Исповедь вампира

– Но ты же сама…

– Ни слова.

Нике ничего не оставалось, как повиноваться и пойти за ней.

Глава III

К вечеру, вернувшись домой, Ника не спешила прощаться с Валей. Какой-то непонятный, скользкий страх закрался в ее бедную душу. Отчего-то ей не хотелось входить в этот дом в одиночку, даже зная, что в своей комнате лежит Данил. Он теперь тоже казался каким-то другим, враждебным, чужим. До прихода тети Кати было еще далеко, Валя могла гулять очень долго, а потому Ника стала действовать.

– Ну ладно, до завтра. – Валентина махнула рукой и уже сделала шаг от Макаровой и калитки, но та схватила ее за предплечье. – Ты чего? – она удивленно изогнула бровь и посмотрела на подругу.

– Не задержишься на чай? Или на твои любимые круассаны с шоколадом?.. – как можно убедительнее произнесла Вероника, попытавшись улыбнуться. Вышло у нее, конечно, не совсем так, как это задумывалось.

– Предложение, от которого сложно отказаться. —

Что-что, а отказываться от еды было выше ее сил.

За окном постепенно становилось все темнее и темнее. Еще чуть-чуть, и разглядеть за окном что-либо было бы невозможно. Полностью погруженная в собственные мысли, Ника смотрела в темное окно, не отводя от него скучающего взгляда. Единственное, что заставляло ее глаз нервно подергиваться, так это шуршание фантика в руке Вали. Последняя пила чай и заедала его конфетами. На самом деле Ника не совсем понимала, как их можно было есть. Все конфеты в доме тети Кати были какими-то горькими или же настолько сладкими, что хотелось выплюнуть сразу же. Помимо поедания конфет, Валентина с непомерным интересом смотрела в телевизор, где шла какая-то глупая передача. О чем она была, Вероника так и не поняла и нисколько об этом не жалела.

– Слушай, а помнишь, ты хотела сходить в подвал? – неожиданно и громко спросила Валя, оторвавшись от «интересной» передачи.

– Помню. – устало кивнула Ника.

– Самый лучший день – это сегодня. – с энтузиазмом выкрикнула Валя и поднялась со стула.

– Ну, я думала, что мы пойдем туда с Данилом, а он…

– Ну потом можно туда и с Данилом сходить, если ты так хочешь, а пока что нам никто и ничто не мешает сделать это вдвоем. – сказав это, она направилась к выходу. Вероника даже не успела ничего сообразить, а потому ей ничего не оставалось, кроме как последовать за Калистратовой.

– Итак, каков наш план, босс? – спросила Валя, стоявшая около входа в подвал, когда та только вышла из-за угла дома.

– Ну, для начала, полагаю, нам нужно спуститься. – она попыталась сделать серьезное лицо.

– Уверена?

– Пятьдесят на пятьдесят. – почти серьезно сказала Ника, поддерживая игру, после чего распахнула дверцы подвала. Оттуда повеяло легким, не таким как днем, холодком, а в нос ударил сильный запах сырости. Впереди было так темно, что это больше напоминало черный прямоугольник, нежели вход. Короче говоря, все так же, как и в прошлый раз. Однако в тот самый прошлый раз на небе светило солнце, а не луна – это обстоятельство слегка отягощало путешествие.

– Ну что, вместе пойдем или по очереди?

– Вместе. – решительно сказала Ника и прошла вперед, туда, где примерно и находилась «аномалия». И она не ошиблась. Спустя пару шагов, на коже почувствовалось жжение от резко появившегося холода. – Чувствуешь это? – обняв себя, дабы согреться, девочка развернулась. – Валя? – спросила она чуть тише у пустоты.

Изнутри подвал было видно лучше за счет света луны снаружи, но Валентины все равно нигде не было, точно она испарилась за секунду. От этого по уже замерзшей коже Вероники пробежала толпа назойливых мурашек, а в груди заныло от беспричинной тоски. Ей вдруг почудилось, что она совершенно одна здесь, в этом пустом и вечно ледяном подвале, а прямо за ее спиной сидит нечто, готовое в любую секунду наброситься и навсегда запрятать здесь гостью. Прогнав наваждение, она быстро сделала пару шагов туда, откуда пришла.

– Ника! – взволнованный голос Валентины заставил все страхи отступить. Кожа снова почувствовала летнее, хоть и ночное, тепло. – Что это было?

– О чем ты? – как-то растерянно глядя по сторонам, спросила она.

– Мы сделали пару шагов, а потом ты растворилась прямо на моих глазах! А вот теперь снова появилась… Но как бы я не пыталась, я не могу так же. Я шла прямо по твоим следам, но ничего… – активно жестикулируя от переизбытка эмоций, тараторила девочка.

– Может, это… – Ника задумалась и умолкла – почему-то на ум сразу же пришла мысль о том, что это как-то связано с тем, что она Арахна.

– Хозяева! Есть кто? – послышался приглушенный крик снаружи. Кажется, кто-то кричал от главного входа в дом.

– Голос знакомый… Это сестра! – сказала Валя и кивнула в сторону выхода из подвала.

На пороге стояла высокая, стройная девушка лет семнадцати-восемнадцати. Ноги ее украшали черные туфли на толстом, высоком каблуке. Они отлично гармонировали с ее классическим нарядом: черной юбкой-карандашом и белой рубашкой с рукавом три четверти, а на ее плечи был накинут выглаженный черный пиджак. Чуть ниже тех самых плеч заканчивались прямые светлые волосы, которые будто отражали лунный свет, а легкий макияж придавал миловидному светлому лицу недостающей яркости. Она произвела на Веронику необычное впечатление – не каждый использует в качестве повседневной одежды деловой костюм. Но большее впечатление произвел медальон, обвивающий шею девушки. Он напоминал какой-то огромный золотой клык или коготь, украшенный парой-тройкой разноцветных драгоценных камней. А самое главное – он совершенно не смотрелся с деловым нарядом сестры.

– О, вот ты где. А я тебя уже обыскалась. – гостья развернулась к девочкам.

– Я же сказала, что приду поздно. – Валя вздохнула. – Кстати, Яна, это – Вероника. Вероника, это – Яна.

Ника кивнула.

– Приятно познакомиться, полагаю. – окинув последнюю оценивающим взглядом, важно сказала та. – Валентина, идем.

– Куда?

– Как куда? Домой.

– Но я не хочу… – неуверенно проговорила Валя, а ее лицо приобрело растерянный вид.

– Я к тебе не каждый день приезжаю с другого конца страны, Валентина!

После того, как Яна повысила голос, они обе ушли в одном направлении.

Вероника не понимала, как такое могло произойти, ведь когда Валя описывала ей свою сестру, та казалась совершенно другим человеком. Она никогда не повышала голос и была только за то, чтобы ее сестра жила свободно от каких-либо правил. Яна и сама, судя по рассказам подруги, жила свободной жизнью. Ей почти никогда ничего не запрещали, как и самой Вале до этого вечера. Задумавшись над этим, Вероника не заметила, как чай из чашки перелился через край и по столу уже растекался ржавого цвета кипяток. Вытирая его, она вдруг почувствовала на своей спине чужой, тяжелый взгляд. Позади нее как раз располагалось панорамное, как сказал бы Данил, кухонное окно. Развернувшись как бы к телевизору, девочка искоса глянула во тьму за окном – ничего, кроме ближайших цветов с клумбы, которые освещались тусклым светом с кухни, она не увидела. Однако теперь она не чувствовала за собой никаких взглядов, будто бы спугнула их. До конца избавившись от пролитого напитка, Ника перелила назад в чайник с заваркой уже налитый чай, после чего потушила свет и, понаблюдав еще пару секунд за живой темнотой двора, покинула кухню.

Проходя мимо комнаты Данила, Ника долго не могла решить, как ей поступить: она могла просто пойти дальше и сесть в своей комнате за книгу, будто бы позабыв обо всех странностях со своим другом, а могла и заглянуть к нему. Она сама не понимала, чего боялась в том, чтобы сделать последнее, но в итоге она все-таки просто прошла в свою комнату. Возможно, она чувствовала, что, если увидит Данила в том же плачевном состоянии, ей станет лишь хуже. Или же просто-напросто она поняла, что все равно никак не сможет помочь ему. До самого утра она не высунулась из маленькой комнаты. Более того, она зашторила окно и заперла дверь на щеколду – это позволило ей чувствовать себя в относительной безопасности, коей она не чувствовала уже почти что год с момента посещения «Идеальной школы». Нечто жуткое, неестественное будто бы постоянно поджидало ее в каждом темном уголке, за каждым поворотом в ночном городе, в каждом подозрительном незнакомце, а может даже и в родном человеке. Мир перестал быть таким, каким был прежде: беззаботным, светлым, безопасным. Раньше, когда самым страшным моментом в жизни казалась какая-нибудь внезапная контрольная по физике, а самой пугающей вещью была тень от цветка в твоей комнате ночью, жизнь казалась гораздо проще. Бывали моменты, когда Вероника завидовала тем людям, что безмятежно гуляли по морскому берегу, смеялись, радовались и даже не догадывались о том, что, как только солнце спрячется за линией водного горизонта, на этот же самый берег, след в след, ступит нечистый, и будет ступать по нему еще сотни лет каждую ночь после смерти этих людей. Наверное, только теперь она начала сознавать правдивость поговорки «чем меньше знаешь, тем крепче спишь».

Наутро Ника увидела несколько пропущенных звонков от Вали. Как выяснилось позже, Вероника снова спала почти что до обеда. А еще выяснилось, что Яна приглашает Валю и Нику поучаствовать в спектакле – им нужна была массовка, которая будет танцевать на фоне главной пары, и, конечно же, не нашлось никого лучше, чем приближенные Яны.

– Бал? – Ника сонно потирала глаза кулаками, стоя на пороге перед подругой.

– Он самый. Ты ведь хотела хоть раз побывать на балу со всякими там пышными платьями, танцами и тому подобное? Вот он – твой шанс! – бодро и громко сказала подруга, как обычно пришедшая задолго до пробуждения Макаровой.

– Но так он ненастоящий… и вообще, это просто спектакль! – Ника развела руками, давая понять, что в этом всем не участвует.

– Ну и что? Дело ведь в партнере, а не в подлинности бала.

– Ну и кого я возьму? Полуживого Данила, который даже на кухню не выходит из комнаты?

– Яна сказала, что там нам подберет партнеров. Пошли. Познакомимся с мальчиками. С твоего Данилкинса все как с гуся вода, да и ты сама говорила, что ему Аленка эта мерзкая нравится. Ну та, с веснушками и жабьей кожей лица. Тебе пора найти что-нибудь новенькое. – взяв девочку за руку, сказала она.

Все произошло слишком быстро. Ника даже не успела спросить у подруги, помирились ли они с сестрой или нет, да и вообще обсудить вчерашнее ее поведение и происшествие в подвале. Время осталось на одно – возразить о том, что ей все еще нравится Панкратов.

Местный ДК, на удивление Вероники, работал даже в разгар летних каникул.

Неужели нашлись те, кто готов был посвятить искусству и учебе даже свои летние каникулы – девяносто два дня законного отдыха от всех и всего? Сама девочка не пошла бы на такие жертвы добровольно.