Исповедь вампира

Радовало в данной ситуации только то, что в самом Дворце Культуры было куда прохладнее, чем на солнцепеке пыльной улицы. Это было хорошей причиной для посещения.

– Добрый день, дамы и господа. – полная женщина в фиолетовом одеянии, низкого роста, неестественно быстро для своего телосложения прошла к столику с бумагами возле сцены и начала шумно копаться в них. – Это все желающие, Яночка? – спросила она у пустоты. Вскоре после ее вопроса из-за угла выплыла, облокотившись о стену, сестра Вали все в том же официальном виде, что и вчера.

– Да. Я думаю, их достаточно. – важно проговорила та и окинула всех пренебрежительным взглядом зеленых глаз.

– Что ж, все вы здесь у меня танцоры… – это уже относилось к детям. – Кто-нибудь когда-нибудь танцевал вальс? – после этого вопроса несколько человек из немногочисленной толпы подняли руки. – Не беда. Теперь станцуют все. – улыбнувшись, женщина поправила прямоугольные очки. – Меня зовут Алина Андреевна. Думаю, несложно запомнить – А.А. Как вы уже знаете, вы здесь для того, чтобы сыграть роль массовки на балу. Я знаю, что обычно зрители не обращают внимания на задний фон, концентрируясь на главных героях, но я хочу, чтобы в этом спектакле все было идеально до мелочей. Кто же этого не хочет? – вдохновленно проговорила она.

Когда дело дошло до выбора партнеров, Алина Андреевна, или же А.А, поставила Нике довольно симпатичного молодого человека, который на вид был постарше ее. Однако он оказался жуть каким неразговорчивым, и вместо банального «привет» просто незаинтересованно кивнул, даже не смотря на Нику.

Следующие два с половиной часа прошли в трудоемкой работе. А.А. обучала ребят вальсу, как хореограф со стажем, но как бы не старались некоторые из них, ей это не угождало. Она говорила о том, что в их танце нет чувств, изюминки, экспрессии. В общем, многие из ребят так и не поняли, чего от них хотела бедная Алина Андреевна, так обожавшая свою работу. К тому же, Веронику начал разочаровывать ее, на первый взгляд перспективный, партнер по танцу. Он то и дело наступал ей на ноги, хотя при всем этом А.А ни разу не сделала ему замечания и даже косо не посмотрела. Поначалу девочка еще как-то терпела это, но спустя несколько часов таких умопомрачительных танцев с больными пальцами и в теперь уже душном помещении, она не выдержала:

– Мне нужен перерыв, – разорвав короткую тишину в зале, заявила она и громко спрыгнула со сцены.

– Ты чего? – спросила подошедшая к ней тут же Валентина, которая изящно бросила своего рыженького танцора с очками.

– Этот гениальный тип мне все пальцы отдавил! – злобно, но тихо прошептала девочка. – И вообще, он мне сразу не понравился! – прямо соврала Ника.

– Давай попросим заменить его? – с энтузиазмом предложила Валя.

– Я думаю, на сегодня мне хватит танцулек. Ты, если хочешь, оставайся. Я хочу отдохнуть и посидеть дома. – махнув подруге рукой, Ника поднялась и направилась к выходу из ДК.

Танцевать она, конечно, любила, но терпеть отдавливание пальцев не собиралась. Тем более, как выразилась сама Валя, главное не спектакль, а партнер, а такого партнера Макарова даже видеть не желала.

– Ника, погоди. – тихий, спокойный голос остановил девочку, когда та была уже на последней ступеньке ДК.

– Что? – буднично спросила она, развернувшись к блондинке. На этот раз Ника окинула пренебрежительным взглядом ее.

– Ты должна участвовать. Твой тренер по танцам рекомендовала тебя, как отличного, даже одного из лучших, кандидата вместе с Валентиной, даже несмотря на твой годовой пробел в занятиях танцами. Я заменю тебе партнера. Но вы с сестрой единственные, кто может принимать участие в этом. – интонация Яны значительно отличалась от той, что была вчера и сегодня в начале репетиции.

Внезапно Ника поймала себя на мысли, что быть одной из лучших в группе танцев она никак не могла, ведь еще и недели не проходила туда. Да, она много занималась танцами ранее, но это не отменяло того, что в группе были танцоры и опытнее.

– Да, но не сегодня. – подумав, начала та. – Моим пальцам, знаете ли, тоже нужно отдыхать. – сказав это больше из вредности, Ника развернулась и решительно потопала в сторону дома, противореча недавней жалобе на боль в пальцах.

Еще долго девочка ощущала на себе взгляд Яны, стоявшей на ступеньках старого ДК и смотревшей ей вслед. Все это ей очень и очень не нравилось. Но, как известно, беда не приходит одна, а потому, не пройдя и пяти минут спокойного пути, Ника разглядела двух знакомых с необычными именами.

– Только не это, – прошептала она и начала быстро вертеть головой по сторонам в поисках места, где можно было спрятаться, затаиться хоть на время от всех этих проблем.

– О-о, добрый день, Маргарита, – протянула высокая брюнетка, которая, по всей видимости, уже заметила девочку.

– Ой, привет. Какая неожиданная и приятная встреча, – попыталась улыбнуться Ника изо всех сил. – Ну что, нашли того загадочного парня? – как бы между прочим спросила она.

– Нет. Он ни разу не появился в том сквере. – Лукас прищурился. – Не знаешь, почему?

– Понятия не имею. – Вероника лишь развела руками и тут же почувствовала вибрацию в заднем кармане джинсов. – Минутку, – она достала мобильник, на экране которого высветилось «Бабушка». Довольно-таки вовремя. – Алло?

Во время разговора с бабушкой, Ника все дальше и дальше отходила от брата и сестры, всем своим видом показывая, что не желает с ними беседовать. То ли они это сами поняли, то ли Ника слишком далеко ушла, но после окончания разговора по телефону этих двоих уже не было видно.

– Отлично. – осмотревшись, выдохнула Ника и убрала мобильник в карман.

Бабушка приглашала ее в гости с ночевкой. Помнится, Вероника как-то по зиме обещала той, что, как только наступит лето, она будет ночевать у бабушки, а пока школа – никаких тебе ночевок. Конечно, Ника уже успела позабыть о данном обещании, но только не бабушка.

По возвращении домой девочка собрала кое-какие необходимые для ночевки вещи и уехала на ближайшем автобусе, заведомо отзвонившись тете Кате. Ее бабушка жила в другом городе. На автобусе поездка занимала чуть более часа, но это было только в радость для того, кто читал книги. Именно в таких поездках можно было насладиться ими и любимой музыкой в абсолютном одиночестве.

Пока транспорт покачивало от внезапных дыр на дороге, вымытых дождевой водой, девочка, разувшись, сложила стройные ноги у окошка и, прикрыв его шторкой во избежание попадания ярких лучей в глаза, наслаждалась очередным ужастиком. Позади нее вместе с девушкой сидел зеленоглазый мужчина, то и дело глядевший на Нику, что она замечала в отражении двойного окошка. Это немного напрягало, однако не так, чтобы заставить ее пересесть с удобного нагретого местечка.

Поднимаясь по лестнице подъезда бабушки, Макарова все еще смотрела в книгу и даже не заметила, как впереди бесшумно спускался вниз пожилой мужчина. Так вышло, что они столкнулись локтями и довольно не слабо.

– Ой, – Ника выронила книжку на ступени и еле удержалась, чтобы не упасть назад. – Простите, пожалуйста, – мельком взглянув на дедушку, она потянулась за книгой. Тот лишь улыбнулся и медленно пошел дальше. По началу Ника не предала этому особого значения, но, уже подступив к двери бабушки, вдруг задумалась о том, почему же он допустил это. Дедуля ведь просто шел и прекрасно видел поднимающуюся Нику. Мысль о том, что это было сделано нарочно, даже не посетила голову девочки просто потому, что это очень и очень глупо.

– Привет, бабушка! – после щелчка двери Ника помахала тому, кто открыл ей дверь. – О, это ты, дедушка.

– Да. Проходи. Бабушка готовит угощение. – улыбнувшись, он уступил место, чтобы она могла войти. Всегда, когда дедушка так улыбался, у него невольно закрывались глаза, а вокруг них появлялась сеточка морщин, которые по-особенному шли ему.

В квартире стоял горячий запах жареных блинчиков и чего-то еще, а где-то у самого потолка клубился пар, небольшая часть которого ловко переплыла в подъезд, пока дверь была открыта. У бабушки с дедушкой всегда так было: уютно, по-домашнему. Все эти узорчатые бордовые ковры на стенах, деревянные заводные часы на пыльной полке, специфический запах старости, который часто перебивался ароматом вкусной еды.

– Привет, Вероника. – увидев внучку, пожилая женщина оставила плиту и обняла Нику. – А ну как не ешь совсем! Худенькая такая…

– Ладно тебе, Тома. Была бы слишком тощая, записки бы ей не оставляли. – кашлянул дедушка.

– Какие записки? – удивилась девочка.

– Тебе кое-что передали. В комнате, на столе лежит. Конверт какой-то.

– Его передал не тот дедушка?

– Какой дедушка? – бабушка удивленно изогнула седую кудрявую бровь.

– Да не, забудь. – Ника махнула рукой, сама про себя удивившись, что спросила это. Она понятия не имела, отчего сразу же подумала на него, да еще и вслух ляпнула.

На столе в комнате и правда лежал какой-то конверт. Он был заклеен, а значит, бабушка и дедушка не любопытствовали. Тогда она даже не задумалась о том, почему записка оказалась здесь, а не в ее доме, или хотя бы доме тети Кати. Безжалостно разорвав конверт, Ника принялась читать то, то было написано на бумажке карандашом, причем так, будто автор делал это в спешке и на ходу, без ровной неподвижной поверхности под листком:

« Не дай им себя увлечь. Если заподозрят – беги »

– Ну что там? Никак любовное письмо? – дедушка подошел сзади, не слишком близко, чтобы ненароком не заглянуть в личное послание.

– А? Какое еще любовное письмо? Нужны мне эти мальчики как собаке пятая нога. – отшутилась Ника, свернув в руке бумажку.

– Ну хорошо, тогда иди обедать. – он снисходительно, явно ей не поверив, улыбнулся и ушел на кухню, прихрамывая.

– Иду. – девочка запихнула комок в задний карман штанов и направилась на кухню, откуда доносились умопомрачительные запахи бабушкиной стряпни.

Глава IV

Тем же вечером у Вероники разрядился мобильный телефон. Дедушка с бабушкой были людьми старой закалки, а потому зарядных устройств дома не держали, как и, собственно, самих мобильников. Для связи с миром им хватало старого домашнего, что безмятежно пылился на столике у входа в зал.

Весь этот день и половину следующего Ника провела у бабушки с дедушкой. Они общались, девочка помогала по хозяйству и время от времени набрасывала что-то для страшилок. Но к вечеру она так увлеклась этим, что возвращаться домой пришлось уже по темноте. Это был первый раз, когда она шла по улице без наушников в ушах. А виной тому была неясная тревога, которая заставляла девочку то и дело оборачиваться и прислушиваться к движениям темноты. Город дышал ей в спину своими тайнами, выжидающе поглядывал за нею глазницами темных окон. Снова появилось ощущение слежки, как тем вечером на кухне, однако теперь она была не дома, и прятаться ей было негде. Нике все больше казалось, что вот-вот, из-за угла, на нее выпрыгнет то самое нечто, что заставляет сердце сжиматься каждый раз, когда ты слышишь шорохи в своей пустой и темной квартире.

И предосторожности оказались не напрасны – откуда-то сзади послышались тихие, но быстрые шаги, которые точно приближались к Веронике, ведь она была совсем одна здесь. Это заставило девочку побежать. Оборачиваться и высматривать врага времени не было. Ей казалось, что она никогда не бегала так быстро – страх толкал в спину, шептал на ухо, хватал за кончики золотистых волос острыми когтями, прикасался холодными пальцами к тонкой шее, запутывал ноги невидимыми раскаленными веревками. Ника просто перепрыгивала с ноги на ногу, будто бы не касаясь земли и не обращая внимания на появившуюся боль в икрах. Вскоре, а может быть и не так скоро, как казалось, девочка заметила белеющий в сотне метрах от нее коттедж Панкратовых с ярко-красной крышей. И вот когда до заветного забора оставалось всего несколько десятков спасительных шагов, но ни грамма сил на побег, преследователь нагнал Нику и с силой схватил за руку, притянув к себе.