Байки Тридевятого царства. Как Василиса Премудрая с Бабой-ягой царство спасали да блинный теремок открывали

Глава 2. В гостях у Бабы-яги

Полёт до избушки Бабы-яги закончился быстро. Василиса даже чуточку пожалела, что ступа у бабушки такая быстрая. Всего пару минуточек-то и прошло. А уже, глянь, вокруг ёлки до облаков, полянка чистая, и на полянке той избушка на курьих ножках. Старенькая уже. Но Баба-яга наотрез отказывается её менять по программе реновации на хоромы каменные в благоустроенном городе. Да Василиса и сама бы отказалась. Это с виду избушка потемнела, да местами мхом обросла. А внутри – диво дивное. Раз в десять больше, чем снаружи. Тёплые полы, деревянные стеклопакеты с подогревом, два санузла, три спальни, гостиная, рабочий кабинет, кухня с печкой да приборами разными, спортзал, баня и кладовая. На чердаке гараж для ступ всяких: грузовых, пассажирских али скоростных. На все случаи транспорт имеется. Терем батюшкин, конечно, побольше будет. Но бабушке ведь и такой избушки хватает.

Провела Баба-яга Василису на кухню. Принялась туда-сюда бегать, чтобы гостью вкусненьким угостить. В аппарате специальном, заморском, как раз тесто для блинов поспело. Но выпекать всё же Яга в русской печке любила. Дунет на поленья берёзовые, загодя уложенные. Руками по печке хлопнет. Огонь внутри жаром запышет. Вот уже всё и готово! Быстрей всяких грилей печка у Бабы-яги работала. На зависть даже царской поварне.

Сунет бабка нос в печку, жар понюхает, кивнёт довольно да за работу принимается. Руки, даром что костлявые, а так и порхают. Плеснёт тесто на сковороду чугунную, на под горячий поставит, минута-другая, и блинчик готов. Пока следующий жарится, Яга сноровисто начинку на первый блин выложит, завернёт аккуратно, рядышком с другим чуток подогреет, чтоб вкуснее было, да на стол подаст. Василиса тоже по кухне помогала. Начинку смешивала и бабушке подавала.

Старенькие ходики на стенке едва полчаса показали, а на столе у Бабы-яги уже пир горой. Блины с бужениной да хреном, с рыбкой солёной, с ветчинкой, картошечкой да огурчиками. На сладкое блинчики с малинкой душистой, мёдом тягучим, клубникой сахарной. Да запить всё это кваском свежим, сбитнем горяченьким иль чайком, родным али заморским. У Яги всякого добра вдоволь имелось.

Василиса лопнула бы даже от четвертинки всех приготовленных вкусностей. Но бабушка и сама покушать любит. Так что вместе они живо управились.

– Уф! – тяжело выдохнула наевшаяся Василиса. – Вкусные же у вас блины, бабушка Яга.

– Ага! – довольно кивнула польщённая бабка.

Девочка вытерла губы салфеткой и добавила:

– Надо вам свою блинную открывать. А то по трактам одни заморские булки с котлетами продают. А потом за снадобьями к лекарям очереди в версту длиной стоят.

– Ох, Василисушка, да хотела я, – пригорюнилась Баба-яга, подперев голову рукой. – Да вишь, какая загогулина выходит… Отписки мне главнюк по харчевням местным всё время пишет. Да срамные такие, аж стыдно становится за царство родное.

– А расскажите-ка подробнее, бабушка Яга, – встрепенулась на это Василиса. – Что это за срамные отписки такие?

– Да долю этот главнюк с харчевен заморских имеет, – грохнула в сердцах кулаком по столу Яга. – Енти, как его?… Ахции! Во!

Бабкин костлявый палец уставился в потолок, от чего одинокая муха, сидевшая на белёных досках, покраснела и скрылась за печкой. Яга проследила за мухой внимательным взглядом, хмыкнула, но опомнилась и вернулась к разговору.

– И теперь этот злыдень всякие прошения о новых харчевнях назад поворачивает. Чтоб у него повылазило! А в отписках пишет, мол – так и так, харчевен хватает, люд доволен, кормят там вкусно и, вишь, точка. Жабу ему в кисель! Вкусно! Да он сам-то хоть это пробовал?! – разбушевалась старушка, но вдруг резко успокоилась и деловито спросила Василису: – Ты сама вот пробовала?

– Пробовала, бабушка Яга, – честно ответила Василиса.

– И как? – вкрадчиво поинтересовалась бабка.

Глаза её пристально изучали девочку. Но Василиса лишь улыбнулась и совершенно искренне заверила:

– Ваши блины гораздо вкуснее.

– То-то! – вздёрнула нос довольная Баба-яга. – А я ж и ещё лучше могу. Мне только мой блинный теремок открыть дайте.

– Но ведь у нас в Тридевятом царстве действует программа поддержки отечественного производителя, – нахмурилась Василиса, припоминая указы да уложения царские.

– Есть-то она есть, да про чужую честь! – фыркнула Яга. – Батюшка твой в тереме сидит и указы оттуда шлёт. А главнюк тот на другом конце столицы. И царю хвалебные отписки пишет, мол, всё в царстве-государстве преотлично: куры колосятся, коровы несутся, пшеничка доится, а отечественный делец сыт и доволен на печи.

Ещё больше нахмурилась на это Василиса. Странным ей такое показалось. Но она и сама уже начала что-то эдакое замечать. Словно кто-то воду мутит в Тридевятом царстве.

– А вы, бабушка Яга, говорили ему об указе царском? – осторожно спросила девочка.

– А-то ж! – гордо выпрямилась бабка. – Я, чай, грамотная да образованная. Указы читать умею.

– И что он? – заинтересовалась Василиса.

– А он тогда меня по-другому душить, кровопивец, начал! – вновь разбушевалась Яга. – Бумажки ему, вишь, всякие подавай! Да хитрые такие… То проект теремка унитаз…, – старушка запнулась, затем быстро зашарила в карманах, вытащила помятый листок, сунула в него нос и протараторила: – санитарные нормы нарушает. Вот! Это мой-то проект санитарные нормы нарушает?! Да на нём мох стерильный. Он, эту, эхолохию поддерживает! А брёвнышки все один к одному, морёные. В них волшба так и дышит. А он мне запрет на волшбу, мол, ГОСТ нарушает! Это моя-то волшба ГОСТ нарушает?! Да это он мои права нарушает!

Баба-яга снова внезапно успокоилась и вкрадчиво спросила Василису:

– А на днях он знаешь чегой удумал, охальник?

– Что? – в конец разволновалась девочка.

Яга демонстративно вытащила из очередного кармана ещё один листок и голосом казённого служащего зачитала:

– Санитарная карточка у вас, гражданка Яга, просрочена 202 года и 3 месяца назад. Извольте пройти новую комиссию, расположенную в Змей-граде, и получить бумагу современного образца.

Баба-яга сунула Василисе злосчастную бумажку и выжидательно уставилась на девочку. Та внимательно изучила гербовую печать, подпись, завитушки всякие и многозначительно кивнула:

– Да, бабушка Яга. Карточку вам придётся обновить. Но это и в столице сделать можно. Тут вам соврали.

Старушка самодовольно хмыкнула.

– Вижу я, что кто-то, и впрямь, ваш блинный теремок серьёзным конкурентом себе считает, – продолжила Василиса. – Палки вам в колёса вставляет. Сильно вас на рынке видеть не хочет.

И в ту же секунду по кухне пролетел новый холодок. Василиса и Баба-яга одновременно замерли. Девочка прислушивалась, а чуткий нос Яги снова задвигался туда-сюда, ловя враждебное колдовство. Через минуту она осторожно попросила Василису:

– Василисушка, а ну-ка повтори, милая, чегой-то ты только что в конце сказала?

– Палки вам в колёса вставляет, – задумчиво повторила девочка.

– Ага-ага, – закивала бабка, но тут же махнула рукой: – Другое. В самом конце было.

– На рынке вас видеть не хочет.

И снова по кухне пронёсся ледяной ветерок.

– Вот! – воскликнула Баба-яга, вскинув вверх указательный палец. – Чуешь?!

– Да, – подтвердила Василиса. – Холодно вдруг стало. И мне ещё чей-то голос мерещится. Противный такой, козлиный. Он смеётся и гнусаво тянет: «не-е-е».

– Точно! Козлом воняет! – энергично кивнула Яга. А у меня ж только гараж. Животины всякие вокруг только по лесу бегают. Своей живности я отродясь не держала.

Очередное ледяное дыхание обе встретили уже с просыпающимся пониманием. Баба-яга внимательно посмотрела на Василису и спросила:

– Смекаешь, к чему дело идёт?

Девочка кивнула.

– Ну тогда, Василисушка, будь добра, помоги бабушке мысли в кучку собрать. На что колдовство это нацеливается, как думаешь?

– На слово «НЕ», – с готовностью ответила Василиса.