Сборник. Верберы

Я могла тупо не заметить сообщения. Я отключаю все оповещения, когда сажусь работать над статьей. И часто забываю включить заново.

Да что угодно могло случиться.

Феликс не дурак и все поймет.

Я закрыла глаза и отключилась.

Глава 11

Феликс

Тимур встретил Феликса возле его дома. Растрепанный, взбаламученный и нервный.

– Ну как? Что у тебя там?

– Дали подумать до завтра.

Феликс вошел в дом и через час они вместе с Тимуром ели шашлыки, закусывали еще горячим хлебом и обсуждали дела насущные.

– Успокоился? – в какой-то момент не выдержал, спросил бета.

– Не знаю. Думаю.

Феликса раздирали сомнения и противоречия. Буквально рвали на части.

То верберу чудилось, что Алена все-таки неравнодушна к нему. То думалось, что все это игра фантазии. Ведь надежда – это то, что помогает выживать. Даже вопреки страшным диагнозам, ранениям, голоду, холоду.

После сытного обеда, Феликс немного успокоился и отправился инспектировать поселок.

На сей раз проверил цеха: по изготовлению обуви, выпечке хлеба, пирогов и пирожных. То, чем племя зарабатывало себе на жизнь. Все функционировало нормально. Переезд на работу цехов почти не повлиял. Пара дней задержки – и все уже на мази.

Феликс вернулся домой, доел остатки шашлыка и собрался лечь пораньше, чтобы завтра, на свежую голову отправиться к Алене. Надо, надо все выяснить. Раз и навсегда. Если ждет и, правда, передумала, он будет счастлив. Если нет – больше не перейдет ей дорогу и нервы трепать не станет. Слишком она дорога Феликсу, чтобы поставить свое счастье и спокойствие впереди счастья и спокойствия нэнги.

Однако не успел вербер лечь, как его пронзило странное чувство.

Она! Нэнги! Что-то с ней не так!

Вербер вышел из дома, в темноту спящего поселка. Принюхался к ночным запахам. Из цехов несло кислым тестом, пряностями и ванилью.

Из леса тянуло росой, осокой и хвоей. Полосами мелькали запахи животных. Слабый – кошек: домашних и диких, сильный, тяжелый – собак, немного пряный – лисиц.

Феликс прислушался к себе, стараясь не акцентироваться на звуках природы.

Уханье совы, перекличке птиц и глупого стука мотыльков о какой-то фонарь.

С Аленой точно было что-то не так. Она нервничала, она плакала, она чувствовала себя разбитой, растерянной и расстроенной.

Феликс жадно глотнул воздуха. Вытащил из кармана мобильник и отправил сообщение. Спрашивал – все ли в порядке.

Потом ждал, бродил взад-вперед.

Ежеминутно поглядывал на экран телефона – не пришла ли долгожданная весточка.

Ответа не последовало. А ощущения не отпускали.

Алена все сильнее вязла в депрессии и явно переживала не лучшие моменты.

Феликс продолжал упорно проверять сообщения. Молчит. Наверное, не видела.

Он набрал еще раз. Со второго-то раза должна же заметить.

Снова бродил по поселку, под грохот стучащего в ушах сердца, отключившись от всего на свете. Едва не сбил с ног одного из соседей – матерого вербера – Бориса. Тот отшатнулся и пробормотав:

– Прости, альфа, – рванул в сторону своего дома.

Спустя час или чуть больше Феликс уже натыкался на стены: своего дома и чужих, бродил по поселку как неприкаянный, прислушивался к себе снова и снова.

Чувствовал, всем сердцем ощущал – с его парой что-то не то.

Наконец, вербер не выдержал.

Сел в машину и рванул к нэнги.

В ее доме было непривычно тихо. Свет горел только в ванной и в одной комнате, где работала Алена.

Феликс сбросил одежду, перекинул ее через забор. Обратился и перемахнул невысокое для зверя его мощи препятствие. Снова оделся и вошел в дом. Бесшумно, как он умел.

Сказывались навыки работы в ПОН. Даже смешно! Только сегодня туда наведывался и вот уже практически использует все, чему там научился.

Судьба, что б ей неладно!

В доме сильно пахло успокоительными и это Феликсу сразу не понравилось. Раз пила столько пустырника, значит очень расстроена. А тут еще и валерьянка, и боярышник, и настойка пиона…

Климом в доме пахло тоже. Значит, ребенок здесь же.

Ну ничего! Он уже видел Феликса, знает, что и сам оборотень.

Вербер медленно поднялся по ступенькам на второй этаж.

Так, вот рабочая комната.

Нэнги тут нет. Ребенок сопит в своей спальне.

Феликс вошел, на цыпочках, еще тише обычного. Прикрыл непоседу одеялом, и даже умилился. Словно своего сына увидел.

Медленно вышел и заглянул в спальню к Алене.

Она беспокойно ворочалась в постели.