Беттер Ворлд

Соня вышла из машины – кругом столько игроков, что невозможно отличить их от энписи. Внешний вид персонажей соответствует временному периоду: они прогуливаются, курят на ходу, читают, разговаривают, сидят в кафе, посещают магазины, не обращая на вновь прибывших внимания.

– Хэл-л-л-оу

, – прозвучало в голове у Сони.

Она испугано остановилась.

– Это Лиам, – успокоил ее Касс, – не обращай внимания.

За активностью на определенной локации симуляции можно было наблюдать, а при знании определенных кодов возможно было даже разговаривать с персонажами, однако это считалось читерством

, если Лиама обнаружат, то «Чикаго» навсегда закрытая для них локация.

– Я попросил его немного нам помочь, чтобы сократить время. Он будет сообщать о том, что происходит. Так мы всегда будем наготове, кроме того, обладать последней информацией.

– Мы могли бы попросить Фреда сделать это.

– Разве у Фреда нет своей работы?

Соня виновато опустила глаза, но тут же ехидно поинтересовалась:

– А что, Лиам настолько свободен, чтобы нам помогать?

– Настолько, милая, настолько, – ответил Лиам. – Вам нужно зайти с другой стороны.

Они обошли здание, подойдя к двери в подвал, открыли, начали медленно спускаться в темноту, которая через несколько минут сменилась приглушенным светом, рассеянным в сигаретном смоге, накрывшем зал. Темно-красные обои, светильники на столах, оживленные разговоры, оркестр на сцене играет джаз, а темнокожий бармен разливает напитки гостям.

– Тебе нужно пройти на кухню, – сообщил Лиам Кассу.

Они прошли сквозь оживленную кухню, в которой работали то ли энписи, то ли настоящей люди – понять было невозможно, – затем коридор, оказавшись в широком, прохладном помещении, где хранились продукты и алкоголь.

– Теперь нужно открыть дверь, – произнес Лиам. – Подожди… я осмотрюсь.

– Какую дверь? – уточнила Соня.

– Дверь в игровой клуб.

Соня прикусила губу, огляделась. По опыту написаний историй она знала, что скрытый механизм открытия, если он существовал, должен был бросаться игроку в глаза: она заметила на одной из полок вино, которое не должно было тут стоять, – две тысячи девятый год розлива.

– Касс, посмотри-ка сюда, – позвала она.

– Супер, – обрадовался он, – но что теперь делать?

– Ребят, я не вижу никаких механизмов, – произнес Лиам. – Скорее всего это то, что я думаю.

Касс взглянул на бутылку с отвращением:

– Нам надо это выпить.

– А почему ты кривишься? – с улыбкой спросила Соня. – Мы ведь ничего не почувствуем.

– Только не здесь: твой мозг синхронизирован с симуляцией, а значит, возможно воздействие на любые органы чувств. В других локациях, может быть, эту опцию не настраивали, но тут… Готовься, ты прочувствуешь этот отвратительный вкус.

Делать было нечего, Касс с легкостью открыл бутылку (крышка просто закручивалась, пробка отсутствовала), сделал глоток, зажмурился так, что, казалось, у него слезы брызнут из глаз; Соня, замешкавшись на пару секунд, сделала то же самое – Касс был прав: тошнотворный микс тухлых яиц, мыла и жареной рыбы невозможно было стерпеть.

– Что это за дрянь?! – воскликнула она.

– У меня есть два предположения: либо они сделали это специально, либо криворукие, – ответил Касс, выплевывая остатки.

Соня отметила легкое головокружение, обстановка моментально изменилась – нет, они всё еще были на складе, но теперь в стене появилась дверь: видимо, напиток служил своеобразным средством перемещения на аналогичную, но несколько измененную локацию. «Лиам?» – мысленно позвал Касс, но никто не ответил, что было вполне логичным: админы озаботились установкой дополнительной защиты, не позволяющей Лиаму получить доступ – для подстраховки от читерства.

Открыв дверь, они обнаружили лестницу, ведущую вниз. Несколько ступенек и – они оказались около круглого игрового стола, над которым висела одинокая лампа. Из темноты к ним вышел энписи-официант:

– Игра начнется через десять минут, – произнес он бесцветным голосом.

– Так, расскажи мне, какой план? – попросила Соня.

Касс уже довольно потирал руки: он очень давно не играл.

– План достаточно простой – выиграть. А в качестве выигрыша попросить о встрече с админами, хотя бы одним.

– Я всё еще не понимаю, почему нам нужны именно они?

– Что думают остальные, мы понимаем – потребность в удовольствии; они следуют за теми, кто это удовольствие им предоставляет. Честно говоря, я не знаю точно, о чем буду с ними говорить. Пожалуй, предоставлю это тебе. Ты ведь дочь Ноя, создателя капсулы для симуляции, далеко не последний человек.

– Ты хочешь, чтобы мы договорились?

– Смотря на чьей ты стороне.

Соня обошла стол, размышляя; она ненавидела симуляцию, потому что ненавидела жизнь в целом: реальность для нее оказалась слишком несправедливой, цифровой мир – слишком ненастоящим. Она не принимала ничего, потому что ничего не соответствовало ее ожиданиям. Даже если бы она решила создать собственную симуляцию, она бы всё равно не была довольна, потому что знала бы, что эта программа создана специально для удовлетворения ее желаний и потребностей.

– Эй, – окликнул Касс.

Соня тряхнула головой. Кто-то спускался по ступенькам.

– О! – воскликнул мужчина, на ходу протягивая руку Кассу. – Добрый вечер, вы тоже здесь впервые?

– Добрый, – ответил Касс. – Да.

– А вы проходили тот квест с бабушкой, которая убила внучку ради любовника?

Соня удивленно приподняла брови: они должны были проходить квест?

– Да, – ответил Касс, явно не понимая, о чем шла речь.

– Там была такая погоня, что я чуть не умер, – захохотал мужчина, разглаживая гусарские усы.

Следом спустилась женщина, еще двое ничем не примечательных мужчин, но особо привлек внимание последний гость – низкорослый, лысый, полный, с мягкими чертами лица – в нем была какая-то странная харизма: он уверенно обошел стол, положил на него шляпу, снял пальто, достал из кармана брюк жвачку, вытащил пластинку, положил в рот и без лишних слов занял свое место. Все присутствующие переглянулись и сели за стол. Харизматичный мужчина подозвал вновь возникшего энписи. Соня обеспокоенно посмотрела на Касса, он слегка улыбнулся, мол, всё в порядке, не переживай. Мужчина что-то шепнул энписи на ухо; официант выпрямился, достал из пиджака револьвер и положил на стол.