Катарсис

Катарсис
Абрам Гроссман

Судьба двух психологически разных, но равноценных по значимости в романе героев. Роман представляет нелинейную цепь событий, которые соединяются, чтобы выявить процесс духовной трансформации героев в момент, когда человек сталкивается с глубоко личной трагедией, и построен в форме множества эпизодов, переданных в виде ретроспекций-воспоминаний, галлюцинаций и снов. Образы героев собирательные, большая часть событий происходит в Сибири, где автор работал несколько лет. Имена, время и места событий вымышлены.

Абрам Гроссман

Катарсис

© А. Гроссман, 2015

© Л. Улицкая, 2015

© протоиерей А. Борисов, 2015

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2015

К читателю

Автор этого романа, Абрам Гроссман, профессиональный генетик, чья карьера начиналась в России, а потом продолжалась в Израиле и в Америке. Литература для него – любимое хобби. Впрочем, дарования автора весьма многосторонни, свой досуг он много лет делит между литературными опытами и ремеслом художника. Однако, что бы он ни делал, перед ним всегда стоят задачи философские, касающиеся самых глубинных основ осознания и существования человека.

В романе «Катарсис» он исследует древнюю тему сосуществования в одной личности добра и зла. Почему при огромном разнообразии в одной и том же человеке самых противоположных дарований и стремлений в одних случаях побеждают задатки гуманные, в других – низменные. Каким образом в одном человеке уживается любовь и ненависть, нежность и садизм? Что именно делает нас такими, каковы мы есть? Что помогает человеку подниматься над предрассудками времени, над тяжелым давлением, которое порой оказывает окружение? Несет ли человек хоть какую-то долю ответственности за то, с каким результатом приходит он к финишу, который неизбежно ожидает каждого живущего?

Все эти вопросы очень древние, их возраст почти равен возрасту самого вида Homo sapiens, и ответы на этот вопрос у каждого времени свои. Роман А. Гроссмана продолжает вечный разговор на эту тему, которая, в сущности, неисчерпаема. Сочетание научного подхода к жизни и интереса к духовным проблемам пребывания человека на земле, чувство истории, глубокое сочувствие к человеку и природный оптимизм автора в полной мере отражены в этом повествовании.

    Людмила Улицкая,
    писатель

От автора

Эта книга посвящается светлой памяти священника Александра Меня, а также моим друзьям – Александру и Нонне Борисовым, Михаилу Евгеньеву, Павлу Меню, Марусе и Виталию Рубиным, Людмиле Улицкой, Светлане Жевновой и многим другим не упомянутым, но дорогим моему сердцу единомышленникам далекой, но не забытой юности. В самом духе книги отозвались идеи волновавшие и окрепшие в нас в то время, а в героях нашли отражения «друзей моих прекрасные черты» – их благородство, отвращение к любому виду насилия, сила духа, умение прощать и любить.

В своем оригинальном варианте книга была написана на английском языке, поскольку создавалась в то время, когда Соединенные Штаты были моим домом. Поэтому я в первую очередь глубоко признателен мисс Кэй Вивиан, по настоянию которой и возник первый вариант книги. Она убедила меня записать те воспоминания о событиях и встречах моей жизни, которые впоследствии послужили основой для книги, а затем редактировала рукопись. Без ее постоянного интереса и поддержки я никогда бы не закончил этот труд.

Также приношу искреннюю благодарность членам литературного объединения «Полет» (Натания, Израиль), убедивших меня перевести на русский язык всю книгу, после того, как они услышали ее отрывки. Я ценю их дружескую критику и участие в редактировании отдельных фрагментов рукописи. Особенно я признателен Галине Таск, ставшей «крестной матерью» русского варианта, которая с большим тактом и профессионализмом не только отредактировала весь русский текст, но и вела меня за руку от начала повести до ее конца.

    Абрам Гроссман

Предисловие

Роман Абрама Гроссмана «Катарсис» (от др. – греч. ???????? – возвышение, очищение, оздоровление) посвящен самой трудной и самой провоцирующей для каждого человека проблеме – проблеме зла в мире. В самом первом приближении, очевидно, что есть как бы два вида зла: зло природного происхождения, – болезни, природные катастрофы и т. п., – и зло творимое самим человеком. При всем многообразии видов зла, обычно творимого человеком, оно так или иначе является вариациями отступления от фундаментальных нравственных принципов известных нам, христианам, как Десять Заповедей Моисея.

Однако самым загадочным и пугающим является то, что немалое число людей наслаждаются возможностью причинить страдание другим, – женщине, заключенному, ребенку, – запугать и унизить их, и, тем самым, возвыситься самому пусть даже в ничтожном объеме предоставленной им власти. Эта человеческая черта оказывается особенно востребованной в условиях тоталитарных режимов, когда по воле вождя или правящей партии все население должно мыслить и действовать максимально единообразно, и малейшее отклонение от декларированных норм жестоко наказывается. В романе А. Гроссмана люди, осужденные скорым и неправедным советским судом, немедленно оказываются «по ту сторону» всякого человеческого к себе отношения, они лишь «расходный материал» для выполнения самых тяжелых и опасных работ на строительстве «светлого будущего».

Именно от этого вида зла более всего страдает герой романа А. Гроссмана – Йозеф Фишер, раввин из Вильно, разделивший судьбу репрессированных немцев Поволжья, чудом выживших в Сибирской тайге. Он сохраняет цельность своего духа исключительно благодаря непоколебимой вере – доверию Богу Авраама, Исаака и Иакова. Эту веру он поддерживал не только верностью в исполнении ежедневных традиционных молитв, но и своими постоянными изысканиями в постижении глубинного смысла Торы (Пятикнижия Моисея). Фишер приходит к важнейшему для каждого человека выводу: подвергаясь жестоким ударам судьбы, не следует спрашивать Всевышнего: «За что?». Следует задавать совсем другой вопрос: «Для чего?». И тогда человек постигает, что цель его жизни не в поиске теплой лежанки, а в делании добра на том месте, на котором его поставили попущенные Всевышним обстоятельства.

Самыми драгоценными вещами в его скудном арестантском багаже, кроме тффилина (коробочки с цитатами из Библии, которые привязывается на руку и на лоб во время молитвы) были его записи на бересте (за неимением бумаги) результатов изучения сокровенного смысла древнееврейских текстов. Дело не в избранном им необычном методе изучения символического значения цифровых значений древнееврейских текстов и слов (так называемой гематрии), а в том, что текст Св. Писания был для него горячо любимым Словом Божиим. Такое отношение к своей вере и дает возможность для постоянного духовного роста. Он преисполнен благодарности Всевышнему за каждый светлый кусочек прожитой им жизни. Йозеф постоянно размышляет над загадкой возможности обращения человеческой души от зла к добру.

В лагере Фишер подружился с репрессированным биологом Лищевым. Они находят аналогию в тайне покаяния и обращения грешника от путей зла к добру, сравнивая процесс покаяния грешника с процессом превращения серой невзрачной гусеницы в прекрасную бабочку. Когда гусеница закрывается в жесткий кокон, все ее внутренние структуры разрушаются и превращаются в некий белковый бульон. Из этого бульона формируется бабочка, совершенно непохожая на ту гусеницу, которой она обязана своим появлением. Все новые структуры тела бабочки формируются за счет всего лишь нескольких групп клеток гусеницы, называемых «имагинальными дисками» («имаго» – взрослая стадия организма, в данном случае это бабочка). Именно в этих дисках содержится вся информация о строении будущей бабочки.

Здесь автор романа использует весьма удачную биологическую метафору. Подобно преображения гусеницы в бабочку, превращение грешника в праведника происходит за счет тех «островков» добра, которые несмотря ни на что все-таки имелись в душе грешника. Таким образом, несчастья личной судьбы человека становятся этапом для победы добра над злом, когда в его душе пробуждаются и начинают действовать семена добра. Здесь происходит то, что по мысли Аристотеля есть катарсис, очищение через пережитую героем трагедию.

Автор использует необычную емкость художественного образа метаморфоза бабочки и словами биолога Лищева, распространяет идею катарсиса на человеческое общество. Революции, войны, утопические социальные эксперименты, которые оборачиваются миллионами жертв, могли бы стать катарсисом для всего человечества при обращении к вечным идеям добра. Но это уже апокалиптический масштаб истории, выходящий за пределы романа.

Йозеф постоянно размышляет над загадкой возможности обращения человеческой души от зла к добру. «Хотя человек грешит снова и снова, но Я приму каждого вернувшегося с покаянием» (Иерусалимский Талмуд). Эти слова, взятые автором в качестве эпиграфа к роману, позволяют Йозефу не ожесточиться, не терять надежды на обращение каждого человека к добру через покаяние. Йозеф Фишер умирает от истощения в нечеловеческих условиях лагеря, но дух его остается поразительно живым и светлым до последней минуты.

Вера Фишера в Божественное милосердие продолжает себя реализовывать в образе его мучителя, офицере КГБ Василии Мокине. Скупые сценки из детства Васи Мокина, отравленного жестокостью вечно пьяного отца, делают понятным, откуда в этом, в общем-то, неплохом деревенском мальчишке, вдруг прорывается страшное наслаждение собственной жестокостью над беззащитными репрессированными.

Однако Мокин и сам неожиданно оказывается в очень трудной жизненной ситуации. Во время службы в Якутии, он в лютый мороз по неосторожности проваливается в реку и с воспалением легких попадает в больницу. При выписке из больницы санитар, сам осужденный, по ошибке принимает Мокина за заключенного и вываливает на него все издевательства и унижения, которые обычно достаются тем, кто в тюремной иерархии занимает самое низкое положение. Мокин на короткое время становится жертвой такого же жестокого обращения, которому постоянно подвергались заключенные, находившиеся в его власти.

Именно в этот момент крайнего унижения и слабости в его жизни пробивается лучик света, который все меняет. Униженный, избитый Мокин оказывается рядом с молоденькой женщиной, бывшей проституткой Дашей, которая проявляет к нему неожиданный интерес и заботу. Даша приглашает его к своей опекунше, Евгении Оболенской. Мокин соглашается, так как ему надо хоть на одну ночь у кого-то остановиться, прежде чем пойти за новым назначением в местное отделение КГБ. Василий Мокин оказывается в совершенно новой для него атмосфере взаимных привязанностей добрых и умных книг, живописи, культуры и т. п., что Оболенская принесла с собой в небольшую комнатку в коммуналке якутского города. Вскоре открывается таинственная причина внимания к нему со стороны Даши. Она узнала в Мокине офицера, который когда-то поделился хлебом и даже угостил ее конфетами на урановом руднике, где Даша была в числе детей-сирот умерших заключенных.

Вот эта крупинка добра, проявленного Мокиным по отношению к незнакомой девочке-подростку, становится началом пути из лабиринта, что выводит Василия из мрачного мира насилия, мира, разделенного на «своих» и «врагов» в мир нормальных человеческих отношений. Эти отношения задуманы Создателем как отношения любви к миру, к жизни и благоговения перед ее Тайной, непостижимой в плоском подходе только посюсторонних суждений и оценок. Не случайно в самом конце романа автор приводит своего героя к православному священнику. Стараясь поддержать Мокина в его переживаниях о трагических судьбах жены и дочери, старец не дает ему всеобъемлющего однозначного ответа. Он лишь напоминает ему о тех добрых людях, которых Мокин встретил в своей жизни, и о необходимости передать своему внуку всю ту мудрость, которую Василий вынес из своего трудного пути.

Книга написана живо и увлекательно. Читатель встретит много прекрасных картин природы, как результат впечатлений, которые А. Гроссман вынес из личного участия в биологических экспедициях в Сибирь и на Дальний Восток. В целом книга заставляет читателя задуматься о той великой ответственности, которая возлагается Творцом на каждого человека, оставаться благодарными за все доб рое и прекрасное, что мы встречаем в жизни, и за то благое воздействие на жизнь, которое складывается из наших мыслей и поступков.

    Протоиерей Александр Борисов,
    Настоятель Храма во имя Святых Космы и Дамиана,
    август четырнадцатого года

Пролог. Очищение Сибирью

И сказал Адонай, да будет благословенно имя Его: «Вот, драгоценный дар, который я даровал моему миру – хотя человек грешит снова и снова, но я приму каждого вернувшегося с покаянием»

    Иерусалимский Талмуд

Древние, выветренные многими тысячелетиями, Уральские горы делят Россию на две неравные части – Европу на западе и Азию на востоке. Сибирь, старейшая Твердь земли нашей, является огромной территорией, занимая большую часть азиатской части России. Много мелких, безымянных рек, речушек и ручейков сливаются в могучие сибирские реки: Обь, Енисей, Лена и Колыма. Они пересекают равнины, леса и тундру и в конечном итоге впадают в Северный Ледовитый океан. Эти реки за тысячи лет выточили себе русло в каменном массиве величественных сибирских гор, вершинами подпирающими небо. Суровые кряжи и хребты Сибири с разлета врезаются в зелено-черные моря Северного Ледовитого океана, где останавливают реки свой стремительный бег, начатый далеко на юге.

Сибирь погружена в бесконечные тайны. Даже происхождение ее названия таинственно и непонятно. Возможно, оно происходит от тюркского слова «сибир», означающее – «подметай», что связано с многочисленными сибирскими метелями и буранами. «Сибер» по-монгольски означает «красивый», что добавляет другой смысл в слово Сибирь (соболь, название животного с самым красивым мехом, пришло из того же корня).

Бескрайняя Тайга покрывает большую часть Сибири. Огромные деревья, многие до двух метров в диаметре, стоят как мифические охранники у входа к святым местам, спрятанным высоко в горах. Грустные и таинственные звуки неизвестного происхождения иногда нарушают глубокий сон леса или резкий крик пронзает застоялый воздух подлеска и, как хищная птица, отлетает ввысь. Только дикие звери чувствуют себя здесь дома. Шаманы сибирских народностей до сих пор продолжают рассказывать истории о странных и сильных духах этой земли. Безлюдие Тайги так глубоко, так полно и так необычно, что даже местные охотники боятся уходить глубоко внутрь Тайги и для передвижения внутри дикой природы используют реки.

Только однажды в истории многолюдные человеческие массы двигались из Сибири в Европу. Это было в XIII веке, когда Чингизхан объединил разрозненные монгольские племена под свои знамена и повел их на Русь. Славяне находились под татаро-монгольским игом на протяжении более трех столетий, до самой смерти последнего из преемников Чингиз-хана – Огдая.

Иван Грозный был первым русским царем, который прогнал захватчиков обратно в Сибирь все дальше и дальше. Мало-помалу русские начали проникать в Сибирь. Реальное переселение славян в Сибирь началось, когда посланный отряд русских казаков под предводительством Ермака открыли надежный путь в эту землю. К концу XIV века казаки в больших количествах начали селиться в глубине Сибири.

Так как Сибирь была далека и трудна для добровольного заселения, ее территория использовалась русскими царями как идеальное место для политических и уголовных ссыльных. И первым из них стал не человек, а 700-фунтовый колокол из Углича – небольшого города под Москвой, о котором в «Сибирских летописях» так и говорилось: «первоссыльный неодушевленный с Углича». В 1591 году набатный колокол поднял на восстание людей, известив об убийстве в угличском Кремле наследника престола восьмилетнего сына Ивана Грозного, князя Дмитрия. Колоколу, как участнику восстания, вырвали язык, отрубили ухо, принародно высекли на площади 12 ударами плетей и сослали в Сибирь – в город Тобольск.

Многие ссыльные последовали по пути знаменитого колокола из Углича. Практически все русские цари и императрицы, а позднее советские правители, использовали Сибирь как место ссылки неугодных, всех кто не вписывается в общество. Политические и религиозные диссиденты, военные мятежники и военнопленные, интеллектуалы и революционеры, все нашли место в необъятной Сибири рядом с обычными преступниками, убийцами, контрабандистами и ворами.

Во время Советской власти Русский Север и Сибирь стали местом для ГУЛАГa, история которого тесно связана со спецпереселенчеством, начавшимся в 1929 году и продолжавшимся с некоторыми перерывами до 50-х годов прошлого столетия. Ссылка на спецпоселение в Сибирь означала бессрочное выселение в места, отдаленные от больших городов с обязательным проживанием в определенной для каждого ссыльного местности под надзором соответствующих органов. К выселенцам относились сосланные на спецпоселение национальные контингенты.

Среди них были и поволжские немцы, потомки немцев, переселившихся в Россию во времена царствования Екатерины II – было необходимо заселять, осваивать и закреплять за царской короной окраинные земли России на Северном Кавказе, в южной России и в нижнем Поволжье. B 1918 году декретом Совета Народных Комиссаров была образована автономная республика немцев Поволжья (АССР Немцев Поволжья), с административным центром в городе Энгельс. После начала Великой Отечественной войны немцы Поволжья были обвинены в сотрудничестве с Германией и Указом Президиума Верховного Совета СССР массово выселены в Казахстан, Алтай и Сибирь, территория автономии была разделена между Саратовской и Сталинградской областями.

Глава первая. Фишер

Переднее колесо телеги застряло в цепкой и черной болотной грязи. Василий Мокин, лейтенант вооруженной охраны, или ВОХРы, спрыгнул с повозки. Двое сопровождающих солдат, согласно инструкции державшиеся недалеко позади, подошли взглянуть, в чем дело.

– Не беда, товарищ лейтенант, сейчас мы ее в момент, – солдаты дружно ухватились за колесо и ось телеги.