Фиолетовые кружева

Арина расстроилась, вспоминая свои слова, сказанные в поезде. Люди не меняются, и тетя, какой была, такой и осталась. Дело даже не в богатстве: и, живя в Стебле, она оставалась бы холодной и безучастной. Насколько же снизошла тётка, раз приютила в своем дворце племянниц из нищего Стебля?! Впрочем, ее чувства можно понять – она спасала дочь. Но что произошло между матерью и дочерью?

Поля не доверяла матери, а та кидалась из крайности в крайность, лишь бы угодить ей.

«Неспроста это все. Попробую разгадать загадку!» – подумала Арина.

Леся была с сестрой заодно и, наконец, сняла розовые очки, перестав мечтать о прекрасном принце, который и не спешил к ней.

Первым делом сестры решили незаметно пробраться в галерею искусств и подглядеть, что за картина скрывается под темным шелковым покрывалом.

Глава 5

У страха глаза велики

На выходных Алексей и Татьяна решили устроить пикник для дочери.

Подходящее время, чтобы пройти в галерею искусств и посмотреть, что спрятано под покрывалом!

Естественно, Арина и Леся тоже должны были отправиться на природу, но сестрам удалось убедить дядю с тёткой и остаться дома.

Было два часа дня. Сёстры обедали на кухне.

Слуги общались приветливо. С челядью было гораздо приятнее разговаривать, чем с лицемерными родственниками.

Отобедав, Арина и Леся решили не терять зря время, а прямо сейчас сделать задуманное.

Оглядываясь, словно шпионки, они проникли в галерею искусств и, предусмотрительно закрыв дверь, сразу побежали к картине.

Они не знали, что Зинаида Никаноровна в последний момент тоже решила отказаться от пикника.

Не успели сестры сбросить покрывало с картины, как вошла баба Зита.

– О-о! Я тоже давно хотела на нее взглянуть! – сказала она громко, чуть ли не со слезами на глазах.

Арина и Леся остолбенели.

– Что же вы застыли?! – баба Зита подошла к девушкам. – Да, бросьте! – она махнула рукой. – Я никому не скажу, что мы здесь делали!

Сестры неуверенно сняли покрывало.

– Боже, как они прекрасны! – умилительным тоном проворковала старуха.

Пара слезинок скатилась по ее напудренным щекам.

На картине были изображены две девочки: одна похожая на Полину, только младше, другая маленькая, лет восьми. Обе улыбались, лицо Полины лучилось от счастья. Теперь сестрам удалось нормально разглядеть кузину. С аккуратно уложенными волосами, яркими щёчками и улыбкой на лице, Поля была настоящей красавицей.

Баба Зита дрожащей рукой дотронулась до того места, где изображалась незнакомая Лесе и Арине девочка.

– Ксения… – прошептала она.

Старуха шмыгнула носом и смахнула непрошенные слёзы.

Ситуация была очень неловкая, и сестры чувствовали себя лишними, но Арина очень осторожно спросила:

– Зинаида Никаноровна… кто эта девочка?

Та внезапно встрепенулась, заморгала накрашенными ресницами, заулыбалась и сказала:

– Что?! Разве вы не знаете?! Это же Ксения! Младшая сестра Полины и ваша кузина!

Арина и Леся в недоумении пожали плечами.

– У Полины есть сестра?! – спросила Арина, выходя из шока.

– Да… Была. Сестра… Ксюша умерла, к сожалению…

Баба Зита перекрестилась и что – то прошептала.

Арина и Леся с ужасом переглянулись. Вряд ли они могли ожидать, что узнают сегодня подобное.

– Но как?! Когда?! – спросила Леся.

– Уже три года прошло. Ей было девять.

– Что случилось? – не отставала Леся.

– Потом, девочки. Все потом. Приходите ко мне завтра после обеда. Я вас приглашаю. Мои покои на третьем этаже. Я расскажу вам одну сказку…

Баба Зита развернулась и ушла.

Сестры поставили картину на место и, аккуратно завесив покрывалом, бесшумно вышли из галереи.

*   *   *

– Честное слово, мне надоел этот вой! – возмущалась Леся.

Шел одиннадцатый час ночи. Сестры ложились спать.

– Я не понимаю, неужели, никто не слышит?!

– Возможно, – предположила Арина, переодеваясь в пижаму.

– То есть?! – не поняла Леся.

– Ты не думала, что если бы дядя или тётя слышали его, то давно бы прекратили?

– Но как они могут не слышать! Здесь так хорошо слышно!

– Вот именно, – щёлкнула пальцами Ариадна. – Ключевое слово – здесь! И то не во всей комнате, а в дальнем углу, возле твоей кровати. Ещё прислушиваться надо.