Одна птичка начирикала

Лют от неожиданно пришедшей ему в голову мысли даже открыл рот и забыл его закрыть.

– Стрела… Кикиморы болотные, я прав был! Ворона это стрела, он и душегуб получается.

– Не стрела, а остатки оперения, ? почесал лоб Распута. ? От самой стрелы ничего не осталось. И, значит, она могла быть заговоренная.

– Как это?

– Одно из условий заговора на вещь. Например, кольцо, или гребешок, или оружие какое, чем человек постоянно пользуется. Она стрелу, значит, притягивает, а сама стрела после попадания вспыхивает и мигом сгорает. Это часто используют влюбленные на Купалину ночь.

– Наверное, придется идти в отделение к дознавателю, ? сказал Лют.

– Завтра поглядим. А пока я, значит, еще поговорю с верховным жрецом Велеса. Он тут всю эту кашу на нашем празднике заварил.

Этот может.

***

– В письме из столицы говорится, что я обязан оказать вам посильное содействие. Но как я смогу это сделать, если вы молчите?

Третьяк ходил по кабинету из угла в угол, как волк по клетке. На стуле перед ним сидел господарь Тур. Он мял в руках шапку, светлые волосы были растрепаны, а под глазами ясно обозначились синяки.

– Я предупреждал вас. Несколько раз предупреждал, ? продолжал Третьяк, несмотря на то что ответа от собеседника так и не дождался. ? В нашем деле нужно быть осторожным и иметь холодную голову. Чуть посмотришь в сторону и ослабишь вожжи ? так тебя или сожрут, или сам утонешь. Чему вас в вашей столице только учили? ? сквозь зубы прошептал черноградский дознаватель последнюю фразу, подошел к приоткрытой двери и крикнул в коридор. ? Главного писаря сюда. И поживее!

Господарь Тур резко поднял голову.

– Я нашел свидетелей и вещи, которые ваше отделение упустило в прошлое расследование, ? упрямо сказал он.

Третьяк уперся ладонями в стол, нависая над ним.

– А еще необоснованно обвинили одну из значимых фигур города, вмешали сюда титулованную дворянку, верховного жреца самого почитаемого храма и семью богатого купца. И все это с шумом, грохотом и на большом празднике. Прямо бык в гончарной лавке.

– Это ваш Путята значимая фигура? ? сквозь зубы процедил Тур.

– И ваша, извините покорно за грубость, боярыня Ярослава тоже вместе со своим могущественным покровителем, ? парировал Третьяк. ? Вот подаст Путята или Ворон голове жалобу, тот отправит ее посаднику, а там и до столицы недалеко. Что, мол, посланник ваш мутит воду в городе да людей почтенных тревожит, а поручение свое, между тем, так и не исполнил. И поедете вы обратно представать пред очи главного дознавателя столицы, а то и самого великого князя. Зависит от длины рук уважаемого Булата. Который будет сильно, очень сильно недоволен.

– Не пугайте меня. Я справлюсь с этим делом, ? выдохнул Тур. ? Я просто очень устал за прошлый день и ночь.

Третьяк открыл рот для следующей отповеди, но его прервал появившийся писарь.

– Подай-ка, голубчик, последние записи допросов, ? приказал Третьяк.

Господарь Тур смотрел, как дознаватель быстро читает, иногда шевеля губами. Третьяк пару раз кивнул сам себе, вернул бумаги писарю и выставил прочь, не забыв проверить, не задержался ли тот под дверью.

– Так. Начнем с самого простого. Зачем вы затеяли повторный обыск дома Ворона да еще и рано утром?

– Я искал гусли, ? на удивление покорно ответил Тур.

– И за каким лешим они вам понадобились? ? миролюбиво спросил Третьяк, хотя внутри него все снова заклокотало от гнева. ? Никто о них и не упоминал, кроме господаря Всеволода. Если бы Чернаву стукнули ее же гуслями, мы бы давно об этом знали. И потом ? как вы себе это представляете ? убийца проникает в дом, ищет по всем комнатам гусли и только потом набрасывается на хозяйку?

– Нет. Потому что все было совсем не так.

Третьяк поднял бровь.

– Тогда скажите, как оно, по-вашему, было?

– Убийцу пустила хозяйка. Если он вообще приходил. В любом случае она его знала, потому как это кто-то из наших подозреваемых. Я отдал купцу Распуте те перья, чтобы он узнал, имело ли там место колдовство. Жрец Велеса тоже склоняется к этой версии. А когда я услышал историю про змея… ? Тур резко прервал свою и без того путаную речь.

– Вы решили, что Путята, ну, или Ворон, обратились к нему за погибельным колдовством, ? закончил за него Третьяк.

– Да, ? неохотно сказал Тур. ? Распута упоминал, что для колдовства против человека нужна его личная вещь. А гусли… Путята, или сам Ворон, или Яр… ? По лицу Тура прошла мучительная гримаса, он не закончил фразу и начал новую. ? Убийца унес гусли, с помощью змея наложил на них заклятие, и оно погубило Чернаву. Все показания свидетелей, кто и где находился в ту ночь, в этом случае будут недействительны. Душегубу надо было только вернуть гусли Чернаве и ждать. Я нашел гусли в доме Ворона и хотел показать их тому самому змею. Весь день его искал, только ночью нашел.

Третьяк присел за стол, подпер кулаками подбородок и ласково посмотрел на столичного дознавателя, совсем как на душевнобольного.

– Вы ему и бумагу прийти в отделение вручили? Я уж не знаю, попадает ли змей под наши законы.

– Говорят, что змей посильнее колдунов будет. А раз его нельзя вызвать на допрос, да и вообще о нем в городе мало кто знает, так, значит, убийце и опасаться нечего.

Третьяк хотел в очередной раз высмеять столичного мальчишку, но что-то в его рассуждениях обеспокоило черноградца.

– В таком случае, необходимо узнать, можно ли убить с помощью колдовства и не оставить следов. За все время работы в отделении я ни разу не слышал, чтобы убивали подобным образом. Конечно, могут огороды с садами попортить, но чтобы вот так… Хотя я в ведуньих делах плохо разбираюсь. Вы говорили с верховным жрецом Велеса о змее? ? спросил Третьяк.

– Пока не успел. Змей сказал, что почти не вмешивается в людские дела. Иногда забредают к нему с просьбами в любви помочь или удачу приманить. Он им, бывает, и помогает за плату. Неравнодушен он ко всяким редким драгоценностям. Но за убийственным колдовством к нему не обращались.

– Так, так, ? Третьяк забарабанил пальцами по столу. ? И как я должен теперь оформлять бумаги? Вы же писаря с собой не брали?

– Я был не уверен, что меня-то не съедят. А кормить кем-то еще я его не собирался.

Третьяк со вздохом покачал головой.

– Это или исключительная храбрость, или бесконечная глупость.

– Вы были когда-нибудь молоды? ? неожиданно спросил Тур.

– Теперь я понял, зачем вы к змею потащились, ? Третьяк вложил в голос всю дозу яда, на который был способен.

Тур отвернулся.

– Я стараюсь быть непредвзятым, как вы и советовали. Но жду того же от вас. Не следует рассматривать каждую мою версию, как сны умалишенного.

Третьяк вдруг ощутил вину. В самом деле, он тоже не совсем ровно относился к столичному гостю. Считал того никчемным юнцом, к тому же растерявшим от любви к бедной боярыне последние остатки мозгов. А он к змею пойти не побоялся. К которому в прошлый раз дружиной ходили и двумя жрецами. Может, господарь Тур не так уж и безнадежен? Если бы он еще не злил людей, подобных Путяте, и не вмешивал в дела отделения служителей культов.

Третьяк перевел дух. В любом случае версия об убийстве колдовством пока имела место быть. Если не змей помог душегубу, то, значит, кто-то из городских колдунов. Но это же опасный свидетель. Убийца мог запаниковать и тоже убрать его с дороги. Х-м-м… Надо бы узнать, не пропадал ли кто-нибудь из ведунов за прошедший год, про кого не заявили родственники и знакомые. Тут что у Путяты, что у Ворона есть все возможности замести следы. И боярыня Ярослава могла уговорить своего могущественного покровителя помочь ей. То-то он теперь сует свой чересчур мудрый жреческий нос в дела отделения, в очередной раз, кстати.

Третьяк принялся излагать эти свои соображения Туру, когда их неожиданно прервали. Время было довольно раннее, поэтому оба дознавателя удивились, когда в комнату зашел купец Распута с родственником. За ними бежал служащий отделения и, путаясь в полах мятого зипуна, вопил, что без позволения здесь находиться не положено.

Третьяк махнул рукой на подчиненного.

– Оставь. Раз пришли, значит, по делу. А теперь вон отсюда, и дверь закрой. Таскаются тут в непотребном виде.