Сцинка

– Не дёргайся, прирежу! – прошипела. Кухонный нож плохо лежал в руке. При необходимости, Сцинка справится и таким. Но длинная рукоять и тяжесть режущей части сделали своё дело. Ксандро руку Сцинки умудрился сорвать. Начали бороться.

«Да как так вышло?» – удивилась Алиша, когда её опять отбросили. Теперь неглубоко порезанный поперёк груди Ксандро пошёл на неё.

Без оружия Сцинка острее чувствовала свою уязвимость. Пустыня подкосила её здоровье. Ксандро был откормлен и силён.

– Лавиния, нож под кроватью! Подай! – выкрикнула Сцинка, уворачиваясь от удара с ноги. Она откатилась, встала на четвереньки, отползла. Ксандро приближался, Алиша прислонилась спиной к комоду. Поняв, что это, рванула один из ящиков за ручку, выдернула вместе с выдвижным механизмом. Бросила в Ксандро. Удар пришёлся по ногам. В стороны полетело шлюхино бельё. Сцинка подскочила, бросила быстрый взгляд на Лавинию. Та шарила под кроватью. Ксандро споткнулся, падая, схватился за Алишу. Благодаря ей смог сохранить равновесие и толкнул Сцинку к стенке.

Алиша слышала, как хрустят её кости. Суставы заныли, из лёгких вышибло воздух. Она харкнула кровью и получила по лицу.

Что за ночка? В глазах потемнело. От удара спереди стукнулась затылком в стенку. Боль разлилась по всей голове, по лицевым костям, по скулам. Сцинка глохла.

– Лавинья, ножик, – прохрипела. Ксандро её душил. Говорил что-то, но она не слышала. Читала по губам: «Сдохни». Руки были свободны, но оттолкнуть Ксандро она не могла. Тогда она подалась вперёд, прижимаясь к Ксандро телом. Вытянула над его плечом правую руку. Пальцы сжимали воздух.

Сцинка ведь попросила нож. Но Лавиния опять поступила по-своему. Схватила стул и огрела любовничка по спине. Помогло, в общем-то, Ксандро Сцинку отпустил.

– Нож! – хрипела Алиша, держась левой рукой за своё горло. Пальцы правой всё также нервно сжимались.

– Вот, Сцинка! – Лавиния толкнула ножик по полу. Он прокатился у самых ног Ксандро. Пришлось падать на пол. Тем временем, Ксандро развернулся, чтобы разобраться с Лавинией. Сцинка хватала ртом воздух, корчась на полу.

На самом деле, она уже подобрала нож и готовилась встать. Лавинья взвыла, отходя от в бешенстве скрипящего зубами Ксандро:

– Сцинка, быстрей!!!

Она запнулась об вытащенный ящик, полетела вниз. Ксандро удачно наклонился за ней. Удачно для Сцинки. Прокатившись по полу, Алиша опять прыгнула Ксандро на спину и в бешенстве, которое чувствует крайне редко, полоснула по его шее ножом.

Разрез вышел глубоким. Лавинья округлившимися глазами смотрела на хлеставшую кровь.

Алиша толкнула Ксандро в сторону. Он завалился на бок. Лавиния отползла и только потом встала.

– Боже ж мой, Сцинка! Ты что его так?!

– А как надо было? – Алиша тоже поднялась. Ноги держали плохо. Она отошла к грешному ложу, к постели, где дорогой для Лавинии Ксандро изменял своей Мадам с этой Гадиной-Бэлиндой, села на оголенный матрас. – Чуть не умерли обе. Всё из-за твоей глупости.

– Так человека разрезать… – вышептала Лавинья. – От уха до уха! – вдруг выкрикнула она.

– Шок у тебя, что ли? Не в первый раз же видишь, как я людей режу.

– Ксандро на меня руку поднял? И что? Может, поругались бы и простили друг друга, – лепетала Лавиния, смотря на любовника, мирно лежащего на боку. – Это всё Гадина виновата. Сама к нему бегала.

– На мне живого места нет, – напомнила о себе Сцинка. – Он убить меня хотел.

– Ну так, не любил он тебя. А кто тебя любит-то, Сцинка?

– Так, хватит! – Алиша поднялась с постели. – Зарезала и зарезала. Что с телом будем делать? По твоей милости это нынче законопослушный гражданин, приличный человек. И документ имеется.

– Любименький мой, – опять прошептала Лавиния.

– Дура ты, дура, – с злостью выплюнула Сцинка. – Воду неси, пол от крови замоем. А его, – она кивнула на Ксандро, – в ковёр и на задний двор. Я кэб поймаю, вывезем к воротам. У меня лаз есть.

– А кэбмен если сдаст? – испугалась Лавиния.

– Не сдаст, времена темные, жизнь одна.

Лавиния принесла воду.

Перепалка

Они со Сцинкой вместе перевернули окровавленный матрас верхней стороной вниз. Подтянули ковёр, перетащили на него Ксандро. Разбросанным бельём начали вытирать пол. Кровавые тряпки побросали к трупу мужчины, завернули всё в рулон.

– Сцинка, поднимем?

Алиша оценила получившийся свёрток.

– Нет, тяжёлый. Поволокем. Тележка есть у тебя?

– Нету… – Лавиния, грязная, мокрая, присела на протёртый пол. – Как же мы его? – и вдруг она вскинула голову, явно озаренная какой-то новой мыслью. – Алиша, знаю, где тележку взять! Торговки же недалеко, на соседней улочке. Я сбегаю!

– Переоденься только, – кивнула Алиша. – А я пока свои вещи соберу. Уходить надо.

– А я как же? – испугалась Лавиния.

– Ксандро мы скинем в канаву, никто искать не будет. Ты вернёшься, своих девок успокоишь и будешь жить дальше. Хотя, я бы тебе посоветовала переезжать.

– Это куда же? – остановилась Лавиния в дверях.

– Куда потише… На Север люди бегут, но сомневаюсь я, что там всем рады.

Лавиния сбегала за тележкой.

Ещё раз проверили, что в комнате, на первый взгляд, придраться не к чему. Голый матрас закинули покрывалом, разбитый ящик от комода спрятали под кровать, полы помыли.

Что происходило, слышали многие, но догадались ли, что именно? Гадина ещё эта. Побежит дурная девка к законникам? Что ей Ксандро наобещал? А вдруг свободную жизнь? Тогда, может, и побежит. А если с годами выпестованная шлюшачья запуганность возьмёт верх, забьётся девка в тёмный угол и будет ждать утра.

– Толкай, давай, не так далеко осталось! – Алиша прикрикнула на Лавинию. Мадам напирала на тележку, пока Алиша приподнимала ту, застрявшую хлипким колесом в дорожной выбоине. Вытащили. Вздохнули обе, но сидеть и отдыхать некогда. Ночь темна, горожане неспокойны.

– Ну что, пошли? Надо было кэбмена брать! – Лавиния вытерла руки о юбку. Алиша огрызнулась:

– Надо было! А ты хоть одного видела? Толкай уже! Теперь скоро.

– Я и толкаю, – Лавиния с сожалением посмотрела на свои руки. – Зарезала ты, а толкаю я!

– А по чьей милости это всё вообще произошло? Брошу я тебя здесь и уйду. Проступай, как хочешь.

– Опять запугиваешь меня? Будто я и никто без тебя и одна не справлюсь!

– Шевели ногами, – Алиша взялась за край тележки, приподняла, помогая проехать очередной сложный участок. Лавинья и не думала останавливаться.

– Да ты, Сцинка, ещё хуже, чем иной мужик, себя ведёшь! Выше себя ставишь! И мужиков выше, и женщин! Не так?