Мы упадем первым снегом

– Располагайся. Не хочешь чего-нибудь выпить? Я сварил кофе.

– Кофе не помешает, – говорю я, стараясь уверенно улыбнуться.

Джек кивает, исчезает на кухне и вскоре возвращается с двумя горячими чашками. Он ставит их на журнальный столик и садится напротив меня.

– Итак, Пейсли, расскажи о себе. Ты говорила, что в Аспен приехала недавно?

– Да, – я кашляю и обхватываю руками чашку. – Я родом из Миннеаполиса. Прошлым летом я подала заявку на работу в «АйСкейт» и меня приняли. – На моих губах появляется неуверенная улыбка. – Ну, а теперь я здесь.

– Прекрасно, прекрасно. Рад за тебя. Аспен – замечательный город.

Я киваю:

– В нем есть очарование, которого я нигде больше не встречала.

Джек кивает в знак согласия и потягивает кофе. В его кармане пищит телефон.

– Прошу меня извинить, – говорит он, поставив кофе на блюдце, достает телефон из кармана и некоторое время постукивает по экрану, после чего снова обращается ко мне. – У тебя есть опыт работы в шале?

– Не совсем, – признаюсь я. – Но я несколько лет подрабатывала в отеле после школы.

Мистер Винтерботтом кивает. Он снова смотрит в телефон, и я начинаю паниковать. Если я его не заинтересую, он точно не даст мне работу.

– Хорошо, – бормочет он, не глядя на меня. Я понимаю, что он кому-то пишет сообщение.

В самом деле? Это же мое собеседование, а он не считает нужным сосредоточиться на мне хотя бы на пять минут? Меня одолевает уныние. Ничего не получится. Ни за что.

Я сглатываю. Нервно ерзаю на бархатных подушках дивана.

– Я еще и готовить умею. По крайней мере, никто никогда не жаловался. Я спортсменка, поэтому стараюсь готовить здоровую пищу, и…

– Пейсли, извини, пожалуйста, – перебивает меня Джек. Он нетерпеливо цокает и набирает очередное предложение на телефоне. – Мне срочно нужно отлучиться. Когда ты сможешь начать?

– Я… Что?

Наконец, Джек отрывается от телефона:

– Может, завтра? Было бы отлично. Если тебе нужна помощь с перевозкой вещей, дай мне знать.

– Вещей?

Звонит его мобильный. Джек закатывает глаза, принимает звонок и подносит трубку к уху:

– Еще десять минут, идет? Уже еду.

Он снова вешает трубку. Я сижу перед ним, потрясенная, не понимая, что происходит. Неужели меня приняли на работу?

– Твоя комната уже готова. Приезжай с вещами, лучше с утра, и мы обсудим точный график. В общем, все девушки моего шале получают одинаковую зарплату. Семьсот пятьдесят долларов, выплачивается еженедельно. Тебя это устраивает?

– Э-э…

Семьсот пятьдесят долларов… в неделю?! Что надо подписать?

– А сколько вы берете за аренду комнаты?

Джек моргает. Кажется, он на секунду теряется, а затем смеется, встает и отмахивается от меня. Не понимаю. Неужели он думает, что я пошутила?

– Мне пора.

Да. Невероятно. Он в самом деле принял мой вопрос за шутку.

– Приходи завтра, когда тебе будет удобно, и…

Открывается входная дверь. Голова начинает кружиться, и сердце на долю секунды замирает. В самом деле, замирает. Просто останавливается. И я даже не знаю, забьется ли оно снова.

Видимо, да, потому что я по-прежнему сижу на своем месте. Но я бы предпочла провалиться сквозь землю здесь и сейчас.

– А, Нокс, – мистер Винтерботтом переводит взгляд с меня на Нокса и обратно. – Как хорошо, что ты здесь. Как хорошо, что вы здесь. Это наша новая домработница, Пейсли. Пейсли, это мой сын, Нокс.

Должно быть, это чей-то ужасный розыгрыш. Не может такая ситуация происходить на самом деле. Я точно сплю.

Дверь захлопывается. Нокс смотрит на меня. Я смотрю на него.

Затем он наклоняет голову:

– Пейсли, значит, да?

О, Боже милостивый. Ничем хорошим это не закончится.

И вдруг она стала моим беймаксом

Нокс

– Будь молодцом, покажи ей все, ладно?

Пока отец это говорит, он не отрывает взгляд от телефона. Меня это не удивляет. В выходные у нас состоится большое торжественное мероприятие с важными спонсорами, и он уже несколько дней занят последними приготовлениями. Вообще-то, за все отвечала наша бывшая домработница Лорен, если бы она не… да. Если бы она не сбежала. Из-за меня.

Нахмурив брови, он набирает последнее сообщение, а затем снова поворачивается к Пейсли. Она сидит на нашем диване совершенно неподвижно.

– Что ж, Пейсли. Рад, что ты теперь работаешь у нас, – он идет к входной двери. – Если тебе что-нибудь понадобится, просто попроси. Нокс тебе поможет.

Ах, так. Да неужели?

Пейсли, кажется, думает о том же, поскольку тонкие черты ее лица не могут скрыть недоверия. Более того, вид у нее такой, будто она предпочла бы уволиться сразу, а не начать работать с нами. Признаться, мне от этого даже смешно.

Входная дверь захлопывается, и на нас опускается тяжелая тишина, прерываемая лишь потрескиванием поленьев в камине. Бледные щеки Пейсли розовеют. Она сжимает лямки своей спортивной сумки, лежащей рядом с ней на диване, и смотрит вниз, на свою чашку с кофе.

Я подхожу к холодильнику и достаю колу: