Кромсал мечом многоголовых гидр,
А я ребёнком твоего народа
К тебе на миг прильнула под шинелью,
Чтобы потом, когда ожесточась,
Кровавых мальчиков ты наблюдал в глазах,
Мне – дарить тебе попытку состраданья.
Ангелята парили
Если мгновение вызывает более сильную ностальгическую грусть, связанную с осенью и ощущением умирания мира, – оно называется аваре.
А. Уотс. Путь дзен. Дзен в искусстве.
Ангелята парили – ласковый лепет ластится:
– Милая, слепок животворящего пламени – рождать миры,
содрогаясь в блаженстве (метафора человечества) —
зачем же, странная, по выжженным садам ты бродишь,
выцветшие ловишь тени?
Слушатели голосов умолкших не примут в дар сумбур
пророчащего беды бормотанья,
стремления первопричину спрессовать и втиснуть
в доступные сознанью формы – ловушку плоских слов.
В словах летящих – благословение.
Освобождение о-снов.
…Червлёный листопад.
На кладбище промозглом – пьянящий запах тлена.
Над усыпальницей коленопреклонённо с крылом отбитым…
недопонятый, недолюбленный,
не дослужен им молебен поминальный…
А помнишь…
А помнишь мы давным-давно играли, как будто я – твоя душа.
Ты так и говорил мне – душа моя, зачем ты далеко?
Ещё играли в страшную войну
и ползали под пулями —
набили шишек, синяков и ссадин,
но после слёз забыли что к чему, кто первый начал.
Мы прятались от злых и скучных снов
и убегали от судьбы, ловили духов,
смешные повторяя заклинанья,
рвались как шарики воздушные в покойное и голубое небо,
а старый дядька, мимо проходя, твердил – какое детство,
разве это детство?
И вот мы будто постарели —
я отраженья наши в уличных витринах не узнаю.
И ты мне шепчешь – милая, сыграем, наконец, в любовь,
и я шепчу – мы до сих пор забыли про любовь
***
Сотый раз объясняю – ребёнок боится огнедышащей смерти,
но мы не будем пугать желторотых младенцев,
устроим им ботанический сад, кукольный театр и Диснейленд,
над светящимися площадями
натянем проволоки виртуозных канатоходцев,
выпустим из зоопарка зверей (перевоспитав хищников,
сделав из них вегетарианцев).