Выжить Книга вторая

Своим детям эта неадекватная мамаша тоже впрыскивает периодически какие-то инъекции, отчего Саша и Женя становятся заторможенными и вялыми. Могут спать сутками, туго соображать. Но потом действие странных веществ проходит, и отпрыски Тамары впадают в другую крайность – беснуются, крушат все, что попадается им под руку, абсолютно никого не слушают.

А ко мне и вовсе относятся по-свински, понимая, что я буду это терпеть, поскольку у меня нет другого выбора. Меня поведение этих бестий угнетает.

Про участь приживалок

Мне невыносимо находиться в семье, где каждый нарушает чужие границы. Я выросла в такой же агрессивной и показушной среде, поэтому для меня каждый скандал, который затевает Тамара, является триггером из моего жуткого детства с рукоприкладством матери и вечными командировками отца.

Тимур, добившись от своей жены истерики, обоснованно исчезает из дома, чтобы снова болтаться по чужим женщинам. К тому же, он нашел подработку в такси и утверждает, что звонят ему не любовницы, а клиенты.

Тамара ревнива до безобразия. В ней прочно выросли два порока – жадность и алчность. Она повернута на деньгах, которых в семье всегда не хватает. Всегда. Зарплатная карта мужа у нее в руках. Но как только Тимуру перечисляют аванс или премии, жена вместе с дочками начинает турне по магазинам, жадно сгребая все подряд – шмотки, гаджеты, игрушки.

Всей радости хватает на пару дней. Потом Тамара начинает стонать о том, что в доме нет еды. Хотя все спущено на деликатесы – дорогую рыбу, готовые обеды и ужины из ресторанов, банки черной и красной икры, сыры с плесенью и клубнику в разгар зимы.

Меня, как правило, к столу не приглашают, потому что я живу в этой семье на птичьих правах. И исполняю роль уборщицы, гувернантки, няньки и прислуги.

Тамара загружает меня делами – сегодня мне нужно почистить ковры и постирать занавески, погладить и повесить их, приготовить завтраки, обеды, ужины для каждого члена семьи. Потому что у всех разные предпочтения.

Дети понукают мной. И когда я отказываюсь приносить каждые полчаса им воду и выдавать конфеты на тарелочке, звонят маме на работу и жалуются на меня.

Тамара напоминает мне по телефону, что я живу в ее квартире, а значит должна ей подчиняться. Тон у нее менторский. И я боюсь оказаться на улице, словно вспоминая свою маму, которая умело манипулирует мной и остальными родственниками и до сих пор.

Саша хочет отбивные, а Женя "Селедку под шубой". Сама Тамара на правильном питании и требует, чтобы я к ее возвращению соорудила что-то диетическое с брокколи, авокадо, шпинатом и ягненком.

Ничего из ингредиентов в холодильнике нет, поэтому Тамара приказывает мне взять такси и приехать в детскую поликлиннику, чтобы погадать главному врачу и остальному медперсоналу. Они мне заплатят, и на эти деньги я должна купить продуктов и гостинцев детям.

Меня выручает Тимур, который неожиданно заскочил домой. Дети тут же прилипают к папе и вымогают у него плюшки. Он ведет их в кафе и по магазинам.

А меня отвозит на работу к Тамаре. Она – детский невролог. Странно выглядит то, что врач, который не может вылечить неврозы у своих детей, так хорошо знает, как избавить вашего ребенка от девиантного поведения, например.

Почему-то именно это слово "девиантный" чаще всего повторяет Тамара. И еще много других медицинских терминов, но запоминаю я почему-то только вот этот.

Про свекровь

Затронув медицинскую тему, я не могу не вспомнить маму моего мужа.

Моя покойная свекровь была хирургом. Женщиной монументальной. Властной. И той, которой я безгранично восхищалась. Она воспитала своих детей без помощи мужа, отказавшись из гордости от алиментов.

Женщины Козероги имеют свойство ни при каких обстоятельствах не сдаваться и быть упрямыми до ужаса. Муж мой, хоть и Телец по гороскопу, унаследовал ее же черты.

В квартире свекрови всегда сохранялась медицинская температура и была стерильная чистота, как в операционной. Никаких ковров нигде не лежало – блестел паркет, который был натерт до идеального состояния. Занавесок и портьер тоже не было – только жалюзи, за которыми удобнее ухаживать – они собирают меньше пыли.

И вся посуда тщательно обдавалась кипятком и убиралась на полки после мытья.

Каждому гостю свекровь выдавала шерстяные носки, чтобы никто не околел, поскольку находиться в квартире, где всегда зима, было невозможно. Но мой муж к холоду настолько привык, что и у нас дома устраивает постоянные сквозняки.

Сама мама мужа, будучи женщиной элегантной и очень ухоженной без всяких пластических вмешательств, никогда не принимала людей в домашних халатах или неприбранной. В ее гардеробе непременно присутстствовали только хорошо скроенные костюмы, благо ее фигура балерины с узкой костью позволяла носить вещи приталенные и идеально облегающие ее хрупкий скелет.

Она всегда весила сорок два килограмма и тщательно следила за своим весом.

Свекровь была несколько надменной и отстраненной. Чужие несчастья ее как будто не трогали. Я не видела, чтобы она страдала от каких-то тяжелых новостей или того пуще – устроила бы истерику.

И если у мужа болел зуб или голова/живот/сердце, то она совершенно безэмоционально записывала его к узкому специалисту, не рекомендуя заниматься самолечением.

Или проводить какие-то манипуляции с зубами. И повторяла, что хорошая операция – это та, которую не сделали.

Мама мужа не металась, не прикладывала своему сыну грелку к больному месту, не отпаивала отварами. Максимум, что она могла сделать – измерить температуру, давление, пульс, осмотреть пациента беспристрастно. И вынести вердикт.

Больше всего меня поражал в свекрови ее аскетичный образ жизни – она не ела ничего мучного, сладкого, жирного, вкусного. Никаких шашлыков или, упаси Господь, фастфуда или салатов с майонезом!

В ее рационе были редкие бульоны, нежирное отварное мясо, горсть орехов, творог, овощи, фрукты и ягоды, мед. Только по режиму. Никаких излишеств. Скандинавская ходьба. Бассейн.

Подружек у свекрови не было – она была психологически замужем за своим единственным сыном, с которым могла обсуждать результаты чьих-то анализов, сидя за обеденным столом. Или со своей дочерью процесс операции, когда сестра мужа описывала, как держала в руках настоящее живое сердце.

Сначала меня шокировало то, как врачи относятся к болезням и к людям. В каждом из нас они видят лишь своих пациентов. И то не человека – а наши больные органы.

Никакого сочувствия в их практике быть не должно, иначе – выгорание и смерть как специалиста.

Муж всегда вспоминал времена, как в детстве мама к нему была совершенно неласкова. Она привыкла быть жесткой и холодной. Единственное, на что была способна свекровь, это относиться бережно к своему любимому сыночку по утрам.

Она всегда осторожно его тормошила под одеялом, чтобы отвести в детский сад или отправить в школу. И надевала на него вещи, всегда нагретые предварительно на батарее, чтобы ребенку было не холодно.

Когда наступили тяжелые времена, свекровь уехала на Север и выбила комнату в общежитии. Ей пришлось много работать, в том числе и не по специальности. Были периоды, когда она торговала на рынке, чтобы прокормить троих детей.

В то время только вошла в моду видеоаппаратура. У свекрови не было телевизора, но она каждую пятницу выделяла своему сыну целый рубль на видеопросмотр, и еще один рубль на кафе, чтобы тот купил молочный коктейль и коржик после бассейна.

Всякий раз, когда свекровь вела своих детей в магазин, она с ними беседовала и объясняла, что просить игрушки нельзя. Можно только на них смотреть. Ее сын никогда не закатывал истерик, а просто подходил к витрине и подолгу сверлил взглядом какую-нибудь очень дорогую машинку. И показывал на нее пальцем – ему очень хотелось, чтобы мама купила именно эту игрушку.

Свекровь собирала по ночам бутылки в мужском общежитии, мыла их в большом тазу и несла сдавать в больших мешках. И обязательно приносила детям игрушки. Ей хотелось, чтобы они, которые росли без отца, ни в чем не нуждались.

Странным было то, что мой муж никогда не играл с этими дорогими машинками. А тут же разбирал их и разламывал. Любимыми его игрушками были те, которые он делал своими руками или находил на помойках.

Да. Любимым занятием моего мужа в юности было лазать по помойкам и искать там "клад" – велосипеды, аппаратуру, дорогие шмотки, которые выбрасывали новые русские.

Ему нравилось это ощущение драйва и поиска, потому что дома все было чисто и предсказуемо. И все раны тут же обрабатывались зеленкой. А вымытая обувь всегда сушилась на газетах, которые раскладывались у порога, чтобы не заносить в комнату грязь.

Позже свекровь выбила у государства каждому ребенку и себе по квартире, прописав всех своих родственников в том общежитии, которое готовилось под снос. А потом оттяпала у городских властей земельные участки, которые взлетели в цене через время.

Она дала каждому из детей высшее образование. И они смогли неплохо устроиться и жить вполне обеспеченной жизнью. Муж мой не пошел по стопам своей матери, а вот одна из его сестер тоже выбрала профессию врача.

У нас со свекровью дружбы не вышло. Поскольку она просила обращаться к ней по имени отчеству, а я называла ее мамой.

Мне периодами не хватает этой сильной и целеустремленной женщины с настоящей жизненной хваткой Козерога. Только сейчас я понимаю, как сильно я ее любила. Потому что и мой муж на нее похож.

Не только внешне.

Свекровь умирала тяжело, от рака, хотя всю жизнь боялась оказаться обузой для своих детей. Мой муж до последних дней ухаживал за ней. Но его сестра определила маму в дорогую богадельню.

Последним желанием свекрови было умереть дома, но его дети так и не выполнили. Похоронили ее на родине рядом с родителями и с бывшим мужем, которого при жизни она так и не простила за многочисленные измены.