ЮлиАнна

Хотя бабулю, видимо, ещё больше раздраконило поведение внучки, но и обескуражило: отчего это малявка взбунтовалась? Осиротевший ягненочек решил выживать. Вынырнув из воспоминания, она увидела, как к кровати подошли чьи-то ноги, и в истерике закричала, как тогда:

– Нет! Нет! Не надо! Не надо! – Юля словно загнанный дикий зверёк выбежала из-под кровати и на четвереньках, не успев даже подняться на ноги, метнулась за шкафчики. В ее воображении, к ней тяжёлыми шагами неслась разъярённая бабуля с ремнём.

Юля тряслась всем телом, истерично кричала и молила не бить ее.

Постукивание каблуков участилось, и ошарашенная воспитательница осторожно предстала перед перепуганной девочкой. Юля сжала кулачки и, казалось, была готова вжаться в стену или даже карабкаться по ней, но увидев перед собой молодую красивую тетю вместо страшной бабки-ведьмы с ремнём, она решила остаться на месте. Воспитательница с тревогой и жалостью глядела на нее и плакала:

– Юленька, я не буду тебя бить, зайка… – тихо говорила она.

– Совсем-совсем не будете? – надрывающимся голоском спрашивала воспитанница.

– Совсем-совсем! Деток бить нельзя, никого бить нельзя!

Осиротевший ягненочек почувствовал, что нашёл, если не маму, то уж точно безопасную тетю. Юля осторожно выбралась из угла и упала в объятия воспитательницы. Она была настоящей феей по сравнению с бабкой-ведьмой! Фея-воспитательница гладила ее по голове, утешала и сама плакала.

Через несколько дней фея-воспитательница подарила Юле игрушку – маленькую мягкую подушку в форме радуги. У нее внутри находился мелкий-мелкий песочек, поэтому подушку было очень приятно тискать и прижимать к груди. Юля спала в обнимку с этой подушкой и, о чудо, перестала писаться! С воспитательницей она поделилась, что представляла, как спит с маленьким единорожком на радуге, и все страхи тут же улетучиваются. Воспитательница специально заколдовала подушку-радугу, чтобы она защищала Юлю от злой бабки-ведьмы. И волшебство действовало.

Вскоре почему-то Анастасия Николаевна решила забрать внучку с детсада, причем задолго до выпускного. Оказывается, фея-воспитательница решила поговорить с бабушкой Юли, но, естественно, потерпела поражение: она «малолетняя дура, которая понятия не имеет, как детей воспитывать, и кто ее вообще в сад устроил работать?!». Все это она высказывала дома, точнее, привычно орала. Воспитательнице же она продемонстрировала удивление и, чуть ли ни инфаркт миокарда. Схватилась за грудь, требуя принести воды, стала рыться в сумке в поисках несуществующих таблеток от высокого давления, а под конец вообще разрыдалась! Сетовала на жестокую судьбу, вспомнила раннюю смерть дочери и поделилась, как ей тяжело воспитывать внучку. Но она ее любит до беспамятства и никогда не обидит. Выпив воды, заявила, что Юля просто так шутит, в семье ее обожают, холят, лелеют, а дедуля вообще души не чает.

Кряхтя и причитая, она взяла под руку внучку, и больше в садике их никогда не видели…

Но волшебство воспитательницы действовало и за пределами детского сада. Подушку Юля забрала с собой, даже Анастасия Николаевна не возражала. Не до этого было. Она решила, что больше Юля в сад ходить не будет. Сразу на подготовку пойдет. Давно пора.

Засыпая, Юля обнимала «радугу» и представляла теплую мамину грудь, которую и не помнила вовсе. Она перестала писаться, но часто просыпалась теперь уже на мокрой подушке – часто плакала во сне. И вообще к этой подушке она вскоре стала испытывать странные чувства, словно к живому существу. Ночью она ее обнимала, горячо любила и не отпускала. Ночью подушка была особенно теплой, нежной и нужной, ведь так страшно засыпать одной и в темноте. Но к утру страхи притуплялись, и, проснувшись, Юля чувствовала к подушке злость. Она и любила ее, и хотела придушить! Что и делала, пока никто не видит: стучала в нее кулаками, скручивала. Хотя, конечно, не могла понять, зачем делала это. Утром подушка лишалась волшебства и переставала быть вместилищем Юлиных слёз. Она в воображении девочки словно бросала ее на растерзание бабке-ведьме. Юля сама не понимала, к кому точно она испытывала такие противоречивые чувства, уж точно не к подушке…

Став первоклашкой, на уроках Юля обнаружила, что, оказывается, могла писать обеими руками! Правда, у нее получалось как-то странно, не в ту сторону. Она сама не понимала, что писала и не знала, как это читать: открыла в себе забавную способность, но что с ней делать и как пользоваться не знала. Бабушке она не призналась: опасно. Но Анастасия Николаевна случайно заметила-таки исписанный странным почерком лист бумаги. Ничего не поняв, она разорвала его на кусочки и высыпала на голову Юли.

– На меня смотри! – гаркнула бабушка.

Юля медленно подняла голову. В глазах бабули читалось отвращение. Юля почувствовала себя никчемной, «дефектной», так ее регулярно называла бабуля, одновременно вспоминая недобрым словом и покойную маму.

– Это омерзительно! Ты мне противна! Ещё раз так напишешь, выпорю! Поняла?

Юля кивнула.

Но выполнять приказ бабули и не думала, точнее, продолжала писать, но аккуратно, чтобы ведьма не заметила. Анастасию Николаеву хватил бы удар, если внучка вдруг стала бы писать левой рукой. Ведь ей так удалось выдрессировать Юлю писать правой, что у той был самый красивый почерк в классе! Ни одной правше это было не под силу. На каждой странице в Юлиных тетрадках красовались яркие красные звездочки: «отлично» от восхищенной учительницы. Анастасия Николаевна не перенесла, если бы «космос» на страницах внучкиных тетрадок потух.

Но Юлю забавляло, что она обнаружила в себе то, чего не было у других, к тому же тайно могла все равно писать, как ей вздумается! Конечно, в школьных тетрадках она так не осмеливалась писать, но у нее была другая, где она могла тренироваться. А однажды Юля всё-таки поняла, как прочитать то, что ею было написано —наоборот.

Когда Анастасия Николаевна была на дежурстве, Юля могла немного отдыхать от постоянного контроля. Именно в такой день она и познакомилась с Аней.

Левой рукой Юля написала одну строчку и решила кое-что проверить. Тихонько прошла в туалет, поглядела в зеркало и увидела свое отражение – робкую девочку с прямыми волосами каштанового цвета и зелено-карими глазами. Сейчас без дневного света они казались темнее. Юля подняла записку со словами и перевернула их к зеркалу и слегка вскрикнула от неожиданности: буквы стали понятны!

– Меня зовут Аня, – прочитала она.

Слова подействовали словно заклинание: тут же облик девочки стал меняться: волосы стремительно завились и укоротились, теперь они доходили до груди, а глаза из зелено-карих превратились в ярко-зеленые!

Юля смотрела в зеркало и не узнавала саму себя. Это была она, но вроде, как и не она. Аня из зеркала взяла власть над ее телом! Наверное, у нее не было бабули, которая издевалась над ней. Ведь Аня выглядела уверенной и смелой.

Юля была счастлива, что обнаружила в зеркале свое новое отражение! Эта девочка была свободна. Теперь у Юли есть тайная подруга!

– Как же ты живёшь в зеркале? – тихонько спрашивала Юля. – Кто тебя туда засунул?

– Наша бабушка! – безрадостно отвечала Аня.

– Выходит ты пленница зеркала? – удручённо спросила Юля.

– Наверное, но мне здесь хорошо!

– Да, я тебе завидую! Я тоже хочу жить в зеркале, ведь там нет бабушки! А как она тебя туда засунула?

– Когда сломала твою особенность. Твою леворукость.

– Извини, – грустно молвила Юля. – Я не могла ей противостоять, иначе она бы побила меня…

– Не волнуйся, я не обижаюсь.

– Так выходит, ты – это я настоящая?

– Да, так и есть! Во мне находится вся та сила, которую бабушка подавляет в тебе. То есть, вся ты. Когда бабуля дома, я сплю внутри тебя, но и постоянно расту и становлюсь сильнее.

– А ты добрая или злая? – спросила Юля.

– Я где-то посередине, но чем больше она будет издеваться над тобой, тем злее и сильнее я стану.

– Как так?! – не понимала Юля.

– Твои страхи питают меня. А пугает тебя только бабушка.

– Получается, ты – это я, которую бабушка не хочет знать…

– Да, она не любит тебя, а только постоянно лепит то, что ей выгодно. Она жаждет стереть твою сущность, то есть меня, но это невозможно. Спасибо, что освободила меня хоть на денёк, ведь завтра утром она вернётся. Ты, пожалуйста, разорви этот кусочек бумаги.

– Зачем? Что тогда станет?

– Тогда я усну, но ненадолго. Когда она вновь уйдет в больницу, ты позови меня, и я приду. Поболтаем, ведь нам так грустно в одиночестве!

Юля прислонилась к Ане щекой и закрыла глаза. Наконец-то ей есть с кем говорить.

2 глава

На протяжении нескольких лет Юля и Аня дружили. Они никогда не ссорились, пока однажды не вмешалась математика.

Юля заканчивала пятый класс. Училась на отлично, только вот математика не задалась. Приходилось подолгу сидеть над задачками под строгим руководством Анастасии Николаевны, которая сама не особо разбиралась в правилах. А вот соседка тетя Лида очень даже разбиралась.

В один тёплый майский день Юля, сгорбившись, сидела над тетрадкой и совсем не понимала, как решить задачу. Бабушка грузной тенью сидела рядом и не сводила с нее взгляд. Юля уже не понимала, отчего она так напугана и растеряна, то ли от пристального и тесного взгляда бабули, то ли от нерешённого домашнего задания. Анастасия Николаевна не знала, как решать задачу, и от этого стала злиться. Злость, как всегда, вылилось на самое безобидное существо, которое не может дать сдачи: на Юлю.

«Тупица! Безмозглая девка!» – вновь крики и подзатыльники посыпались на перепуганную Юлю. И плакать нельзя, будто ничего страшного и не происходит, лишь стойко переносить воспитательные приёмы бабушки.