Фарфоровый маньяк

Фарфоровый маньяк
Айя Лин

Матсу уже исполнилось девятнадцать, а он все еще живет с приемными родителями и считает себя не приспособленным к жизни в обществе. Новая семья его не осуждает – молодой человек не в силах справиться со своим прошлым, хотя и абсолютно не помнит его. Прошло всего шесть лет, как он сумел чудом спастись от самого опасного преступника Норвегии – фарфорового маньяка. Об убийце постепенно забыли, но спустя шесть лет его дело вновь оживает. А Матсу приходиться вновь окунуться в свои страхи. Но самое худшее лишь впереди – юноше предстоит пережить свой кошмар еще раз, снова оказавшись жертвой в доме убийцы…

Айя Лин

Фарфоровый маньяк

Фарфоровый маньяк

Глава 1.

Меня зовут Матс. Матс Эверланн. И я – единственный, кто сумел спастись после встречи с фарфоровым маньяком. Будь моя воля, я бы запихал этот факт своей биографии как можно глубже и не вспоминал о нем никогда. Но кто мне позволит… Уверен, моя история стала достоянием общественности не только в Норвегии, но и по всему миру. Однако на родине ее до сих пор обсуждает каждый прохожий, хотя с тех пор уже прошло почти шесть лет. Каждый день я то и дело слышу новые подробности моего невероятного спасения. Сам даже не вспомню, что из этого является правдой, а что успели выдумать небезразличные сограждане. От полного кошмара меня спасает только то, что в Норвегии найдется лишь несколько человек, которые признают во мне того самого мальчишку, сумевшего избежать трагической участи.

По моей спине скользит чья-то рука, и я резко поднимаюсь со стола, вырванный из своих мыслей. Перед глазами появляется хихикающая Малене со своими подружками, и они втроем занимают места за моим столом.

– Я была уверена, что найду тебя здесь! – восклицает Малене и широко улыбается.

Да уж, а я вот как раз надеялся, что сегодня она даже не захочет меня искать. Конечно, в библиотеке я прячусь уже не впервые. Точнее, именно здесь я провожу свободные часы между парами, или после учебного дня. Периодически Малене это раздражает, но недавно она придумала новый способ вывести меня из равновесия – теперь она наведывается с подружками ко мне в библиотеку и болтает без умолку. Правда, в основном, не со мной, а с Эллен и Марте, так что в ее увлечении вообще пропадает смысл.

– Матс, мы же договаривались прогуляться после занятий, почему я снова должна тебя искать по всему институту?

– Клянусь, если бы я знал, что то предложение прогуляться было мне, я бы ни за что не заставил тебя этим заниматься.

Я постарался выдавить улыбку. Малене ответ вполне удовлетворил, и она потянулась ко мне, чтобы оставить ярко-красный след поцелуя возле моих губ. Не самая приятная ее привычка – целовать не в щеку, или ровно в губы, а прям рядом, чтобы след от ее помады выглядел как можно нелепее. Прежде чем снова сесть на свой стул, моя пассия притянула к себе учебник, на котором я так сладко погружался в свои мысли, и с игривым огоньком в глазах уставилась на его название.

– Сомневаюсь, что она тебе понравится – прокомментировал я книгу, вытирая помаду рукавом – Однако, если не можешь уснуть, самое то.

– Да уж, смысл приходить в библиотеку, чтобы поспать на чужих книгах? Эллен, Марте, собирайтесь, я не хочу сидеть здесь больше ни минуты!

Прикрыв глаза, я мысленно чертыхнулся, помассировал виски, и развернулся на девушек, стараясь сохранять приветливое выражение лица.

– У нас, оказывается, прогулка вчетвером намечается? – спросил я, обращаясь в основном к Малене.

– Нет, конечно! Мы просто проводим Эллен и Марте до их домов.

Грязный трюк, который она проворачивала уже не впервой. Сейчас мы проводим ее подруг, а потом проводим ее саму до соседнего дома. Что ж, возможно, так даже лучше. В отличии от девушек я живу не в Осло, а в Саннвике – пригород Осло, и добираться до дома к ночи у меня нет никакого желания.

– Идите, я вас догоню.

Бросаю в воздух стандартную фразу, чтобы еще некоторое время побыть в тишине. Однако, девушки легко соглашаются, а может, просто уже не замечают меня, вовлеченные в свою оживленную беседу, и начинают двигаться к выходу. Я, не спеша, бреду с книгой в руках к нужному стеллажу, с которого примерно часом ранее ее достал. Потом возвращаюсь за рюкзаком, собираю со стола свои вещи. Как бы не хотелось, но заставлять дам ждать не входит в мои привычки, поэтому я немного ускоряюсь, чтобы нагнать их около выхода.

– Скоро мой день рождения, ты же помнишь? – погруженный в свои мысли, я не сразу понимаю, что вопрос был адресован именно мне – Матс, бога ради, хватит летать в облаках! Ты помнишь, что обещал мне на мое девятнадцатилетие?

Я поднимаю глаза в попытках как можно скорее найти источник данного сообщения. Им оказывается Малене, впрочем, ожидаемо. Натянув самую уверенную улыбку, на которую только был способен, я притягиваю ее за руку ближе к себе.

– Конечно! – выдаю я, и, к огромному счастью, действительно вспоминаю наш недавний разговор на эту тему – Ты уже придумала, какое желание загадаешь?

Малене хитро прищуривается, и это меня пугает. Угораздило же меня пообещать выполнить любое ее желание. Напряженно ожидаю ответ, уже продумывая, как я мог бы ей отказать.

– А вот не скажу! – восклицает любимая, а мое сердце только сильнее сжимается.

«Попал» – проносится в моей голове, пока я не заставляю себя успокоиться. До ее дня рождения еще месяц. Может, и не придумала она ничего. Может, успеет поменять свое желание на что-то простое, или хотя бы адекватное… В любом случае, зачем переживать раньше времени.

– Как знаешь.

Я пожимаю плечами, стараясь выглядеть беззаботным. Как только наш короткий диалог заканчивается, Эллен и Марте берут мою девушку вновь под свой контроль, и я вынужден теперь до конца дороги слушать их разговоры насчет предстоящего праздника. Малене далеко не из бедной семьи, и каждый ее день рождения – это особое событие. К сожалению, после того, как мы стали встречаться, мне приходиться ежегодно на нем присутствовать и делать вид, что мне это нравится.

Наконец, мы доходим до дома Марте. Разумеется, стоим возле него еще минут семь, пока девушки прощаются, а потом идем к дому Эллен. Он всего в пяти минутах, впрочем, примерно столько же потом до дома Малене. К счастью, хотя бы последний промежуток мы проходим в одиночестве, наслаждаясь компанией друг друга.

– Почему ты всегда такой молчаливый, Матс? Тебе не нравятся мои подруги?

– С чего ты взяла? – да, они мне не совсем приятны, но Малене об этом знать не стоит. – Просто не хочу влезать в ваши девчачьи разговоры. Ты из-за этого обижаешься?

– Да, нет, не думаю. По крайней мере, я точно знаю, что ты не заинтересован никем другим! – не понимаю, относиться к ее словам как к комплименту, или стоит задуматься… – Но, у меня складывается ощущение, что ты и мной то не особо интересуешься…

Приехали. Я слегка массирую шею, размышляя над подходящим ответом. Конечно, я заинтересован ей, иначе к чему было начинать наши отношения? Вот только я не собираюсь демонстрировать неземную любовь, бегать за ней с цветами, или отрываться на вечеринках. Справедливости ради, я всегда таким был, с того самого момента, как начал нормальную жизнь. Впрочем, Малене не обязательно знать, что до этого я прошел через настоящий ад, что не могло не оставить свои отпечатки.

– Я правда очень тебя люблю! – отвечаю в итоге я, понимая, что тянуть дольше с ответом нельзя. – Просто не люблю делать что-то показательно, вот и все.

– Так показательно и не надо! Просто выражай свою любовь нормально, я же не читаю мысли, чтобы самой догадываться, что ты меня любишь!

– Я постараюсь.

Обещаю ей скорее, чтобы закончить эту тему. Возможно, мой ответ оставляет желать лучшего, но Малене тоже успокаивается, и она с силой притягивает меня к себе, оставляя яркий след поверх моих губ. Ощущая прилив возбуждения, я закусываю нижнюю губу, тем самым слизывая ее помаду, и поднимаю левую руку вверх, очерчивая прощальный жест. Девушка самоуверенно улыбается в ответ и скрывается за деревянной дверью.

От приятного возбуждения отвлекает вибрация телефона, и я достаю его из кармана штанов. На заставке высвечивается имя моего отчима, который, как оказывается, звонит уже не первый раз. Я принимаю звонок и прикладываю телефон к уху, не видя смысла говорить что-то первым. Раз он позвонил, то наверняка знал кому и зачем, пусть начинает разговор сам.

– Матс! – раздается одновременно в телефоне и будто где-то совсем рядом.

Я оглядываюсь и действительно вижу его машину недалеко от дома Малене. Видимо, прочитав на моем лице явную эмоцию недопонимаю и даже негодования, он продолжает в телефон:

– Я знал, что твои занятия уже закончились, и как раз проезжал мимо. Давай подброшу до дома.

Мы смотрим друг на друга, уже молча. Наверное, он ждет моей реакции. Я опускаю телефон, сбрасывая звонок, и все-таки подхожу к машине. В конце концов, так я явно окажусь дома быстрее, чем если поеду на общественном транспорте. Заметно, что Ханс расслабляется, когда моя задница опускается на соседнее сидение. Уже не в первый раз я замечаю его непонятное отношение – неужели он меня боится? Или, скорее, моих поступков? Для меня это удивительно, ведь с того момента, как Ханс и Рикке взяли надо мной опекунство, я не стал причиной ни одной из проблем, которые часто возникали благодаря их другим усыновленным детям. Хотя, возможно, я сам уже накручиваю его поведение под свои мысли, а приёмный отец просто недоумевает, когда же я, наконец, перееду.

Это хороший вопрос! Мне уже девятнадцать, и в таком возрасте многие разъезжаются, как минимум, в общежитие, чтобы предки не мешали бурной студенческой жизни. Однако, я – не многие. Самого тошнит от пафоса, исходящего от этой фразы, но шесть лет, как оказалось, вообще недостаточно, чтобы стать полноценным членом общества. Приемные родители первые осмелились озвучить мне эту мысль, но, признаться, и до официального признания, я прекрасно осознавал данный прискорбный факт. Правда, не проходит ни дня, чтобы меня не мучал сопутствующий вопрос – а в моей ситуации хоть когда-то будет достаточно? Смогу ли я жить полноценной жизнью, оставив прошлое там, где ему самое место?

– Как прошел день?

Ханс вечно лезет с примитивными вопросами в попытках завязать разговор. Возможно, мне бы даже нравилось ему отвечать, если бы он ожидал моего ответа. Обычно мужчина просто ставит «плюсик» в своем внутреннем списке обязательных дел, после чего ему глупо наплевать, куда дальше зайдет наш диалог. Однако, в этот раз его вмешательство было как нельзя вовремя, и параноидальные мысли развеялись так же быстро, как заполнили мою голову.

– Нормально. – бубню я в ответ и замолкаю.

Дальше мы едем молча, и, с уверенностью можно сказать, что так комфортнее нам обоим. В целом, дорога не занимает много времени, так что тишина не становится давящей, а атмосфера напряженной, ведь наши отношения трудно назвать дружелюбными, и проводить много времени наедине для нас обоих некомфортно. С Рикке тоже непросто общаться, но там дело в другом – добрая мамочка старается задушить любовью каждого, доказывая, что шесть приемных детей – посильная для нее задача. Впрочем, не могу не признать, что она действительно хорошо справляется. Просто даже в таком простом деле, как принятие чужой любви, я решил выделиться.

Ханс тормозит машину, и я расстёгиваю ремень безопасности и успеваю выпрыгнуть из нее прежде, чем отчим начинает парковаться. Рюкзак вытащить не успеваю, но все равно ухожу в дом, оставляя его мужчине. Уже с порога слышу смесь громких звуков, разносящихся изнутри. Это изрядно раздражает, но в этом доме практически никогда не бывает тихо. Стоило мне зайти внутрь, как шумы приобретают более конкретные звучания. Изначально громче всего играет радио, однако по мере приближения Тине, она умудряется перекричать даже его. Сестра бросается мне в ноги, и я поднимаю ее на руки. Тяжелая. Говорят, что дети быстро растут, но проживая с таким количеством детей, мне все чаще кажется, что быстро они растут только вширь.

На кухне, куда я донес Тине, ожидая увидеть здесь Рикке, помимо мачехи находятся еще трое детей: Свай, Арон и Лине. Ну вот, практически вся семья в сборе.