Адриатические байки от Зямы Исламбекова

Единственное утешение бедным, так это то, что не в деньгах счастье[2 - Примечание автора: «Не в деньгах счастье, а в их количестве». Или: «С милым рай и в шалаше» – Цитата из стихотворения Н.М. Ибрагимова (1778-1818) «Русская песня» («Вечерком красна девица…»):Не ищи меня, богатый:Ты не мил моей душе.Что мне, что твои палаты?С милым рай и в шалаше!Стихотворение это, впервые напечатанное в 1815 г., приобрело необычайную популярность и стало народной песней (Е.А. Бобров. Из истории русской литературы XVIII и XIX ст. – Спб., 1907, с. 38–39).]! Но, согласитесь, это слабое утешение и очень хреновый ответ на вопрос: где взять деньги?

То, что общество в целом больно?, знают, наверное, очень и очень многие. Не все, разумеется, но многие. А ещё люди знают социальные язвы, болезни общества. Но вот чего не знает толком никто, так это способы оздоровления того самого несправедливого и больного общества. И тому свидетельств очень и очень много.

Роман этот посвящен двум прохиндеям, которые в своей жизни никого, по большому счету, не обманули, никого не убили, никого не сделали несчастными настолько, чтобы их кто-либо и когда-либо проклял. И вот это-то и отрадно, т. к. есть хоть какая-то надежда на то, что со временем, с годами или даже по прошествии десятилетий, наши герои остепенятся, и будут вести более размеренную и спокойную во всех отношениях жизнь.

Антон с Юлькой выбирал в магазине плавки и слаксы для отдыха, а Виктор Иванович карпел за компьютером над договором займа. Еврики были почти на исходе. Оставалась какая-то ерунда, которая уже никакой погоды не делала. Это были купюры по пять и десять евро, монетки в один и два евро. И было это примерно на 95 евро.

В дверь тихонько позвонили. Звонок был простой, громкий, но звонивший сделал такое короткое нажатие, что в квартире лишь что-то дзинькнуло, и только сам жилец мог догадаться, что кто-то позвонил в железную дверь. Виктор Иванович, будучи ещё молодым, когда вселялся в новую квартиру, по бедности, из элементарной экономии делал не только самостоятельно железную общую дверь с установкой, но и разводку звонков в каждую квартиру на этаже. Это сейчас он стал степенным и солидным учёным с мировым, как ему и его окружению казалось, именем. А тогда он был просто Витьком.

Кстати, вопрос, а много ли публичных учёных в нашей стране? Капица, Алферов, Иоффе? А вообще, в мире? Ньютон и Эйнштейн, Ломоносов и Менделеев? И всё что ли? Увы, но абсолютное большинство обычных людей даже при всём своём желании никогда не назовет вам и этих-то фамилий. А что же тогда говорить об изобретателе радио Попове? О Циолковском и Королеве? О Патоне? Ничего! Ничего здесь не изменить. Современная молодежь плохо знает, кто такой В.И. Ленин. О Троцком или Дзержинском вообще мало что известно. Большинство детей никогда не слышали ничего о Н.С. Хрущёве или Л.И. Брежневе. И, тем не менее, это всё наши современники, которые живут и радуются, и которые абсолютно не страдают от того, что не ходят в музеи, не читают книги, и никогда в жизни не были ни в опере, ни на балете. И уж кто такой Виктор Иванович – им подавно до лампочки!

– Фу, еле доехал. Ну и пробки же у вас тут в районе?! – Антон был в своей цветной на выпуск рубахе, застегнутой не на все пуговицы. Каких-то пуговиц уже не было, а оставшиеся он просто берег, на всякий случай.

– Ты на часы-то смотрел? – с порога вместо приветствия спросил Виктор Иванович. – Я уже погулял с Вовчиком, успел покормить его, а ты всё едешь и едешь, – ворчал Виктор Иванович, вышедший к двери в тапочках на босу ногу, обвислых семейных трусах и провисшей майке, которая требовала элементарной стирки.

– На работку собираетесь? – пошутил Антон и прошел в квартиру. Вовчик радостно приветствовал гостя. Лабрадоры всегда всем рады, особенно тем, кто их нахваливает, и кто их гладит. А Антон мог ещё и что-нибудь вкусненькое подкинуть такому красавцу, как Вовчику.

– Держи тапки, – Виктор Иванович передал в руки гостевые тапки. Антон, не думая о последствиях, бросил небрежно их на пол. Однако Вовчик моментально стащил оба тапка и начал носиться с ними по квартире взад-вперед, словно в заднице у него был заводной моторчик или дюжина шил.

– Эй, Вовчик! А ну отдай мне мои тапки! – Антон ещё надеялся, что сможет договориться с вороватой собакой, но это была иллюзия.

– Не парься! Просто так он тебе не отдаст. Только на обмен, – заметил Виктор Иванович и пошел на кухню за куском хлеба.

Антон был с сумкой из кожзаменителя, с ремнем через плечо. С ней он появлялся практически везде. Кинув беглый взгляд на зеркало, висевшее в прихожей, Антон направился к Вовчику, продолжавшему носиться с бешеной скоростью по всей квартире. Он сносил на своём пути всех и всё. Надо только представить себе бестию в 48 кг живого веса с зажатыми навсегда в пасти тапочками. Вовчик фыркал и стучал когтями по ламинату. Шуму было от него столько, что казалось, он был не один, а, как минимум, была свора ошалелых собак. Увидев хлеб, Вовчик выбросил тапки, вырвал из рук лакомство, моментально проглотил и… опять схватил тапки.

– Антон, ты клювом-то не щёлкай! Я ещё раз попробую произвести обмен на хлеб, но если ты опять лопухнешься, то будешь ходить босиком. Понял? – Виктор Иванович отправился по новой на кухню за хлебом.

– Так, а я и непротив, – с улыбкой заметил Антон.

– Зато я против, – возразил Виктор Иванович. – В тапочках ноги практически не пахнут. Понял?

– Да? Интересно. А я и не знал?! – удивился Антон.

Сутулый, усталый, в цветной рубашке на выпуск, с извечно чем-то набитой сумкой через плечо, Антон то и дело что-то брал в руки, крутил, вертел, открывал-закрывал, подбрасывал и ловил…

Деньги он особо не пересчитывал, а вот договор изучал очень и очень внимательно. Его вопросы касались в основном не условий договора, а программы отдыха. После того, как он получил очередную ссуду на отдых, приятели пошли на кухню пить кофе.

В семье Захаровых кофе пили только супруги. Она принципиально пила растворимый, а он, Виктор Иванович, и сынок с дочкой пили просто кофе. Были и кофемашина, и кофемолка, и банки с растворимым кофе разных сортов. Было всё, абсолютно всё. Нина Сергеевна не любила гостей, но если кто-то приходил, то в доме всегда предлагали чай или кофе с какой-либо сладкой мелочью.

Виктор Иванович на работе принимал гостей в отдельном кабинете по-спартански: коньяк-виски-водка-спирт, шоколад, орешки, чипсы, конфетки. Выбор был достаточный, чтобы назюзюкаться и выползти из кабинета на четвереньках… Но все знали меру. Больше литра никто на грудь не брал, да и то под хорошую, настоящую закуску.

Друзей у Виктора Ивановича было мало, а вот приятелей и товарищей – много. У Антона была та же хрень, с той лишь разницей, что к приятелям домешивались ещё и подруги, которых он чпокал и шпилил с определенной регулярностью и периодичностью.

Сколько в жизни было юбок у Виктора Ивановича – никто толком не знает. Он не любил распространяться об этом, как, впрочем, и Антон, о своих похождениях и подвигах никому ничего и никогда! Более того, он придерживался железного правила: где живёшь и где работаешь – там ни-ни. Поэтому ни дома, ни на даче, ни в гараже, ни на работе застукать во время соития было практически невозможно. А поскольку машины всегда были чем-то завалены, и там был обычный мужицкий срач, то возникал один большой вопрос: как он всё-таки это делал?

Интересно, ни Виктор Иванович, ни Антон не любили конфетно-цветочных стадий в отношениях с бабами. На первом же свидании они всегда одерживали победу. Однако попадались и неприступные крепости, которые не выдерживали осады и натиска на свои достоинства ко второму или даже к третьему свиданию. Но это были редкие штучки, цена которым была той же, что и остальным, только возни и проблем с ними было чуть больше. Интересно, на сколько? На количество встречь, не более того.

Возможно, эти строки сейчас читает женский пол и трясется от смеха или просто негодует… А зря. Всё, что написано в этой книге – чистейшая правда, без какого-либо вымысла. Я специально не описываю женских мыслей и эмоций, т. к., с одной стороны, женщины думают крайне редко, а если и думают, то не всегда головой, а с другой стороны – какой смысл придумывать то, чего никогда не было или врядли когда-нибудь будет?! А потом, роман-то не о женщинах?!

На кухне стоял настоящий мужской запах, приправленный ароматом черного свеже-сваренного кофе. Три кобеля никуда не спешили. Мужики пили кофе и несли какую-то шнягу про предстоящие выходные, про море, про машины, про баб, разумеется… Вовчик растянулся на полу между Антоном и хозяином. Он предательски заигрывал с гостем, чтобы тот не просто его хвалил и гладил, но и баловал, подкармливал сушками и печеньем. Наглая, предательская собака. Антон любил животных, но гулять и возиться с ними не любил. С ним жил классный кошак, который спал с ним, ползал по нему и мстил ему за баб, оттраханных на их диване. Умный был и хитрый, ласковый и подлый, беспородный и большой. Иногда Антон отвозил своего любимца на дачу к маме, которая отдала свою квартиру старшему сыну, а сама «на постоянке» жила загородом, где было всё: горячая и холодная вода, электричество, канализация, интернет и телевидение, 30 соток земли, огород, баня и ручей, из которого бралась вода на всевозможные хозяйские нужды. Воздух был чистым и свежим, а до города было не более 30 минут езды на машинах сыновей. На автобусе дорога была подольше, однако случалось добираться и одной, но крайне редко.

В 2005 – 2007 гг. массово хлынули в Россию выходцы из республик Средней Азии, особенно из Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана. В городах-миллионниках, в процентном отношении, да и в абсолютных показателях, их было гораздо больше, чем на периферии, в маленьких городах. Они занимали все малооплачиваемые места, куда русские в последние годы шли работать либо по принуждению, либо вообще банально игнорировали непрестижные места занятости. Ещё в период правления Б.Н. Ельцина самым массовым преступлением в России стало незаконное предпринимательство, уклонение от уплаты налогов. Мздоимствование и взяточничество после развала СССР стало расцветать как на дрожжах. Вот и наши герои, будучи плодами, результатами системы, активно зарабатывали на жизнь и путешествия, используя самые тривиальные схемы.

В предпоследний президентский срок правления ВВП всю Европу накрыла волна эмиграции беженцев из Ближнего Востока, Африки и Азии. Россия также из-за дефектной национально-кадровой политики вынуждена была приоткрыть границы… В итоге социальная напряженность стала резко накалять градус политической и социально-экономической активности общества. И началось это всё в начале нового тысячелетия.

Сегодня, в период массовой люстрации на Украине, сноса памятников В.И. Ленину и другим борцам за свободу и независимость бывшего СССР, в период смены политического курса на Украине, в Великобритании, Китае, Индии, Сирии, Иране, Ираке, Турции и т. д. события десяти-пятнадцатилетней давности могут восприниматься как нечто далёкое, но, увы, так было и от этого никуда не уйти.

После того, как я лишь чуть-чуть коснулся национальных и демографический проблем, постараюсь сконцентрироваться на отдыхе в 2007 г. обоих героев, что, как в итоге оказалось, не так-то и просто, поскольку и времени прошло немало, и многое просто подзабылось.

В тот интересный во многом 2007-ой год в Европе ещё не жгли покрышек представители субкультур, ещё не было такого количества эмигрантов из стран, где достаток в семье определяется по критериям феодального или даже рабовладельческого строя. Очень бы не хотелось, чтобы данный роман был воспринят как нечто ужасное, связанное лишь с развратом, пьянкой и уголовщиной… Хочется надеяться, что читатель будет снисходителен и к героям, и к событиям, правдиво описанным в произведении, и, конечно же, к самому автору.

* * *

«Моя не реплика уже, а приговор. Реплики у вас. А то, что я говорю, в граните отливается».

Из заявления Д.А. Медведева Сергею Викторовичу Чемезову, генеральному директору корпорации «Ростех», председателю общественной организации «Союз машиностроителей»

Путёвки в кармане, объявляется общий сбор

Антоша с паспортами и деньгами летел в офис к Ларе, чтобы оформить тур на двоих в прекрасный четырехзвёздочный албанский отель, расположенный на первой линии посёлка городского типа Каваи. Три недели по цене целого месяца отдыха на Кубе или где-нибудь ещё, куда простым смертным путь просто заказан.

Про Албанию и про сам отель ещё будет много чего сказано и написано, а сейчас надо просто проникнуться атмосферой ожидания и неожиданности.

Документы все, включая фотографии на визы и прочую муру, были отосланы в московский офис крупной туристической компании «Анжелика», которая держала руку на пульсе всех европейских туристических маршрутов.

Лара источала сексуальные запахи и флюиды, не просто манящие, а заковывающие в кандалы бедного ловеласа. Всю ночь парочка кувыркалась у Антоши в его съемной однушке, где стояла дорогая новая мебель и где были максимум удобств и комфорта для жизни не только одному, но и маленькой семьёй.

На свой бизнес Антон, похоже, забил болт. Он с головой, руками и ногами погрузился в пучину любви, страсти и разврата. Три одиноких бабы разрывали его на части с одной лишь целью – охомутать. Бедняга сопротивлялся, как только мог, делая мелкие уступки и подвижки каждой из пассий, оставляя за собой право выбора и принятия решений. Его беспечная и свободная от уз Гименея жизнь начинала расшатываться из стороны в сторону. Бедный, бедный Антон пребывал в полном смятении. Интуитивно он чувствовал, что постоянно везти с бабами ему не будет, что рано или поздно, он ошибется, и ценой ошибки станут обычные алименты на детей, а может быть и на брошенную больную жену. Но мысли эти он гнал от себя прочь, наивно полагая, что все его любят и возжелают исключительно от того, что он – настоящий самец, в прямом и переносном смысле этого слова.

Тем временем Виктор Иванович заканчивал интернет-подготовку маршрута. Оставалось лишь неясным время вылета и возвращения на родину. Много вопросов было связано с досуговой частью программы отдыха. Три недели на территории отеля в компании Тоши – это было сильным испытанием, т. к. свежи были ещё в памяти их совместной поездки на Селигер воспоминания.

– Что ты делаешь? – спросила Нина Сергеевна у мужа, который последнее время часами просиживал у компьютера. – Ты решил купить нам тур в Европу? Мы поедем на отдых? А как же Вовчик? Куда мы его денем?

– Я тебе уже говорил, что отдых у тебя будет с Никитосом, когда я вернусь, – спокойно, как мог, ответил муж своей гестаповской жене.

– Так, я что-то не поняла, кобель сраный! Ты куда это намылился лететь без меня? А? – от былого воркования не осталось и следа. – Никита! Маришка! – что было сил, закричала Ниночка.

Дети прибежали на крик оперативно. Им было не привыкать к истерикам матери, которая орала по всякому поводу и без повода.

– Ну, давай, кобель сраный, рассказывай своим детям, как ты любимой жене, родной матери своих же детей изменяешь… – Нина Сергеевна на повышенных тонах начала новую атаку, уже в присутствии детей, на бедного Виктора Ивановича, который тщетно пытался найти носки, утащенные, как обычно, его любимцем Вовчиком.

Лабрадор крутился вокруг хозяина, неистово махая хвостиком, сбивая всё на уровне журнального столика. Если кто-то думает, что все собаки безобидны, то это не лишено логики, но:

– в игре собаки не просто дерут и царапают, они могут и покусать, войдя в раж;

– выражая исключительно положительные эмоции, собачки машут хвостиками, не думая о том, что эти же самые хвостики задевают телефоны, посуду и прочие вещи и предметы, которые легко разбиваются вдребезги и приходят в негодность.

А ещё своим хозяевам собачки любят облизывать не только руки и ноги, но и лица, после чего часто высыпает раздражение на всех облизанных местах тела, ведь язычёк – это ни что иное, как обычная наждачная бумага, нулёвочка, с мелким абразивным порошком, смоченная водой или жидкостью (в данном случае – слюной).