Горячее северное лето

Справится. В конце-то концов, можно поехать летом в Амдерму на недельку, ему хватит. Летом забот на станции не меньше, но хотя бы не так страшно, что эти двое замерзнут, если дизель встанет, потому что Паша способен действовать в духе: «Я что-то нажал и все исчезло».

Летом хоть теплее будет, а уж с передачей данных на неделю они справятся. А вот зимой, если опять что-нибудь не то нажать, то и генераторы могут отказать, тогда кирдык настанет и людям, и всему оборудованию. И очень быстро.

Нужная цепь среди плавника и прочих богатств, что выбрасывало, наигравшись, на берег море, нашлась быстро. Радов давно ее подметил и теперь, пока волочил в станции, чувствовал небывалый прилив сил. Даже звук приближающегося вертолета уже не так раздражал. Все-таки туристы – люди благодарные и, обычно, без подарков не прилетают. А если сами тугодумы, то в Амдерме им, как следует, объяснят, что и сколько брать с собой на метеостанцию. Не зря же она зовется труднодоступной.

Вот на сигаретах, которые наверняка привезут туристы, и можно дотянуть до тех пор, пока не прибудет ледокол с годовыми припасами. Хотя сигареты в государственные дотации не входили, так как государство ратовало за здоровый образ жизни, все необходимое можно было приобрести и у команды ледокола.

Радов ледокол примет, перекантуется еще с месяц и в июне можно скатнуться в Нарьян-Мар.

Отличный план.

Как и все отличные планы, этот тоже продержался недолго.

Стоило Радову подняться на гребень холма и окинуть взглядом прибывших туристов, как он выронил цепь из рук. Вся кровь моментально отлила от мозга. И виной тому уже была не Светка.

Стоило ему увидеть женщину перед метеостанцией, и его концом можно было гвозди забивать.

Выпав, цепь больно ударила его по мизинцу. И только боль его несколько отрезвила.

Он сейчас что, действительно хотел все бросить, подойти к незнакомой женщине и, перебросив ее через плечо, утащить в спальню? Серьезно?

Похоже, в таком состоянии самое правильное, что Радов может сделать – это сейчас же запрыгнуть в прибывший вертолет, и пусть Пашка и Светка сами обхаживают туристку. Потому что Радов с этим не справится. Он даже подойти к ней ближе не может, потому что руки трясутся от желания.

Радов отвернулся и протер глаза большими пальцами, сильно, аж до звездочек, но это не помогло. Все, что он видел, это два круглых полушария идеального размера под мягким свитером в вороте распахнутой куртки. Если он сожмет их, как следует, то сможет исполнить свою мечту. И не одну.

Радов до скрежета стиснул зубы.

Пломбы-то ему проверяли перед отъездом, но если так пойдет и дальше, то треснут даже самые надежные.

Радов обреченно посмотрел издали на женщину, стоявшую возле Светки. Туристка с большой земли была выше девушки, на целую голову.

Честно сказать, Радов мало что смог разглядеть издали: ни цвета ее волос, скрытых шапкой, ни ее лица толком он так и не увидел. Но, по правде сказать, еще меньше он увидит вблизи, потому что его взгляд наверняка будет сползать с ее лица и волос только ниже. Раз уж он даже издали сразу выцепил самое главное – выдающееся женское достоинство. Идеального размера.

Для чего идеальное, Радов предпочел не думать. Иначе все-таки придется делать зубы по новой в Нарьян-Маре.

– Вперед, Муфаса, – сказал Радов, снова подхватив цепь.

Перед смертью не надышишься.

Эта женщина на Вайгаче пробудет всего три дня, редкие туристы задерживались дольше. Это будут тяжелые трое суток, кто бы спорил, но Радов сделает все, чтобы держаться от нее как можно дальше.

Это же Север, черт возьми. Он бескрайний!

Глава 7. Таисия

Федор Радов не был ссохшимся стариком. Совсем даже наоборот.

Ростом он был точно великан из сказок – столь любимые Таисией сто девяносто пять сантиметров, не меньше. Можно было решить, что его богатырский рост обман зрения, но рядом с мужчиной топал пес и это уж точно был самый огромный пес из всех, которых когда-либо видела Таисия.

Таисия часто видела мужчин в отличной форме, но скорее на специализированных спортивных мероприятиях, куда атлеты приезжали, по умолчанию, в лучшем своем виде. Женщины ее возраста съезжались на такие смотрины с единственной и понятной целью. И было очень большой неожиданностью увидеть хорошо сформированного мужчину здесь, среди бескрайной северной тундры.

Стиснув зубы, Радов тащил на плече ржавую цепь, а ее хвост волочился по земле. Интересно, зачем она ему? Это хобби такое, прогулки с цепью вдоль побережья?

На длинных ногах у него были ботинки с высокими бортами, какие-то свободные мягкие штаны, а сверху свитер грубой вязки с широким горлом. Под ним тонкая футболка. Верхней одежды не было, да он и не смог бы замерзнуть, таская при этом тяжести.

Остановившись на пригорке, Радов впервые скользнул взглядом сначала по вертолету, а после мазнул взглядом по Таисии. И потом быстро, как-то неожиданно резко отвернулся. Сбросил цепь на землю и стал рассматривать, как будто это было самое увлекательное зрелище на свете.

Таисия ощутила неприятный укол уязвленного самолюбия. То есть между ней и ржавой цепью этот дикий мужчина выбрал последнее?

Таисия покосилась на Светку, но та на руководителя станции смотрела совсем иначе, чем на Джея. То запретное вожделение, которое появилось при взгляде на метросексуала с большой земли, при взгляде на Радова мгновенно испарилось.

Со странным облегчением Таисия поняла, что Светка с руководителем не спит и не собирается. Хотя Таисии, в общем-то, и не было до этого никакого дела.

Однако в пытливом женском уме тут же зародился другой вопрос: а с кем спал руководитель метеорологической станции Федор Радов, если вокруг простиралась только северная глушь? Как-то не верилось, что этот великан станет интересоваться кем-то вроде Павла Валерьевича. Светка же годилась Радову в дочери, но, насколько знала Тая, мужчины такому факту обычно были только рады.

Наконец, Радов закончил рассматривать ржавые сочленения, поднял цепь с земли и, что-то сказав псу, двинулся прямиком на них.

Борода Радова, конечно, была далека от идеала и вряд ли знала руку мастеров барбершопов. Не говоря уже о том, что руководитель труднодоступной станции вряд ли начинал свое утро с того, что напомаживал бороду и усы специальным воском, а после расчесывал специальными расческами, как это делал Джей. В ухоженной и подстриженной бороде Джея волосок шел к волоску, у Радова же темная с проседью борода росла, как попало.

Хотя его внешность наверняка могла быть еще запущеннее, думала Тая. Значит, Радов все-таки брился, хоть и не часто.

Волосы тоже лезли в глаза, и их Радов отбрасывал со лба одним резким движением. Волосы были темно-русыми, а глаза прозрачно-синими, как северное небо в хорошую погоду, как сегодня.

Тая поняла, что смотрит на Радова уже в упор, тогда как он, даже приблизившись к ним, продолжает отводить глаза в сторону. Он часто поглядывал на пса, и Таисия решила, что возможно, пес не всегда радушен к новым лицам на острове и хозяин просто бдит за порядком.

Однако темный огромный пес ласково вилял хвостом и даже успел обнюхать Таисию с головы до ног, при этом не выказывая никакого неприятия.

Макушкой зверь достигал ей чуть выше пупка. В собаках Таисия не разбиралась, а такую и вовсе видела впервые: густая темная шерсть на загривке напоминала львиную гриву. А вот брюхо было со светлыми подпалинами, как и пушистый хвост, немного загнутый к спине. Пес хоть и был огромным, как теленок, но, слава богу, оказался, как говорится, хорошим мальчиком и не стал вставать на задние лапы, приветствуя Таисию, иначе точно опрокинул бы ее на спину.

Еще было удивительно и непривычно, что пес не гавкал на чужих, только постоянно оглядывалась на хозяина, который также поглядывал на него в ответ.

– А вот и наш руководитель, – наконец, сказала Светка, хотя Радов уже с минуту стоял возле них.

Но в этот момент и Тая, и Радов оба посмотрели на Свету, как будто впервые ее заметили, а после, так как уже не было причин молчать и дальше, Радов наконец-то медленно перевел свой взгляд и посмотрел на Таисию.

– Федор Радов, добро пожаловать на Белый Нос, – сухо сказал он, глядя на нее сверху вниз.

– Таисия… Можно просто Тая.

Таисия успела смириться с одним очевидным фактом, предопределенным для нее с самого рождения, но сейчас, когда Федор Радов внимательно изучал ее острым, как сорокаградусный мороз, взглядом, Таисия Вознесенская впервые и в полной мере ощутила себя женщиной.

И к тому же единственной в радиусе нескольких километров, если не считать Светлану. А судя по тому, как эти двое – Радов и Света, – невидяще смотрят друг на друга, то Светланой можно пренебречь.

А еще Тая вдруг ясно поняла, что путешествие на север не лучшее место для женщины, где мужчины смотрят на тебя взглядом голодного белого медведя.

Радов хотел сказать что-то еще, но в этот момент вернулся Джей.

– Тая, Тая, там невероятно! Еще несколько ходок и я тебе все покажу. О, здравствуйте! Вы, должно быть, руководитель станции? Федор Радов? Добрый день! Мы с Таей очень благодарны вам за возможность увидеть работу станции изнутри!