Горошина на шестерых

– Честное слово! – закричали мы и бросились маме на шею. – Клянёмся жизнью средних!

И на следующий день нас записали в библиотеку.

С тех пор мы с Жаном А. исправно каждый четверг ходили в библиотеку.

Сначала мы проводили там по часу или два, чтобы подольше не возвращаться домой, а потом стали оставаться до самого вечера.

Папа был счастлив, что у нас наконец-то появилось полезное занятие. Но маме наш энтузиазм казался подозрительным. Особенно когда однажды мы захотели убежать в библиотеку ещё до того, как закончился обед.

– Вы что же, не хотите десерта? – изумлённо спросила она, когда мы вскочили из-за стола так стремительно, будто к нашим попам кто-то прикрутил пружины.

– Нам некогда, – ответил я, заталкивая библиотечные книги в спортивную сумку.

– Мне нужно готовиться к суперсрочному сочинению, – сказал Жан А. – Завещаю свою жижу с комками… ну… в смысле… свой рисовый пудинг Жану В.

Ну и рожи скорчили тут средние! Они ведь не меньше нашего ненавидели домашний рисовый пудинг…

– А почему нам нельзя в библиотеку? – возмутился Жан Г.

– И не мечтайте, – сказали мы, – никаких средних в библиотеке.

– Я тозе поглосяю книзки, – заныл Жан Д., который не выговаривает половину звуков. – Мозно я тозе записусь в библиотеку?

– И не мечтай, – снова сказали мы. – Шепелявых в библиотеку не пускают.

– К тому же ты ещё не умеешь читать, несчастный нуллюс, – засмеялся Жан А. и постучал Жана Д. по макушке.

– Только тронь ещё раз моего брата – и ты труп! – пригрозил Жан Г.

– И не думайте, что мы за вас уберём со стола, – предупредил Жан В.

– Ещё одно слово, – очень спокойным голосом произнесла мама, – и все до вечера просидят по своим комнатам.

– А как же моё сочинение по истории? – спросил Жан А., бледнея.

– А мой агент Ланжело? – спросил я, тоже бледнея.

Мама вздохнула.

– Бегите, – сказала она. – Но больше я не стану горбатиться и готовить для вас вкусные десерты.

Мы были уже в прихожей и натягивали на ноги резиновые сапоги, когда мама вдруг окликнула Жана А.

– Кстати, а на какую тему это твоё суперсрочное сочинение?

Жан А. прикинулся глуховатым – он всегда так делает, когда его застают врасплох.

– Чего? – переспросил он.

– Не «чего», а «что», – поправила мама, которая никогда не упускает возможности напомнить нам о хороших манерах.

– Сочинение-то? Ну, оно… э-э… оно о Наполеоне… то есть об этом… Рамзесе… Знаешь, такой египетский фараон.

– Ты как будто не очень в этом уверен, – заметила мама.

– Вот поэтому-то мне и надо в библиотеку, – затараторил Жан А. – Проверю там всё как следует.

Я подтолкнул его к выходу.

– Давай скорее! Сейчас все нужные книги разберут. До вечера, мама. Пока, редиски!

– Не сидите там слишком долго! – крикнула мама нам вслед.

Закрыл за нами дверь Жан В., весь зелёный от зависти. Он так яростно хлопнул дверью, что, конечно, разбудил малыша Жана Е.

Ждать лифта мы не могли – уж очень торопились, поэтому бежали с одиннадцатого этажа по лестнице, и вопли Жана Е. летели за нами до самого низа.

– Не хотел бы я сейчас оказаться на месте Жана В., – радостно крикнул Жан А., когда мы вылетели на улицу.

– Что на тебя нашло? – набросился я на него. – Чуть не испортил всё своей малограмотностью!

– Это ты про сочинение? Не волнуйся, мама ничего не заподозрила.

– Ну ты и дубина, – вздохнул я.

– А ну повтори, что сказал!

Мы шли по улице и толкали друг друга. А потом, когда убедились, что мама уже не увидит нас из окна, Жан А. сказал, потирая руки:

– Итак, начинаем операцию «Библиотека». Сверим часы.

Мы показали друг другу свои наручные часы и установили на них одинаковое время с точностью до минуты.

– Встречаемся на этом самом месте ровно в пять, – сказал Жан А. – Только смотри не опаздывай, понял?

– За кого ты меня принимаешь?! – возмутился я.

Ему не терпелось поскорее убежать, но я поймал его за рукав.

– А ты на самом деле куда?

– Я же тебе утром говорил… К Стефану.

Стефан – это лучший друг Жана А. Он тоже очкарик, тоже учит латынь и собирает марки – они с Жаном А. ими меняются.

– А что вы будете делать?

– Не твоё дело!