За линией. Пьесы, киносценарии

АРТУР. На, бери больше, еще что-нибудь купишь.

Маша качает головой.

АРТУР (Лене). Ну, тогда ты бери.

ЛЕНА. Ну давай… Только мне тоже много не надо…

Лена тоже осторожно берет у Артура сотню, пытается вытащить вторую, но Маша грозно смотрит на подругу, та одергивает руку, поспешно засовывает деньги в сумку. Маша берет Лену под руку, девчонки уходят. На крыльце, помимо девятиклашек, которые стоят в стороне, на приличном расстоянии от нас, и происходящего не замечают, остаются Артур, Ира и я.

АРТУР (Ире). А ты чего осталась, может, тебе тоже деньги нужны? Так на, бери. Я сегодня добрый.

ИРА. Нет. Мне тоже не нужно…

Ира мотает головой, уходит вслед за подругами.

АРТУР. Ну чё за фигня, а? Танюха, че они такие все, а? То у них разговоров только о деньгах, то никому не нужно…

Я. Себе забери.

АРТУР. А что, можно. Сниму себе квартиру, чтобы от папика отдельно жить. А то достал уже. Думает, что если содержит меня, то имеет право совать свой нос в мои дела.

Я. Думаешь, у тебя у одного такой отец?

АРТУР. Ты просто папика моего не знаешь. У него всё деньги. Он даже цветы мамке на день рожденье выбирает по их цене… Но вообще-то он ничего. Если доллар поднялся в цене и у него хорошее настроение, мы иногда ездим на рыбалку. Тогда он настоящий… В общем, все не так уж и плохо. Так что я не знаю, что с этими деньгами делать. Тебе нужно?

Я. Не-а.

Артур минуту стоит в недоумении, потом подходит к девятиклассникам.

АРТУР. Эй, народ, мне Римма Сергеевна дала задание провести с вами культурно-развлекательную программу. Заняться воспитанием подрастающего поколения, типа.

Девятиклассники настороженно смотрят на Артура. Они знают, какие у него методы воспитания, поэтому в разговор не вступают.

АРТУР. Объявляю первый конкурс. Называется – скажем нет америкосам! Так, ребятишки, что у меня в руках? Правильно, доллары. Не коситесь, они ненастоящие. Теперь по моей команде берем по экземпляру американской валюты, делаем из нее самолетик и запускаем его. Выигрывает тот, кто дальше кинет. Главный приз – часы Кассио, которые у меня сейчас на руке. Цель ясна? Раз, два, три…

Артур выпускает доллары из рук, девятиклашки, осознав, что ничего страшного им не грозит и раздавать подзатыльники Артур не собирается, подбирают зеленые прямоугольники, мастерят из них самолетики и запускают их кто куда. Самолетики летят в разные стороны, у кого в небо, у кого на школьный двор, у кого пикирует тут же, прямо под ноги.

АРТУР. А теперь дружно крикнем – нет Америке! Три-четыре!

Девятиклашки кричат что-то нечленораздельное.

АРТУР. Молодцы, ребята, так держать!

ГОЛОС ИЗ ТОЛПЫ. А кто победил?

АРТУР. Победила дружба!

Я подхожу к Артуру. Подбираю лежащий неподалеку самолетик, рассматриваю его. Самолетик дрожит у меня в руках, может от ветра, может, просится в небо. Из школы выходит Марго, бежит к нам.

МАРГО. Слышали, что творится? У Федора Ивановича крыша поехала. Ходит по школе, хватает всех за руки, смотрит в глаза и разговаривает при этом сам с собой. А вид у самого безумный-пребезумный… По-моему, у него крышак того. Окончательно. Хотя, может, просто водка паленая была…

Марго видит самолетик у меня в руках.

МАРГО. А это что?

Я. Самолетик.

Марго подбирает с земли еще один, разворачивает его.

МАРГО. Слушай, так это ж Франклин! Я его рожу как раз ищу, мне на реферат прилепить надо!

Марго достает из сумки ножницы, вырезает изображение Франклина.

МАРГО. Спасибочки огромное!

С этими словами она убегает обратно в школу, распугав своей неугомонной натурой воробьев на школьном крыльце. Я запускаю свой самолетик в небо. Самолетик резво мчится в потоке мартовского ветра и пикирует прямо на качели.

Звенит звонок. Девятиклашки убегают на урок.

Я смотрю им вслед, и в чем-то завидую.

Я (Артуру). Пойдем, а то опоздаем на урок.

АРТУР. Пойдем.

Мы уходим.

На крыльцо школы выходит Федор Иванович. Он, как всегда, разговаривает сам с собой.

ФЕДОР ИВАНОВИЧ. Вечного двигателя первого рода не существует – закон термодинамики. Но это не правда. Это все неправда, потому что ты придешь когда-нибудь, когда-нибудь обязательно придешь, и мы откроем с тобой другой закон, мы изобретем с тобой вечный двигатель первого рода, мы вместе, я и ты… Когда-нибудь обязательно… И тогда все сойдется, тогда все не напрасно…

Федор Иванович садится на крыльцо, шепчет себе под нос что-то, то ли от внутренней силы, то ли от безысходности.

Он не боится быть сумасшедшим. Ему можно. Учитель химии в школе всего один. Мы смеемся над ним за его спиной, но, в сущности, нам даже немного жаль этого ненормального старика. Даже сейчас, не смотря на переходный возраст.

А потом… А потом мы будем дарить ему цветы и благодарить за все, что он сделал и не сделал для нас. Первый раз – на выпускной, второй – на день встречи выпускников, через год, а третий – на похоронах, да и то не факт…

Я сижу на заднем крыльце нашей школы. Прошло двадцать лет. Я уехала из города сразу после выпускного, и вот я снова здесь. И не от большой радости – работа, семья, взрослые, серьезные проблемы. Артур оказался прав – мы закончили школу и разъехались кто куда, даже не попрощавшись друг с другом. Нас всех помотало по жизни, нам всем пришлось в этой жизни несладко…

Появляется Артур. Он одет в клетчатую пижаму, на голове у него колпак.

АРТУР. После школы я уехал в Москву и поступил на финансовый. Через пять лет у меня уже была своя маленькая компьютерная фирма. Но потом бизнес зашел в тупик, я уехал в Штаты и там женился. Однажды, совершенно случайно я узнал, что в Нью-Йорке арестовали русского хакера. Думаю, как его звали, объяснять не нужно. Я вытащил Логинова из тюрьмы и устроил работать к себе. Славка согласился на все условия, единственное, о чем он просил – чтобы ему дали отдельный кабинет. К тому времени у него развилась очень странная фобия – он боялся дотрагиваться до людей и вообще всячески сторонился общества. Пять лет Славка исправно работал на меня за одни лишь еду и жилье – деньги ему никогда не были нужны, и в этом плане он был незаменим. Да и во всем остальном тоже. А потом он исчез. Когда взломали его квартиру, в ней был страшный бардак – видно, собирался он в спешке. А через месяц мы обнаружили, что вместе со Славкой пропал весь уставной капитал нашей компании. Но я на Славку не обиделся – он взял то, что ему принадлежало. Теперь мы квиты… Я даже немножко переживал за Славку, за его судьбу. А потом у меня застрелилась единственная дочь. И я уже ни за кого больше не переживал, потому что сошел с ума. Жена до сих пор навещает меня в больнице. Но живет с другим… Сука! (Хохочет.)

Закуривает.

Появляется Паша в армейской форме.

ПАША. В пед я не поступил – завалил историю. Хотел поступать через год, но меня загребли в армию. Из армии не вернулся.