Горячее северное лето

Сама Таисия, отринув лишнюю скромность, тоже считала, что не выглядит на свой возраст. Да, почти полвека в паспорте – цифра ужасающая, но отражение, как волшебное зеркало царицы, уверено твердило о том, что хоть на свете и есть другие девицы, румяней и белее, Таисия Вознесенская еще тоже хоть куда.

Ни вид ей давали около сорока и никогда больше. А брутальный вид Джея добавлял ему те лишние годы, которые зияли между ними пропастью, и в счастливые минуты, особенно после оргазма, Таисия и думать забывала о разнице в возрасте. Да и ее темперамент зашкаливал, невзирая на первые предвестники менопаузы.

И все же, и все же…

Таисия хотела бы ощутить не только равноправие, которое пусть и было между ней и Джеем, но скорее мнимое, учитывая и разные социальные статусы, и возраст. В редкие минуты Таисия все же хотела – да простят ее феминистки, – подчиниться мужской воле, а не решать все самой.

Поэтому она позволила Джею выбрать самому, куда они отправятся в отпуск, но легче не стало. Именно так и выглядит мнимое равноправие – когда позволяешь мужчине купить тур на северный полюс за собственные же деньги.

Таисия теперь часто вспоминала ту, что ее сын выбрал себе в жены. Достаточно было взглянуть на Веру, чтобы понять: ее чувства настоящие и действительно не имеют ничего общего с деньгами. А взгляд? Ох уж этот взгляд влюбленной в своего мужчину женщины – скромный, томный и одновременно с этим гордый и дерзкий. Мать не проведешь, и Таисии хватило одного взгляда на Веру, когда та узнала, что Марк стоит сейчас за дверью ее квартиры[3 - События романа «Идеальный мерзавец» (АСТ, 2020 г).].

Таисия не помнила, чтобы так смотрела даже на первого мужа, хотя и любила его в первые года брака. Были в ее жизни и другие увлечения, которые могли перерасти во что-то серьезней, но она уж точно никогда не глядела на своих мужчин так, как Вера глядела на Марка.

Ее сыну однозначно повезло, но что делать собственным пресловутым женским счастьем?

И есть ли смысл что-то менять в ее возрасте, когда на именинном торте даже больше нет места из-за количества свечей?

На станции Белый Нос, после посадки на ровном взлетном поле, их встречали парень с загипсованной рукой и девушка в очках с устаревшей роговой оправой. Еще совсем дети. «И как их только родители отпустили в такую глушь?» – подумала Таисия.

Джей помог ей спрыгнуть со ступени вертолета и они вместе побежали, немного пригнувшись, подальше от шумевших лопастей, гнавших холодный воздух. Только отойдя от вертолета, Таисия смогла осмотреться. Пустота. Такое слово приходило на ум при взгляде на остров Вайгач. Взгляду не за что было зацепить: вплоть до самого горизонта ни деревьев, ни даже мало-мальских кустарников. Только ржавые из-за лишайников зубастые скалы, словно плоские подушки сваленные великаном с каменного ложа лежали вповалку.

А над пустыми равнинами только насыщенное синее небо. Пустота, что сверху, что снизу. И где-то между ними люди, невесть как оказавшиеся в этих жестоких краях.

После того, как мотор вертолета затих, они наконец-то смогли познакомиться с обитателями станции.

Мальчишка лет двадцати пяти представился серьезным Павлом Валерьевичем, а девушка, не сводя изумленного взгляда с Джея, представилась Светланой.

Ну да, рядом с Павлом Валерьевичем Джей выигрывал по всем пунктам. Шире плечи, крепче руки, длинные ноги в обтягивающих каждую мышцу джинсах. Он распахнул куртку, взъерошил волосы и улыбнулся Свете. Все-таки Джей хорош, подумала Тая, этого у него действительно не отнять.

А так ли нужна ей эта любовь, если есть хороший секс? Ну не полюбила она за всю свою жизнь ни одного мужчину, что поделать. Даже если бы Джей соврал, что любит ее, какой смысл в этих признаниях, если сама она никогда его не любит? Не забывайте про песок в почках.

И потом, когда они вернутся на большую землю, ее встречи с Джеем станут иными. Джея она, например, никогда не возьмет с собой, когда полетит к Марку, когда Вере подойдет срок рожать.

Да и такому, как Джей, скорей всего, не захочет спать с бабушкой. А она ведь именно бабушкой и станет уже совсем скоро.

Может, в этом все дело? В том, что старость вот она, официально уже не за горами и совсем скоро Марк скажет: «А это твоя бабушка!».

С именем для сына они еще не определились, но ведь от этого статус Таисии в жизни этого нового человека никак не изменится. Она будет для него бабушкой, которая просто путается с молодыми парнями. И плевать, что эти парни тоже давно не молоды, они-то в отличие от нее даже близко не готовы спать с бабушкой! Тогда как в мире полно девушек, желающих спать с дедушками. Ну и где здесь равноправие?

Впору было подойти и сесть обратно в вертолет. Таисия еще никогда не думала о своем будущем и прошлом столько, как сейчас. Что на нее так влияет? Близость Северного полюса? Может быть, озоновые дыры в атмосфере?

Когда-то отец говорил, что север меняет людей, но чтобы настолько и так сразу? Таисия была не готова к тому, что ей достаточно будет лишь ступить на дальние земли и вся жизнь предстанет перед ней, как на ладони, как равнина тундры, просматривающаяся до горизонта.

Пока Тая пребывала в задумчивости, Павел Валерьевич, выкатив грудь колесом, благодарил Джея за подарки и был явно озадачен количеством коробок и ящиков, которые выгружали из днища вертолета.

– Так у вас нет никаких колес? – удивился Джей. – Чтобы довезти, а не тащить до станции ящики?

Таисия проследила взглядом за его рукой. Среди мшистых равнин с вкраплениями снежных проплешин располагалась сама метеостанция. И в том, что она не зря носила статус «Труднодоступной» не приходилось сомневаться. Это было одноэтажное здание из бело-синей вагонки, окруженное деревянными постройками. Над станцией возвышалась вышка и белели, собранные рядышком, другие странные метеорологические приспособления.

У них будет три дня, что они проведут на станции, и, наверняка, Джей захочет разобраться, в чем заключается суть работы метеоролога. Иначе, чем еще здесь заняться, кроме как природоведением?

– Есть снегоходы, но сейчас не сезон. Есть трактор, но мазута немного, ждем со дня на день ледокол с припасами. Я бы сам помог, но… – Павел попытался развести руки, но одна была привязана к шее и жест вышел смазанным. И так понятно, что помощник из Павла Валерьевича не очень. – Да и Светка много не утащит.

Павел явно хотел поставить Джея в неловкое положение, но он не на того нарвался.

– Ну, значит, сам все сделаю! – бодро воскликнул Джей, на которого крайний север действовал крайне благоприятно. Как будто кто-то выкрутил в нем его жизненный оптимизм на максимум.

Джей скинул куртку на руки опешившей Таисии, размял плечи.

От Таисии не ускользнуло то, какими квадратными при этом стали глаза Светки. У нее разве что слюна не капала из приоткрытого рта. А вот раненный боец Павел Валерьевич хмурился с написанным на лице пренебрежением: «Ну, подумаешь, мышцы!»

Понятно. Когда на станции проводишь время с одной женщиной, привыкаешь считать ее своей. Вот только у этой женщины тоже есть глаза. И теперь после визита Джея она будет понимать, что в мире есть другие мужчины, кроме Павла Валерьевича. И какие мужчины!

Все бы ничего, но при этом Таисия чувствовала нечто схожее… с материнской гордостью. Ни одного укола ревности, как бы ей ни хотелось, она не чувствовала даже близко.

Черти что. Хоть бери и сватай Джея Свете.

А Джей, улыбаясь только Тае, подхватил первую коробку, кажется, с водкой и, бодро сбежав с пригорка, понес ее к невзрачному одноэтажному строению чуть поодаль от основного жилища, под надзором хмурого Павла, который шел впереди, показывая дорогу.

Светлана заворожено проводила его глазами.

– Вас здесь только двое? – спросила Таисия, когда они остались вдвоем.

– Что? – встрепенулась девушка. – А, нет. Вообще пятеро, но Колька и Афанасий в отпуске.

– А кто третий?

– Что? – опять отвлеклась от созерцания ягодиц Джея Света.

– Вы сказали, что вообще здесь на станции вас пятеро, – вежливо подсказала Таисия.

– Ну да. А пятый наш руководитель станции. Федор Радов.

А раз он не вышел их встречать и не может помочь таскать тяжести, Таисия сделала вывод, что уж он-то совсем древний старичок. Да и имя такое же, древнее. Эдакий научный сотрудник, заставший времена, когда по земле еще ходили мамонты.

– А вот, кстати, и он, – кивнула Света в сторону.

Таисия проследила за ее взглядом.

И обомлела.

Глава 6. Федор

Радов тащил тяжеленую цепь и наслаждался тем, что нашел способ перехитрить природу. Во всех смыслах. Он посадит Муфасу на цепь, и пес просидит, как миленький, пережидая течку Дуси.

Куда, кстати, запропастилась эта шелудивая дворняга? Обычно, сразу выбегала навстречу, стоило Радову выйти из жилого модуля. Впрочем, на ужин все равно примчится, если жива еще.

Железо основательно прочистило мозги. Радов снова стал хозяином жизни и собственного тела. Подумаешь, стоит, как у подростка. Было бы хуже, если бы уже вообще не стоял.