Суженая мага огня

– Есть, командир, – буркнули в ответ. По голосу поняла, что ответил тот беззубый бородач.

Застучали кружки и раздалось чавканье. Наёмники принялись за еду. Как они могли так спокойно есть?!

У меня затряслись плечи и коленки от страха. Я вытерла ставшие влажными ладони о юбку, прижала к животу кувшин с молоком и спустилась под стол. На четвереньках выбралась из-за перегородки и поползла к двери. Тихо-тихо. Чтобы не скрипнула ни одна половица. Надавив плечом на дверь и приоткрыв её, выползла наружу.

Подняв голову, увидела на скамейке у входа молодого наёмника в меховой накидке, под которой виднелся кожаный доспех, на поясе висел меч. Расс, кажется… Мы оба поглядели друг на друга широко раскрытыми глазами, с осознанием, что оба посвящены в страшную тайну.

– Тебя хотят убить, беги! – проговорила я хриплым голосом, вставая с колен.

– Ты… Ты всё слышала? – удивлённо сощурился он.

Не ответив, я развернулась и побежала в переулок. Расс кинулся за мной. Сердце ушло в пятки от ужаса.

7

Я боялась расплескать молоко для детей, осторожно виляя между прохожими. Наёмнику не составило труда меня догнать. Он схватил меня за плечо и развернул к себе.

– Пусти! – взвизгнула я.

– Успокойся, поговорим, красавица! – Расс подтолкнул меня к забору. – Что ты слышала?

Хрипотца наёмника хмельным перегаром опалила щёку.

– Ничего, пусти… – отвернулась я, жалобно глядя на уходящую вдаль улицу.

Мысли в голове мешались, и сердце гудело набатом в груди. Зачем?! Зачем я вообще заговорила с ним?!

Ну, как зачем… Его бы убили, если бы я промолчала!

Тёмные глаза Расса изучающе скользили по моему лицу, шее, груди, пока не наткнулись на кувшин в руках. Взгляд застыл.

– Ты уверена, что всё верно поняла, послушница? – прошептал он, приблизив лицо.

– Уверена.

Мои глаза широко распахнулись от страха. Сбивчивое дыхание дало понять наёмнику, что я действительно всё поняла правильно.

– Проклятье! Пять лет работал со Свеном, и он вот так легко отправляет мою душу к Салаиру! Бежим со мной, умница моя? – вдруг сказал наёмник.

– Что?!

– Они тебя найдут, – он снова принялся разглядывать моё лицо, и взгляд его сделался взволнованным, даже трепетным. – Вернее, даже не найдут, конец тебе… Бежим сейчас же. Прочь из города. У меня в конюшне лошадь, есть немного денег – нам хватит.

– Нет, меня ждут! – Я прижала кувшин к животу. – У меня дети…

Расс пылко выдохнул и выпустил меня.

– Беги скорее!.. Может, и не найдут тебя… – он сделал несколько шагов от меня на середину улицы и обернулся: – Спасибо тебе, умница моя. Не забуду. Пусть Арнос хранит тебя!

Махнув на прощание рукой, Расс скрылся за спинами прохожих. Я прижала кувшин и побрела в святилище. Сил бежать уже не было.

8

– Триса, ну наконец-то! – сказала Идда, встречая меня на крыльце. – Я уж думала идти тебя искать! Где тебя носило?

Я передала кувшин в руки травницы, скинула заледеневшие башмаки и легла на постель под одеяло в платье и шерстяном плаще, как была, задыхаясь от бессилия. В соседней комнатке запищали подкидыши и старшие дети Греты, раздался её бархатный голос. Она принялась успокаивать и кормить детей.

Идда вернулась ко мне и ахнула.

– Пресветлая, да на тебе лица нет! Что случилось, Триса?

Я не знала, стоит ли рассказывать. Не подвергнет ли то, что я скажу, опасности близких мне людей? Паладин… Стоит ли высовывать язык и искать с ним встречи? Что будет со мной и моими девочками, если я всё же решусь?

– Устала просто. Поспать нужно, – я отвернулась к стене.

– Есть не будешь? Я тебе кашу оставила.

– Меня Тания накормила… Ах, Идда! Совсем забыла… – я полезла в передник и выгребла нераспроданные баночки масла и монеты. Протянула травнице золотой. – Паладин пожертвовал на рынке.

– Ах, святой человек! Хвала Пресветлой! Хвала Арносу! – Идда поцеловала монету, согретую теплом моего тела. – Передам настоятельнице, мы сможем купить свою козу!

– Сможем, – сдержанно улыбнулась я. – Даже не одну.

Идда накинула послушнический платок и убежала к Альбе, а я вновь легла и закрыла глаза.

Тело потряхивало от пережитого страха и холода. Руки похолодели, будто жизнь из них вновь куда-то вытекла. Я не знаю, кем была в прошлом, хорошим ли была человеком, были ли у меня друзья, семья? Но то, что сделал со мной колдун – перечеркнуло всё. Теперь у меня нет будущего, я не найду мужа – никому не нужна нечистая, продырявленная невеста с отметиной на шее.

На душе стало горько. Я чувствовала себя совсем-совсем ненужной. И в этот миг в соседней комнатке засмеялись дети. Я повернула лицо к проёму, из которого сочился тёплый свет лампы, и увидела бегающих старшеньких перед Гретой, кормящей на руках малышей.

Пресвятая сберегла меня для чего-то, дала второй шанс. Я должна пойти к господину Генриху и предупредить об опасности. Если я дам ему погибнуть, то не смогу жить. Посплю и пойду. Завтра… Утром…

Светлые мысли принесли мир моей душе, и я задремала.

9

– Тлис-са, Тли-и-са… – раздалось тихое шептание, лепет малыша над ухом.

Детские пальчики изучающе коснулись волос.

Я открыла глаза. В окно во всю бил дневной свет.

– Проснулась, Трис? – проговорила Грета, поймав руку убежавшего от неё ребёнка. – Идём, Рик. Говорила тебе, не буди Трису, нашу добытчицу!

– Да ничего, – улыбнулась я, перехватив Рика, и посадила его к себе на колени. – Соскучился?

Я счастливо улыбнулась. Сердце наполнилось любовью и добротой. Дети казались мне недосягаемым счастьем, которого у меня никогда не случится. Как не случится и мужа, и безопасной сытой жизни.

– Как себя чувствуешь, Трис? – села ко мне Грета и погладила по голове. – Ты была так бледна, стонала во сне. Мы не стали тебя будить. Идда пошла на окраину болота за моросянкой, сказала: “Пусть наша Трисочка-добытчица поспит, заслужила выходной”.