Судьба педераста или непридуманные истории из жизни…

– Так, для диссертации, значит! – сделал вывод генерал и несколько опешил от такого ответа, хотя в душе своей он и ожидал нечто подобное. – Значит, Лобов, хочешь стать учёным? Да? – и он расплылся в широкой улыбке, слегка посмеиваясь и подмигивая глазами то Лобову, то своему заму.

Лобов смотрел генералу под ноги и молчал. Зам тоже не проявлял никакой активности, если не считать беззвучного хихиканья и небольшой тряски тела от смеха по команде. У военных считается хорошим тоном смеяться одновременно с начальством. При этом начинать надо и заканчивать тогда, когда это делает первое лицо. Так же они хлопают в ладоши, также встают и садятся. Одним словом, всегда надо ориентироваться по ситуации и смотреть в оба, чтобы не выглядеть белой вороной.

– Так, значит, тебе уже работа в учебном отделе надоела, и ты захотел стать учёным, да? – съязвил генерал.

– Никак нет, товарищ генерал! Просто я хочу написать диссертацию, которая будет полезна для нашего училища… – сказал и осёкся, понимая всю нелепость подобного ответа.

– Так ты бы не себе тогда бы писал, а генералу, – подключился к разговору заместитель. – Понимаешь, а?

Раздался громкий смех с содроганием двух начальствующих тел. Лобову было не до смеха, но он попытался сначала улыбнуться, а затем даже начал похихикивать. Выдавленная через силу улыбка свидетельствовала о больших усилиях над собой. А ведь нечто подобное уже было, и не раз, только с другими людьми, которые так же реагировали на известие Лобова – человека, не способного к громким речам, не оратора и даже не рассказчика.

– Так, ладно, хватит! – вдруг оборвал всех генерал и спокойно посмотрел на Лобова. – Как тема диссертации звучит, а?

– Пока точно не ясно, товарищ генерал. Пока собираю материал, чтобы…

– Что? Ты чего несёшь, подполковник? Как можно собирать материал, не зная темы? Ты что за околесицу несёшь, а? – и генерал опять взорвался от хохота. – Ладно, пошли, – генерал развернулся в сторону своего подъезда и, продолжая громко смеяться, пошел со своим замом по плацу, на котором как неприкаянный остался стоять по стойке «смирно» подполковник Лобов.

А тем временем Макеев продолжал стажироваться. Он по-прежнему плавал, играл в большой теннис, волейбол. Одним словом – служил. А Лобов начал приставать к начальникам кафедр и к профессуре с идиотскими вопросами, с просьбой подсказать тему для его будущей диссертации. Многие пытались отмахнуться, словно это была назойливая навозная муха. Кто-то откровенно стебался, но были и такие, которые просто не понимали мотивации вопросов, т. к. наблюдали за Лобовым не один день и его личностные качества, мягко говоря, контрастировали с критериями учёного мужа.

Гиви Автондилович доедал свой суп и слушал очередные бредни подполковника Лобова относительно будущей диссертации на тему, которую он никак не мог сформулировать. Народу в столовой было немного, но и свободные посадочные места быстро занимались преподавателями, у которых было не так много времени, отведенного на обед. Кормили неплохо, сытно и недорого. Выбора блюд практически никакого, но порции были большие и ежедневных повторов в меню не наблюдалось. С продуктами в городе, как впрочем, и в стране было не очень, если не сказать больше – очень не очень. Брежневские времена всем запомнились пустыми прилавками, сплошной говорильней и коммунистическими лозунгами. Но жить было весело, интересно.

– Ладно, Коля, подскажу я тебе одну тему по юриспруденции, которую ещё никто не брал, – профессору Харцекашвили так осточертел пустопорожний трёп Лобова, что он готов был в него чем-нибудь запустить, лишь бы тот заткнулся. Но Гиви Автондилович сдержался и, более того, решил посмеяться над Лобовым.

– Так, я готов, – Лобов наклонился поближе и внимал каждому слову профессора с таким трепетом и такой преданностью в глазах, что вначале могло показаться что-то трогательное, например, беседа адвоката с заключенным, или умирающего больного с доктором, или…

– Пиши, – Гиви Автондилович медленно-медленно произнес свою знаменитую фразу, вошедшею во всемирную историю глупости, – Роль звонка в процессе обучения.

– Роль звонка в процессе обучения, – повторил Лобов и посмотрел в окно, продолжая нашептывать чудесные слова.

– А в скобках добавишь «Правовые теоретико-методологические аспекты». Понял? – профессор говорил серьёзно, и лишь маленькие искорки сверкали в его хитрых и умных глазах, но этого Лобов заметить и понять просто не мог. – Первая специальность! – Гиви Автондилович поднял вверх указательный палец и многозначительно посмотрел на Лобова.

– Понял, с меня бутылка! – обрадовался Лобов.

– И не одна, – заметил не без ехидства профессор Харцекашвили.

На следующий день информация дошла по своим каналам до начальника училища. Теперь, когда Лобова кто-либо видел в окне или ещё где-то, то разговор переключался на его научную деятельность и перспективу учёного-правоведа. Стоит, однако, заметить, что ироничность, с которой профессор рассказывал сослуживцам о беседе с Лобовым в столовке, была воспринята не всеми однозначно. Находились доброжелатели, осуждавшие бескорыстную профессорскую помощь, были и откровенные завистники. Но большинство всё же правильно отреагировало на издёвку уважаемого профессора и именно они стали муссировать слухи о ближайшей защите диссертации. Причем назывались как минимум два ВУЗа, где планировалась публичная защита: МГУ и ЛГУ.

Генерал поступил мудро, отдав приказ о назначении подполковника Лобова Николая Михайловича начальником учебного отдела новосибирского училища КГБ СССР. Но вначале он созвонился с начальником ленинградского института повышения квалификации работников КГБ генералом Тыгой.

Тыга Василий Пантелеевич, 1917 г.р., украинец, и т. д., и т. п. был закадычным корешом генерала Дергачёва. Вместе учились, вместе воевали, вместе отдыхали. Друзья всегда помогали друг другу и теперь, когда терпеть у себя Лобова генерал не мог и не хотел, он решил разыграть сильную карту, памятуя о Васькиной шутке в санатории, когда тот его столкнул в море на глазах у всей семьи прямо в одежде… Тогда смеялись все, даже Дергачёв, а теперь он ехидно потирал ладони, предвкушая ответную реакцию друга после его знакомства с Лобовым.

Лобов переехал к новому месту службы и встретил там своего закадычного друга Макеева. Именно Макеев стал первым распространителем слухов о гениальности и научной перспективе подполковника Лобова.

Первый сон

У меня у брата есть кофточка, которая мне как раз, а вот евонной жене даже, извиняюсь, только в качестве платочка или тюлечки на поясницу…

    Из разговора доцента кафедры Экономики предпринимательства одного из столичных ВУЗов…

Гриша лежал на диване, и было не понятно: он, вроде бы спал, а вроде бы и нет? В тёмно-коричневых глазах, не выражавших практически ничего, кроме накопившейся с годами усталости, не было ничего такого, что могло бы натолкнуть на рассуждения хотя бы о ходе мыслей. А мысли-то, поверьте, были…

Гриша лежал поперёк дивана и включенный телевизор нисколько ему не мешал. По ящику гоняли одну рекламу на НТВ, и лишь изредка проходил сюжет какой-нибудь передачи, но кричащая, агрессивная и бестолковая реклама мешала сосредоточиться, и создавалось впечатление, что весь телеэфир был адресован либо дебилам, либо домохозяйкам, которые никогда ранее и не подозревали, что в мире существует лишь одна марка стирального порошка, способная вывести без чьей-либо помощи, быстро и практически даром, любые пятна… Или что есть только одна зубная паста, удаляющая и налёт, и кариес, и отбеливающая, и освежающая и что-то там ещё, и что самое важное – по удивительно низкой цене, даже для безработных и пенсионеров.

А между тем Грише предстояло жениться. Его невеста Рива была существенно моложе, и надо было бы навести справки о характере и здоровье, о семье, о вредных привычках, о том, что всегда всплывает уже после помолвки, но, как говорится, тогда уже ничего, ровным счетом НИЧЕГО поправить нельзя.

Гриша был обречен на брак с Ривой, о которой он ещё и не догадывался, но которая проживала с ним в одном городе, и которая, как это часто бывает, даже и не предполагала о существовании завидного жениха без вредных привычек, ведущего размеренный образ жизни.

Утро у Григория, не считая выходных, начиналось с 7 часов утра. Ему не надо было реагировать на будильник или телефонный звонок, он просто ждал того самого момента, когда к нему в комнату зайдут, не зажигая свет обратятся по имени и… И через 5 мин. он в лифте, а спустя 30-40 сек. он уже на улице. Прогулка на свежем воздухе занимает обычно 30 – 40 мин., не более, и три километра минимум. Но ещё днём и обязательно вечером. Также, каждый день, каждую неделю, каждый месяц, каждый год – одно и тоже. Вообще, врачи рекомендуют как можно чаще гулять и по возможности желательно бы ещё бегать. Но горожанину не просто слепо и бездумно выполнять предписания врачей.

Был обычный воскресный вечер… Гриша лежал на диване, а в соседних комнатах домочадцы бурно обсуждали вопрос его женитьбы и то, что будет, если, извините, Рива «понесет»?! Сомнений в том, что рано или поздно, Рива станет матерью – ни у кого даже не возникало, т. к. против природы, как говориться, не попрешь! А вопросов было много. Например, как будет впоследствии исполнять свой супружеский долг Гриша и не случится ли так, что это отразится на его мужском достоинстве? Ведь у Гриши ещё ни разу в жизни ни с кем не было серьёзных отношений и к вопросам брака и семьи он был ещё не готов.

О Риве было известно совсем немного. Рассказывали, что она была ещё девственна и непорочна, что по характеру она, скорее холерик, и она, как ни странно, очень неравнодушна к особям мужского пола. Она была жгучей брюнеткой, а Гриша был, скорее блондином с светло-русыми волосами над ушами и затылком. Оба были кареглазыми и оба предпочитали домашний уют, тепло, но могли легко сорваться с насиженных мест и поменять место жительства. Например, Гриша с лёгкостью садился в машину и, оказавшись на даче, бегал по участку, ел яблоки, пил воду, опять ел яблоки, арбузы, груши, дыни, сливы и мясо. Мясо и рыбу он предпочитал творогу с кефиром, которые поглощал каждое утро с таким аппетитом и с такой скоростью, что оставалось лишь догадываться о других кулинарных предпочтениях?! Но это всё пустое, т. к. в мире было лишь две вещи, или точнее – два продукта, которые его организм не воспринимал: кофе и лимон.

Гриша слышал запах кофе, и это его скорее раздражало, нежели была какая-либо индифферентность.

Да, почему-то вспомнился случай в Стамбуле или в Салониках, сейчас уже трудно припомнить детали, память иногда подводит, но дело было в одном кафе. В зале играла музыка, народу было средне, т. е. были и свободные столики, но и не сказать, чтобы было мало посетителей. Курили за каждым третьим, а может быть и каждым четвертым столиками, в основном русские и итальянцы. Русские вообще без каких-либо комплексов и везде чувствуют себя королями, а итальянцы не могут молчать, все нещадно курят и даже взрослые тети и дяди отчаянно жестикулируют руками. В Европе есть так называемые «путешествующие» нации, к которым и итальянцы, и немцы, и, конечно же, русские относятся уже много-много лет. Кстати, понятие «русские» вовсе не означает, что это – жители Москвы или Санкт-Петербурга. Под русских косят все без исключения жители постсоветского пространства, чего не скажешь, например, об англичанах или финнах.

Так вот, там где собираются два и более русских, там сначала будет пьянка, затем песнопение, затем, но не всегда, разумеется (!!!), драка. В кафе сидела парочка русских мужиков, распивавших водочку. Примерно через 10 минут или около того к ним за столик нарисовались ещё трое соотечественников мужского пола, а через какое-то время компания возросла до 15 человек. И что интересно, выпивки было гораздо больше, нежели закуски. Посетители вначале с интересом наблюдали за тем, как русские богатыри после каждого тоста кричали ура и лезли друг к другу обниматься и целоваться. А когда подошли женщины и началось песнопение, первыми стали выходить из зала англичане и немцы. К чему бы это? Спустя каких-то 10-15 минут, не более, началась драка из-за того, что кто-то не полностью выпил рюмку водки, т. е. не проявил уважение к тостующему! Драка длилась до приезда полиции, которая, скорее не прекратила массовое избиение сначала русских, а затем и всех без исключения иностранцев, а приняла в этом действии странное участие. Полицейские, решившие применить против драчунов демократизаторы – резиновые дубинки, не учли того обстоятельства, что могут встретить достойное сопротивление от пьяной толпы русских туристов, превратившихся в один миг в железобетонную стену, где женщины встали на защиту своих мужей и кавалеров, и где нашелся хитрюга, решивший испытать на местных полицейских воздействие русской водки.

Буквально за считанные секунды всех четверых полицейских сначала окружили, а затем насильно усадили за стол, предусмотрительно держа за руки и, внимание! – насильно вливая в рот водку прямо из бутылок, которых становилось все больше и больше, довели до состояния крайней дикости (сильного алкогольного опьянения). Полицейские оказались слабаками. Их сопротивления пьяной компашке хватило лишь на пять-семь минут, не более. Затем они сами стали разливать по рюмкам водку и пить наравне с русскими, которые по-отечески заботились о том, чтобы рюмки были наполнены до краёв, и чтобы каждый тост был контрольным, т. е. рюмки и бокалы с водкой опустошались до дна. А ещё через 20 минут началось братание русских с полицией, обмен одеждой и т. д. и т. п.

Вопрос: и чем же всё это закончилось? Ответ: не знаю! Известно лишь только то, что потом все вместе на полицейских автомобилях с пьяными русскими за рулем, поехали куда-то «зажигать»…

Так вот, как немцы или англичане чувствуют загодя беду и пытаются ретироваться, так Гриша приходит всегда на кухню, даже если там просто моют посуду или… пьют кофе. Гришу обмануть невозможно! И тем более непонятно было спокойствие Гриши к собственной судьбе?! А ведь отцовство, впрочем, как и материнство – вещи серьёзные!

Почему рождаются больные дети? Вредные привычки?! Неправильное питание?! Плохие жилищные условия?! Тяжёлый микроклимат в семье, ругань, брань, оскорбления, переходящие в побои?!

Можно назвать массу причин, приводящих к выкидышам, к отклонениям в развитии, даже…

Нет смысла развивать эту тему, т. к. сначала надо было просто посмотреть на Риву. Как она ведёт себя? Кто она? Говорят, что её родители «благородных кровей»… Да сейчас можно купить любой диплом, любую медаль. Капитализм + рыночные отношения – залог успеха! У Гриши родители были тоже будь здоров! Но об этом он, например, не любил распространяться. Никому и никогда Гриша не рассказывал о том, «чьих он был» – вспоминаем классиков? Иван Васильевич меняет профессию… Гриша любил действовать и его дела говорили всегда сами за себя. Спросите, к примеру, у Гриши?! Однако я на 100 % уверен, что он промолчит. В лучшем случае – посмотрит с удивлением, да и отвернется. Мол, это не заслуживает внимания и это ему просто не интересно.

Хорошо бы узнать, для начала, что больше всего занимает Риву? Как она относится к машинам? И есть ли в семье машина? И если есть, то какой марки и какого цвета? Какие в Ривиной семье взаимоотношения с детьми, с родителями? А может быть и детей-то нет? И что если Рива живёт лишь с мамой и папой? А бабушка? Как насчет бабушки с дедушкой? Уважает ли она мнение старших?

Между прочим, у Гриши было несколько подруг, все разные. Даже с Дашей, на которую давно положили глаз Митя и Гоша, у Гриши ничего не получилось… Они вместе гуляли, их родители предпринимали всяческие усилия к тому, чтобы через дружбу знакомство превратилось в нечто более, может быть даже в интимное, но… Дальше обычного формального приветствия и обмена любезностями дело не продвигалось. Гриша не мог сконцентрироваться, не видел Дашиной красоты и очарования, которое было во всём: и в стати, и в движениях, и в манерах.

Кто-нибудь видел храпящего мужика на пляже? Нет, не обязательно пьяного, а просто лежащего на боку в положении раненого воина… Ужасно, да?! А теперь представьте себе дамочку за столом в ресторане, не умеющую пользоваться приборами, громко чавкающую, рыгающую и… постоянно подпускающую… И вовсе не обязательно при этом громко пердеть, можно пускать шептунов, и громко чавкая, вытирать козявки из ноздри… Не верите? Зря. Видел такую картину в Китае, на острове Хайнань, где любят отдыхать жители Приморья и Дальнего Востока. Правда, дамочка была подвыпившей, но, думаю, и в трезвом здравии она не намного лучше смотрелась бы?!

* * *

Не проблемы должны толкать нас в спину, а мечты вести вперёд!

    Дуглас Эверет

Проблема детей и их родителей всегда была, есть и будет вечно. Хорошо, когда дети есть! Хорошо? А если их много? А много – это сколько? Один – это много? А два? А три?

Гришу взяли из многодетной семьи, когда ему было лишь пять недель. Его мамаша, тётя Ася, здоровая и жизнерадостная, казалось, будто и не огорчилась, когда Гришу с ней разлучили навсегда… Нет, как-то раз или два они виделись, но Гриша был ещё маленьким, а у Аси, видимо, были совсем другие заботы…

Судьбы братьев и сестер мне доподлинно не известны, однако Грише в жизни повезло. Гриша всё время ездит на машине. Что такое метро, трамвай или автобус он даже и не знает, хотя и по телевизору, и на улице всё это видит, кроме метро, разумеется, и если бы не жизнь в мегаполисе и не крепкое финансовое положение семьи, то ещё неизвестно, какова была бы его судьба?!