Гражданка начальница

– А что тебе мешает поехать завтра к нему? Поезжай, если влюбилась. Парень очень красивый, наверное, есть у него девушка, не может он быть один.

Так вполне резонно размышляла Светка, и ее рассуждения только подливали масла в огонь разгоравшейся Галкиной любви. Она уже страдала. «Целуется-то хорошо?» – выпытывала Света. «Не знаю, ты же знаешь, что я в первый раз целовалась. Наверное, хорошо, дух захватило, и какая-то нега по телу разлилась, не хотелось отрываться от его губ. Я сразу про тебя забыла», – призналась Галка. «Да уж я это заметила! – рассмеялась Света, – но ничего, прощаю на первый раз». Так, обменявшись впечатлениями о неожиданной встрече, девушки добежали до своего поселка. Дома Галка поделилась с матерью. Выслушав, та запретила ехать к нему: «Он сам должен приехать к тебе. Пусть приезжает, познакомимся, так оно будет надежнее». Галка не посмела ослушаться.

И начались бессонные ночи, он, Марионас, был с ней всегда, она вспоминала его крепкое объятье, жаркий поцелуй и мечтала о встрече с ним в надежде, что он переведется служить в ее поселок и они будут встречаться каждый день. В бессонные ночи она лежала в постели с открытыми глазами, и воображение рисовало его встречи с другой девушкой. Сердце терзала ревность, до этого неведомое чувство любви переполняло все ее существо, и только Света знала о ее страданиях. Когда они достигли критической точки, Галка решила: «Все, еду сама к нему на свидание тайком от матери». Едва она это задумала, сразу стало легче на душе, а перед намеченным днем поездки, в воскресный день к ней прибежала взволнованная Света.

– Ты чего сидишь такая грустная? Собирайся, и пойдем на стадион!

– Зачем мы туда пойдем? На соревнования я не хочу смотреть.

– А мы не будем их смотреть, мы будем любоваться твоим Марионасом!

Ничего не понимая, Галка смотрела на подружку.

– Да, да! Твой любимый Марионас сейчас на нашем поселковом стадионе! Собирайся, и быстрее пойдем, иначе скоро ты с ума сойдешь. Может, увидишь его и успокоишься.

Галку словно оглушило это известие, одна мысль застучала в голове: сейчас она увидит Марионаса. В это с трудом верилось, но она стала лихорадочно искать в своих нехитрых пожитках любимое платье. Надев его, она помчалась на стадион в сопровождении верной подружки. От волнения Галкино сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди. Уже издалека были слышны возгласы болельщиков, на стадионе шел матч между местными футбольными командами. Девушки вошли в ворота стадиона, он был переполнен зрителями, в таком скоплении народа было сложно отыскать Марионаса, но они сообразили выбрать местечко с хорошим обзором и для себя и для тех, кто хотел бы увидеть и их самих. Это сработало. Марионас, видимо, тоже искавший в толпе зрителей Галку, через несколько минут стоял перед девушками, красивый, подтянутый, сияющий своей белоснежной улыбкой. Приобняв Галку, произнес: «Здравствуй, Галочка. Рад тебя видеть. Я так и не дождался свидания с тобой, но теперь я перевелся в ваш поселок, и вот мы снова встретились». Ее сердечко застучало с удвоенной силой от счастья встречи с любимым, долгожданным человеком, но она слегка отстранилась от него, увидев как люди смотрят уже не на матч, а на них.

– Марионас, здравствуй. Я не смогла к тебе приехать, на то были причины. Поздравляю тебя с переводом, в нашем поселке служить тебе будет лучше, у нас почти город. Да, познакомься с моей подругой, ее зовут Света.

Подружка протянула руку Марионасу, он ее пожал («Очень приятно») и, повернувшись к Галке, предложил: «Может, оставим этот футбольный матч и прогуляемся. У вас, говорят, есть хороший парк». Галка молча посмотрела на Свету, глазами спрашивая ее одобрения на прогулку, и та дала «добро». Под любопытными взглядами многочисленных знакомых, практически всего поселка, она с Марионасом неторопливо вышла со стадиона и повела его в парк, на экскурсию.

До парка пять минут хода неспешным шагом, по пути Марионас рассказывает ей о своих хлопотах, связанных с переводом в этот поселок, он оживленно жестикулирует, а Галка исподтишка любуется им, в очередной раз ловя себя на мысли, что такого красивого парня она даже в кино не видела. Рассказывая, он пытается взять ее руку в свою, но она не разрешает, опасаясь пересудов местных кумушек. Они подходят к воротам парка и входят на территорию. Вход в парк украшает одна из многочисленных копий скульптуры «Рабочий и колхозница» скульптора В.Мухиной, подновляемая мелом к каждому летнему сезону. Далее тянутся утрамбованные пешеходные дорожки, ведущие к танцплощадке. Центральное место в парке занимает неработающий фонтан, чуть поодаль от него – несколько беседок, на клумбах цветы. Парк природный, отделенный забором от леса. Галка с Марионасом входят в парк и по основной утрамбованной дорожке направляются в его глубину, к танцплощадке. Вокруг стоит тишина, под кронами деревьев прохладно, Марионас, разговаривая с Галкой, обнимает ее и прижимает к себе, нежно целует в губы, и она словно просыпается от гипноза, смотрит на него испуганно, вопросительно, осознав, что осталась наедине почти в лесу с совсем незнакомым ей парнем.

Ей становится страшно от своей беспомощности перед его мужской красотой. Видимо, испуг отразился на ее лице. Приподняв ее подбородок и глядя в глаза, он тихо спросил: «Ты думала обо мне?». Это прозвучало из его уст утверждением, а не вопросом. Но не искушенная в любовных взаимоотношениях, она была не в состоянии скрыть своих чувств к нему, они переполняли ее. «Да, думала», – едва произнесла эти слова, как очутилась в его крепких объятьях, его жадные поцелуи покрывали ее лицо щеки, глаза, губы, они сразу распухли, и Галка перестала их ощущать. Плохо выбритый подбородок больно растирал кожу, руки скользили по ее телу, поднимая подол платья, ей стало казаться, что еще немного – и он повалит ее прямо здесь на траву и овладеет. Но Галка не теряла самообладания, она думала о том, как переключить его страсть на что-то другое. Дождавшись, когда он ослабил поцелуи и отпустил ее губы, она тихо спросила, глядя в его зеленые глаза: «Мы с тобой больше не увидимся?». Вопрос возымел действие, он словно очнулся, ослабил объятья: «Почему не увидимся? Мы будем с тобой встречаться теперь хоть каждый день», и снова попытался обнять ее крепче. Но пауза в объятьях принесла плоды, Галка смогла и далее управлять ситуацией. Отстранив Марионаса от себя, сказала: «Пойдем отсюда». Решение прозвучало твердо. «Увидимся в следующий раз, продолжим целоваться, а сейчас у меня болят губы и лицо горит так, словно его натерли наждаком», – произнеся это, она решительно направилась к выходу из парка, руками приводя свою прическу в порядок, уверенная, что он пойдет за ней. Так и случилось. «Галочка, подожди!» – догнав, он взял ее руку. – «Ты что, обиделась на меня? Прости, пожалуйста». Пытался поймать ее взгляд и вдруг спросил: «Сколько тебе лет?». «Я школьница, мне шестнадцать лет», – потупив взор, ответила она. «Да, ты еще совсем «зелена», но ничего, это быстро проходит, повзрослеешь. Мне уже двадцать два года, служить осталось еще полтора года. Ты мне нравишься, и я хочу с тобой встречаться. Согласна?» – он ласково смотрел в ее глаза, уже не делая попыток обнять. Получив положительный ответ, назначил встречу на следующий день неподалеку от воинской части.

– Приходи обязательно в часиков десять вечера, я буду очень ждать тебя.

– Приду.

Они вышли за ворота парка и, пройдя еще несколько шагов вместе, расстались. Галка направилась домой с переполнявшими ее чувствами от первого в жизни настоящего любовного свидания, и не с каким-то одноклассником, а с настоящим мужчиной. «Теперь девчонки умрут от зависти, ведь нас же видел весь поселок на стадионе», – думала она и мечтала о предстоящей встрече.

Следующий день тянулся медленно, и, едва дождавшись вечера, к назначенному часу она пошла на свидание. Вечер был душным от неостывшей еще дневной жары. Было светло, и, опасаясь встреч со знакомыми, Галка свернула на тропинку, вдоль забора, скрывающего воинскую часть. Марионаса на назначенном месте не было. «Не захотел прийти», – подумалось ей, и, постояв на месте еще минуту, она уже хотела уйти, но услышала по ту сторону забора мужские шаги и насвистывание популярной мелодии песни «Фонари». Затрещал двухметровый забор, и на нем верхом воссел Марионас. «Давно ждешь?» – весело спросил он Галку, свысока огляделся по сторонам и, спрыгнув на землю, заключил ее в свои объятья: «Здравствуй, Галочка. Я уже успел по тебе соскучиться. Рассказывай, чем занималась весь день и вчерашний вечер?». Она рассказала, а он в свою очередь поделился впечатлениями о новом месте службы. Ему здесь понравилось. Их свидание было коротким, вскоре кто-то по ту сторону забора, со стороны воинской части, свистнул несколько раз, и Марионас стал прощаться: «Это условный знак, мне нужно возвращаться». Поцеловав на прощание и назначив очередную встречу, он перемахнул через забор…

И начались их почти ежедневные встречи, свидания были недолгими среди недели, но по субботам, в дни, когда его отпускали в увольнение, они гуляли в парке или танцевали на танцплощадке. Галка все больше и больше увлекалась Марионасом и, если вдруг по причине его службы свидания срывались, не находила себе места от тоски. Вскоре на него стали обращать активное внимание местные разведенки, они пытались на танцах увести его от Галки, названивали ему на службу, приглашая на свидания. Об этих звонках он сам рассказывал ей, видимо, пытаясь вызвать в ней ревность.

О каждой претендентке на его любовь Галка знала и понимала, что они могли себе позволять интимную близость с мужчиной, но только не она, ведь она еще школьница. Эти попытки вызвать ревность ранили ее, и после очередного свидания с Марионасом, лежа в постели и мысленно анализируя прошедшую встречу, его поцелуи и объятья, она решала: все, никому его не отдам, в следующую встречу отдамся, и ему уже не будет нужна другая женщина. Но приходило очередное свидание, и вся ее решительность пропадала при первой же попытке перейти установленную грань дозволенного в их отношениях.

Кончилось лето, наступила осень, а с нею и занятия в школе, встречи с Марионасом стали реже. Своей матери Галка уже давно рассказала о Марионасе и, узнав истинную причину ее нежелания пригласить его домой, мать купила трехрожковую люстру, пытаясь украсить убогий интерьер. Но Галка находила другие причины, и их хватало на всю длинную зиму. Встречи с Марионасом проходили в небольшой будочке, встроенной в забор воинской части, видимо, предназначенной для часового. Будочка всегда пустовала, и в ней можно было укрыться от ветра, но не от мороза. Марионас приходил к ней на свидание, еще издалека насвистывая полюбившуюся мелодию «Фонарей». Он появлялся в черном овчинном полушубке, с непокрытой копной черных волос, веселый, сгребал ее в охапку и не отрывался подолгу от ее губ. Потом закуривал папиросу и начинал рассказывать, скорее мечтать о своем родном и таком далеком сейчас прибалтийском городе, об отце с матерью, о двухэтажном особняке, в котором они живут, а ему, единственному сыну генерала, приходится служить в такой глуши и встречаться с любимой девушкой под забором. Галка слушала его рассказы и представляла родительский особняк и папу генерала, и, конечно, ей хотелось быть рядом с Марионасом всю последующую жизнь в его красивом портовом городе, жить в особняке.

Как-то в одно из свиданий он предложил ей закурить папиросу, она отказалась. «В моем городе все девчонки курят, и это мне нравится», – сказал он, и она взяла в рот папиросу, подражая его манере держать ее в пальцах и выпускать дым изо рта. Дальше, в дни их встреч, это занятие стало ритуалом, но она так и не научилась курить, просто выпускала дым. Имея других женщин, он перестал ее принуждать к близости. Поначалу огорчавшаяся по этому поводу, со временем Галка смирилась, она не желала его терять, так как ее любовь разгоралась с каждым днем.

Учеба в школе шла своим чередом, Света готовилась к выпускным экзаменам и поступлению в медицинский институт, она уже наметила город, в котором собиралась учиться. Устремленная на учебу, она не дружила с мальчиками, но именно с ней Галка делилась своими секретами, получая советы. В своем желании стать актрисой она укреплялись с каждым днем, неизвестно откуда оно возникло, ведь она не знала, есть ли у нее талант или хотя бы способности. Спектакли самодеятельных артистов видела только из зрительского зала, сама не изъявляла желания принять в них участие и попробовать свои силы.

Между тем внешне она расцветала с каждым днем, и любовь с Марионасом этому способствовала. Скорее всего, толчком к желанию получить профессию актрисы и послужила внешность да многочисленные фильмы. Она сделала вывод, что быть актрисой, изображать кого-то она сможет, стоит только поучиться. Галка собиралась поразить зрителей своей красотой, стать богатой и вырваться из окружающей ее нищеты в красочный мир экранных героинь, а рядом с собой она видела Марионаса.

Они были красивой парой, о которой судачил уже весь поселок. Однажды в минуты откровения Света сказала: «Не хотела тебя огорчать, но Марионас женат, имеет ребенка. Брось его, пока ваши отношения не зашли слишком далеко». Эта новость оглушила Галку, и она не захотела верить подруге, убеждавшей ее, что информация исходит из уст самого командира воинской части, ею он поделился со своей женой, видимо, убежденный, что она донесет ее до нужных ушей. Он не захотел оставаться безучастным в судьбе девушки, только что открывшей глаза на окружающий мир.

Галка с трудом дождалась очередной встречи с любимым человеком и, едва он привлек ее к себе, с замиранием сердца спросила: «Ты женат?» – в надежде получить отрицательный ответ. Но он, закурив папиросу и глядя в сторону, сказал: «Женат, но только на бумаге, рождение ребенка заставило меня оформить отношения. Мы не имеем даже переписки, в отпуске, который мне обещают предоставить, я собираюсь получить с женой развод. Я люблю тебя, Галочка, скоро ты закончишь школу, я демобилизируюсь, и мы уедем с тобой в мой город». Казалось, его слова были искренни. «Но я же хочу стать актрисой», – возразила она.

– Ну и станешь. В моем родном городе тоже есть театр.

– Но мне же надо учиться на актрису!

Он подумал секунду.

– Постарайся поступить не в институт, а в училище, там короче срок обучения.

Галка обрадовалась, он одобрял ее желание посвятить себя сцене. Считая вопрос решенным и инцидент исчерпанным, Марионас заключил счастливую Галку в объятья. Она поверила ему и успокоилась.

Вскоре начались выпускные экзамены, после получения аттестата о среднем образовании был выпускной бал и прогулка до рассвета. Весь следующий день Галка проспала, а вечером увидела почти черное от грязи платье, а от тоненьких каблучков белых туфель осталось совсем немного, кожа на них поднялась к самому верху каблука. Мать приложила немало усилий, чтобы дочка выглядела на вечере выпускников школы не хуже других девочек, и вот конечный результат ее стараний. «Ну ничего, – думала Галка, – выстираем и отремонтируем». Ведь впереди у нее была большая интересная жизнь актрисы с мужем Марионасом, маму она отблагодарит, когда станет богатой, в этом она не сомневалась.

Оставалось только решить, в какой город ехать для поступления в театральное училище. Мысль о столице не возникала, она ей казалась неосуществимой, и, следуя наставлениям Марионаса, Галка искала по справочнику для поступающих в учебные заведения, театральное училище с коротким сроком обучения и неподалеку от дома, чтобы в любое время можно было без особых затрат приехать навестить родных и любимого человека. Ее старания увенчались успехом: при очередном посещении читального зала ей на глаза случайно попалась газетная заметка, извещавшая об открытии государственной театральной студии при театре в городе, расположенном неподалеку от ее родного поселка. Заметка приглашала желающих блеснуть своими способностями и поступить учиться на артиста драматического театра. Срок обучения был чуть больше двух с половиной лет, и это устраивало Галку, нужно было только показать приемной комиссии свои способности, других экзаменов не было. Город был тот, в котором Света намеревалась поступить в медицинский институт. Это была судьба, все складывалось удачно. Света строила планы на поездку, и они вместе подбирали для Галки прозу, басню, стихотворение, которые как можно выразительнее звучали бы в ее исполнении.

Репетиции проходили у Галки в доме, ее мать не одобряла желания дочери посвятить себя сцене, делала попытки отговорить, но Галка не хотела отказываться от своей красивой мечты, даже Марионас был уже на втором плане. Он побывал в отпуске, но за короткое время не оформил развод с женой, оставив свое намерение до демобилизации. Он рассказывал об этом Галке при встрече, был доволен поездкой и свиданием с родными.

– Теперь у меня есть запас сил дослужить здесь оставшиеся полгода. А твой выбор театрального заведения я одобряю, экзамены простые, будешь неподалеку от меня, соскучишься – приедешь, а самое главное – короткий срок обучения, как раз то, мы и планировали с тобой.

Одобрение Марионаса еще больше окрылило Галку, она была готова ехать сдавать экзамены, но просмотр абитуриентов был назначен на начало сентября, о чем ей сообщили в ответе на посланный запрос. Не раздумывая больше, она направила в адрес театра свои документы и стала ждать вызова, а чтобы иметь деньги на дорогу, устроилась работать секретарем в одну из поселковых контор. Время пролетело быстро, и вскоре, окрыленная предвкушением успеха, она выехала к месту экзаменов. Дорога промелькнула не запомнившись.

И вот она стоит перед экзаменационной комиссией, состоящей из артистов периферийного театра, одетая в собственноручно сшитое черное платье-костюм, на ногах отремонтированные после выпускного бала белые туфли, прическа – стрижка с начесом, глаза и губы ярко накрашены. Ей кажется, что под этой маской ей будет проще, но поселившийся в ней страх сковывает от макушки до пяток, едва она переступает порог комнаты. Чуть шевеля языком, она здоровается с присутствующими артистами, которые переговариваются между собой, сидя за столом, делая вид, что не замечают ее смущения. Но Галка чувствует их оценивающие взгляды.

«Ну-с, и что вы для нас подготовили?» – неожиданно раздался голос самого представительного мужчины. Галка встретилась с ним взглядом, его глаза смеялись, и она совсем остолбенела. Голос пропал, во рту стало сухо, она моментально забыла все слова из подготовленных для этого случая произведений. Моргая накрашенными ресницами, она безмолвно стояла посреди огромной комнаты, переминаясь с ноги на ногу. От понимания собственной неуклюжести ей стало совсем плохо. Сознание пронзила мысль: «Не смогу ничего показать им, сейчас развернусь и уйду отсюда». Эта мысль, наверное, отразилась на ее лице и была замечена членами комиссии. Прервав разговор, тот же представительный мужчина предложил ей: «Девушка, расскажите нам немного о себе». Его спокойный, красивый голос вывел ее из оцепенения, и, пытаясь справиться с волнением, заикаясь вначале, она начала рассказывать о себе. Успокоилась, прервала автобиографию и спросила: «Можно мне прочесть стихотворение?». «Конечно!» – артисты за столом вздохнули с облегчением. Галка поняла их участие, и ей стало легче. Она декламировала подготовленные стихи, прозу и басню, и щеки ее пылали. Поймав себя на мысли, что плохо выглядит со своим красным лицом, она как-то сразу запнулась, но тут члены комиссии предложили ей что-нибудь спеть. Петь Галка не готовилась, но, вспомнив слова первой пришедшей на ум песни, она начала. Голос дребезжал от волнения и мыслей. «Нет, не примут такую жалкую, распаренную, словно из бани, вон сколько народу понаехало поступать, за дверью стоят, ждут своей очереди». «А танцевать вы умеете?» – прервала поток Галкиных мыслей артистка из комиссии. «Умею!» – и она покрутилась перед ними в вальсе. На этом просмотр закончился, и ей предложили подождать результат за дверью. Она вышла и с интересом стала рассматривать людей, ожидающих своей очереди блеснуть талантом. Абитуриенты были в основном молодые и волновались не меньше Галки, делились впечатлениями от просмотра и ждали результатов. От дверей комнаты никто никуда не отлучался. Галка пришла на просмотр прямо с поезда, перенервничала и устала. Теперь ей хотелось осмотреть внутреннее убранство театра, но она боялась отлучиться. Ждать пришлось долго. Едва за последним абитуриентом закрылась дверь, ожидающих результата пригласили в комнату, и председатель комиссии, тот самый представительный мужчина, выводивший Галку из оцепенения, объявил: «Комиссия довольна результатами просмотра молодых талантов, все приняты за исключением…» – и он назвал несколько фамилий. Галкиной фамилии в числе непринятых не было. «Ура! – пронеслось в ее голове, – меня приняли!» И ей захотелось подойти к председателю комиссии и расцеловать его, а между тем он продолжал: «Поздравляю принятых от себя лично и от членов комиссии, моих коллег. Через десять дней начнутся занятия, вы будете получать стипендию, но жить вам придется на частных квартирах, оплачивать которые будете сами». Он сказал еще несколько слов, и члены комиссии распрощались со студентами.

Галкиному счастью не было, казалось, края, она словно на крыльях летела к вокзалу и едва успела на поезд домой, где сообщила своим родным о поступлении на учебу. Мать без особой радости встретила это известие, она как никто знала свою дочь, привязанную с раннего детства к ней, тихую и домашнюю девочку, читающую без устали и помогающую ей во всем по дому, да и любовь с Марионасом была у нее под контролем. Теперь она боялась за неопытную в житейских делах старшую дочь. В душе Галка тоже переживала, уезжать из дома надолго ей еще не приходилось, ждущее впереди немножко пугало, но ведь надо же когда-то начинать самостоятельную жизнь, тем более то, о чем она мечтала, начало осуществляться. Счастливая, она позвонила Марионасу, известила о своем поступлении, и он назначил ей свидание в одном из административных зданий поселка, в котором он должен был дежурить ночью. После возвращения из города в течение недели Галка оформила расчет на работе, не спеша готовила к отъезду вещи, встретилась со Светой, завалившей экзамены в институт и решившей устроиться работать в городе санитаркой в больнице. Она уже нашла квартиру для совместного проживания с Галкой…

На последнее перед разлукой с Марионасом свидание Галка собиралась особенно тщательно, надела красивое белье, приобретенное на деньги, полученные при увольнении с работы, волосы, подкрашенные перед поездкой в город в темный цвет, подчеркивали яркость ее глаз.

Посмотрев на себя в зеркало, она осталась довольна и, еле дождавшись вечера, в назначенный час подошла к дверям здания, в котором находился Марионас. Не дожидаясь условленного стука, он распахнул дверь и, впустив ее, заключил в объятья. «Я еле дождался нашей встречи», – целуя, шепнул он и сразу повел в один из кабинетов. Здесь стоял стол, стулья, кожаный диван, топился камин, огонь и жаркие угли в нем высвечивали при погашенном свете красивый красный ковер на полу. От долгого ожидания этой встречи Галку пронизывал озноб, и она слегка дрожала. «Ты замерзла?» – спросил Марионас. – «Грейся у камина, специально затопил». В этом году сентябрь был на удивление холодным. Они сидели на прохладном кожаном диване, и он страстно обнимал и целовал ее.

– Я скучал по тебе, а ты?

– Я тоже очень скучала, – отвечая на его поцелуи говорила она, – но что же теперь будет с нами дальше, ведь через день я уеду на занятия!

Вздохнув, она отстранилась от него и пыталась в темноте заглянуть в его глаза и прочесть ответ. Встав с дивана, он подошел к камину и подбросил в него дрова, проговорил словно убеждая себя.

– Мы же уже говорили с тобой на эту тему. Я приеду к тебе сразу, как только демобилизуюсь. Ты же мне напишешь письмо, дашь адрес, и я приеду.

Он снова сел рядом.

– А потом?

– А потом мы решим что делать. Мне нужно поехать домой, развестись с женой, иначе мы не сможем оформить наши с тобой отношения. Ты согласна со мной?

Она была согласна, но своими вопросами искала в его ответах гарантии надежности их отношений в дальнейшем, и его скупые ответы ее не устраивали, они были словно вынужденные, не исходящие от чистого сердца, в них она чувствовала скрытую фальшь.

Но хотела верить его словам, не понимая еще, что для некоторых людей данное ими слово только пустой звук, не более. «Подожди секунду», – проговорил Марионас и вышел из комнаты, тут же вернулся с бутылкой вина, сел рядом.

– Давай отметим твое поступление на учебу и, как это ни печально, твой отъезд.