиться, это три грации демократии – Лера, Ира и Костя. Давай, снимай штанишки, насладись их молодостью и чистотой!

Одна из грации была одета в коротенькое подобие кимоно, её глаза были скрыты за тёмными очками, тонкие губы крепко сжимали дымящуюся сигарету, вторая была полностью обнажена, бородавчатые, бурые жировые складки растеклись и практически полностью скрывали тело её кавалера, багрового от натуги, грация восседала у него на коленях, судя по выпученным глазам, он был близок потере сознания. Процесс созерцания мною скульптурной группы был прерван мощным рыком главнокомандующего – давай! Удиви меня!

Он поднялся, опираясь на подлокотники, с трудом развернулся, и неожиданно захохотал – портки мои нравятся? Га– ха – ха – хгы… Друг Джордж подарил, цвет матраса, полоски со звезздами…я думал это – вши, спрашшыаю у него – шо за штаны? Матрас со вшшами? Нет, гаварит. Пятьдесят звёзд – пятьдесят штатов,…а я гаварю – пять звёздочек лучше! Га – ха – ха – хы…

Толпа стоящих у трона, громко и визгливо расхохоталась вслед за счастливым обладателем звёздно – полосатых штанов. Он резко рыкнул – харрош! Когда я был в Америке, на мою задницу нацелились 38 негров – снайперов с чёрными, дымящимися обрезами, но не поддался я этому искушению…я – Россию люблю, с её осинами…то дорожка, то рябина, то Гайдар, а то – дубина…Хочу понимаэшш слиться в экстазе с родным, рассиянским народом. Ну, давай…

Он пошевелил бёдрами, и огромные порты упали на пол, освободив бледные, дряблые, стариковские ягодицы.

– Дыавай! Жги! По – нашему! По – рассиянски!

Бубноносец горячо зашептал – давай, влупи ему по самые помидоры, ох, жалко, что он не меня просит, я бы с удовольствием вдолбил бы его в каменный век! Дым бы из жопы пошёл! Не упусти свой шанс, папа просит, давай, давай!

– Я не могу, я не настолько демократичен и раскрепощён, я всё как – то по старинке…

– Ммм, надоел понимаэшш, аххрана! Снимите с него штаны!

Чьи – то сильные руки схватили меня сзади за плечи, расстегнули ремень, с громким звуком отлетела на пол пуговица штанов ПШ, штаны резким рывком спустили до пола.

– Какая прелесть, это – Кельвин Кляйн? – увидев мои кальсоны, подключилась грация в кимоно.

– Нет, это …мм Дольче Габана – прочмокала грация с бородавками.

Бубноносец хмуро потянул меня за кальсоны, и вполголоса прочитал – в/ч 523… МВО, не угадали девицы, эта модная вещичка от кутюрье Пабло Граччини, Папа, солдатик не возбудился, они – люди военные, всё делают по команде, ему надо приказать…

– Павлик! Павлик!

Здоровенный, широколобый, с вытатуированными на плечах символами Мерседеса мужичина в кожаных трусах с заклёпками в виде больших маршальских звёзд, неслышно вырос из сумрака – чего надо?

– Не возбуждается военнослужащий, дай ему команду!

– Без письменного приказа не могу, последствия могут быть непредсказуемы…

– Будет тебе приказ, командуй!

– Равняйсь! Смирно! Для торжественного овладения президентской задницей справа, и слева – на караул! Ну? Помогло?

Бубноносец нежно потрогал мои причиндалы – нет, никакой реакции, то есть эрекции…

Павлик громко фыркнул – бля, забыл, как это по – культурному будет, ну, когда болт стоит? Кто знает?

– Я могу помочь вам коллега, – из толпы, переваливаясь на коротких, полусогнутых ножках выкатился невысокий человечек с тотально наетым лицом, мокрыми, ярко – розовыми чмокающими губками:

– Я понимаю вашу половую немощь, юноша, я тоже когда – то был коммунистом – натуралом, мой нежный половой орган бурно реагировал только на красное, бородатые лики отцов – основателей вызывали у меня мощную, обильную эякуляцию, но! Но! Затем я понял, что это – извращение, поехал в Штаты, прошёл курс лечения, и теперь все цвета радуги вызывают приятную тяжесть внизу живота, особенно мне импонирует голубенький – цвет чистого, классического либерализма. Не помогло? Моя блестящая речь не подействовала? Павлик! Нам нужна шоковая терапия! Давай!

Широколобый наклонился к моему паху – опять забыл, как это называется, когда стоит?

– Эрекция.

– Слушай мою команду! Эрр – рекция! Быстррро! Ррродине нужна твоя эррекция сынок! Поднатужься! Ощетинься! Ну? Есть?

– Неа, всё также, полный штиль – бубноносец подпрыгнул по – козлиному, и громко грохнул в бубен у меня над ухом – помогло? Тоже нет, ну, я не знаю…

Грация в кимоно неспешно отделилась от своих товарок, и подошла ко мне – вы все – грубые дураки, мальчику нужно не это – она грациозно сбросила кимоно, оставшись полностью обнажённой, после чего легла на пол, и стала теребить изящными пальчиками нежные лепестки половых губ, каждый ноготь был украшен символом восходящего солнца, лобковые волосы были причудливо выбриты, стрижка напоминала изображение вооружённого копьём воина. Тяжело дыша, она проговорила – мальчик знает, куда надо смотреть, оо, да … что ты видишь? Ты внимательно смотришь? Тебя заинтересовала моя интимная стрижка? Это – японский иероглиф, его надо произносить чувственно, давай скажем это вместе – её дыхание стало прерывистым – ты готов?

Я мотнул головой – давай малыш, скажем это вместе, страстно и горячо, это произносится так – она задержала дыхание, и затем хрипло вскрикнула – Кай! Повторяй со мной – кай! Кай! Кай!

– Шо за хуйня такая? – возмутился широколобый – какой ещё Кай? Герда…Чего, мы в гостях у сказки что – ли? Ничего не понял…

Бородавчатая грация захлюпала – ему нужна прививка от коммунистической импотенции – она подвигала губами взад – вперёд, выдвинула нижнюю и забулькала – комми всегда были импотентами, всегда…

– Да он – не коммунист, он правильной ориентации придерживается, демократической…

Придавленный воздушными телесами бородавчатой грации, к дискуссии подключился, с трудом шевеля посиневшими губами, грация по имени Костя – коммуняка он, коммуняка, я их невоолузённым…невооолузённым…

– Глазом? – подсказал бубноносец.

– Невоолузённым пахом…чувствую…у меня дазе не стоит на него…потому…он и не хоцет исполнить свой глажданский доуг…осуществить смыцку налода и власти…Лега…золотце…слезь с меня…тошнит…