Асфодель

– Вы выкупили мою скрипку? – Дмитрий обрадованно вскинулся, не сразу поняв, что имела в виду Алина. – А можно посмотреть?

– «Твоя» – не в смысле имущества, а в смысле магии, – улыбнулся Страж Вихрей. – Скрипка – она же как волшебная палочка, у неё должна быть взаимная любовь с музыкантом.

– Да какая теперь любовь… – парень снова скис, сообразив, что сыграет мелодию своего восстания ещё не скоро, если вообще сыграет. – Руки не те стали, я всё лето в земле возился.

– Но ведь ты уже восстал, правильно? Не будешь больше такой работой заниматься?

– Не буду! – яростно оскалился Дмитрий. – Пусть лучше сразу убьют, чем всю жизнь сдыхать от тоски и ещё прибыль им приносить!

– Что, всё так плохо? – грустно сникла вернувшаяся Инесса. – На Земле же вроде нет рабства?

– Есть, куда оно денется? – усмехнулся Артур. – Просто называется иносказательно, ибо nominibus mollire licet mala[7 - «Зло подобает приукрашивать словами» (лат.)]. «Призыв в армию», например, или, как в данном случае, «трудовое воспитание в семье». Другое дело, что рабский статус у нас не пожизненный. Димус, всё ведь упирается в деньги, так? Тебе нужно на следующий год поступить в консерваторию и продержаться до восемнадцати лет? Это не проблема.

– А жить где? – буркнул немного успокоившийся парень. – Дома не получится – опять скрипку отберут, силком в колхоз уволокут да ещё побьют за сегодняшнее.

– Здесь, конечно! Поверь, ты не первый беглец, которого мы прячем. Сергей часто ночует, ты его знаешь, девушка одна в прошлом году…

– В общем, мы предлагаем тебе всю полноту бытия, – резюмировала Алина. – Свободу, любимое дело, жильё и магию.

– И любовь… – тихо-тихо, почти без голоса, прошептала Инесса.

* * *

– Плохо, – старательно выговорила Оля. – Класное внутли. Мозно я сотлу?

– Красное? – переспросила Даша. – Воспаление? Олечка, ты что – видишь?

– Визу, – серьёзно подтвердила девочка.

– То есть мы с Динарой так ничего и не смогли? – огорчилась Валя. – Никакого улучшения?

– Ланьсе голело. Сясь плосто класное. Это больно?

– Нет, сейчас не болит уже, – с облегчением выдохнула Арина. – Но подвижности никакой.

– А мозно я сотлу класное?

– Да, Оля, попробуй! – Даша ободряюще погладила девочку по голове. – Валя, похоже, причину воспаления вы всё-таки убрали! Само воспаление, насколько я понимаю, тоже должно постепенно пройти.

– Вы что, первый раз так лечите? – испугалась Анна Александровна.

– Конкретно такой артрит – да, – спокойно объяснила Огненная сестра. – Без Динары не получается, а они с Олей только в прошлом году родились.

– Вот как, значит? А раньше вы что лечили?

– Онкологию всякую, например, – Валя не хотела распространяться в подробностях.

– Что ж Ванечку-то моего не успели? – вздохнула женщина. – Ладно, что это я? Не знали вы про него, он сам-то до последнего не знал, что болен! Хоть бы Аришу теперь на ноги поставили…

– Мама, дай кольцо! – потребовала в этот момент Оля. – Я не буду появляться, плавда!

«Дай ей», – прошелестел, подтверждая, чей-то голос. – «Она не украшение ведь просит поиграть, а искренне хочет помочь! Она – фея».

«Кто ты?» – мысленно задала вопрос Даша, сообразив, что слышит этот голос только она сама.

«Оля».

«Та Оля?»

«Да. И я тоже буду беречь её».

* * *

В самом начале ноября в Москве могло бы быть и потеплее, но этот день предзимья, по крайней мере, был хорошо просушенным и практически безветренным, так что для разжигания любовных костров он подходил почти идеально – даже редкие снежинки, временами нисходившие с пасмурного неба, опускались на асфальт у дворца бракосочетания уже пышными белоснежными невестами и белыми лимузинами. Белой же вороне, чтобы оправдать известное выражение, пришлось бы срочно перекрашиваться, например, в синий цвет, и подъехавший около двенадцати «Ягуар» действительно оказался напевно-синим – словно кусочек ясного неба, похищенный у владычествовавшего бога туч неким неуловимым Прометеем.

Двое мужчин и девушка в брючном костюме, вылезшие из «Ягуара», не торопясь набросили куртки и отошли в сторону – их время наступало где-то через полчаса. Один из мужчин, судя по возрасту и нервной глуповатой счастливости на лице, был женихом, и именно его девушка потянула за собой чуть дальше:

– Кит, ты готов?

– Лара, да я всегда готов! – чуть грустно улыбнулся Кит, он же Никита. – Обидно только, что мама так и не сменила гнев на милость – не хочет мне в жёны таджичку да и всё! Папа-то с удовольствием с нами повеселится, и Лика тоже. Кстати, куда это они с Ниной рано утром умотали, ты не в курсе?

– Отчасти в курсе, но не скажу, – заговорщически усмехнулась Лариса. – Я и сама-то, если честно, посвящена не столько в женские свадебные тайны, сколько в мужские – вас вот привезла, и Алексея подменю, когда он расписываться будет как свидетель… Роберт Антонович, что случилось?

– Сабир Рахмонович только что звонил, – суетливо подошёл отец Никиты. – Сказал, что они подъедут минут через десять, а фотограф-то всё задерживается! Ох, сынок, до сих пор поверить не могу, что ты на фее женишься! С другой стороны, фея – это навсегда.

– Папа, вот, кстати, фотограф, он же свидетель, – Никита заметил подъезжающую серебристую «Тойоту» Артура.

– Здравствуйте, Роберт Антонович, – Страж Вихрей уже был шапочно знаком с отцом своего коллеги. – Прошу: Алексей Степанович, Дарья Витальевна.

– Просто Даша, – Первая ученица улыбнулась с таким хитрым видом, что Лариса сразу поняла: «Деуки точно нашкодили! Что-то будет на этот раз? Год назад они внезапно меня в платье нарядили, а сейчас что – Лейлу в брюки?»

– Даш, надеюсь, невесту хоть не в гробу привезут? – тихо, как ей показалась, спросила она.

– А что, это сценарий! – сразу подхватил оказавшийся рядом Артур. – Хрустальный гроб со спящей невестой, жених её целует, и она так ме-едленно встаёт… Жалко, не успеем уже. Хотя… – он подошёл к Никите и начал шёпотом объяснять что-то, в результате чего жених неудержимо расхохотался.

– Что такое? – как раз в этот момент рядом остановился микроавтобус, и из-за руля торопливо выскочил тоже слегка трясущийся от смеха Сабир Рахмонович. – Ох, дети… – укоризненно покачал он головой, когда Никита передал ему предолжение Артура. – Хорошо хоть, не заранее сказали, а то бы я так и не довёз твою невесту – въехали бы в первый же столб со смеху! И так-то еле доехал с этими женскими сюрпризами! – дверь микроавтобуса тем временем открылась, выпустив четырёх женщин в белых балахонах.

– Угадай невесту! – Даша, озорно хохоча, подтолкнула Никиту локтем, одновременно перебрасывая Алексею ленту «Чётный свидетель» – лента «Нечётная свидетельница» уже была на ней.

– Сгинь! Сгинь, Белое могильное чудовище! – «заклинательным» речитативом произнёс жених, направив руку с магическим кольцом на ближайшую женскую фигуру, которая немедленно сбросила балахон и оказалась вовсе не чудовищем, а Аней – в очень красивом серебристо-зелёном платье.

– Чудовище сгинуло, мой повелитель! – моментально подхватила девушка – подобная импровизация не стала для неё совсем уж неожиданной, ибо Артура и Ларису она знала уже давно.

– Сгинь! Сгинь, Белое могильное чудовище! – второй балахон тоже упал, и под ним обнаружилась Лика – в струящемся сиреневом шёлке.

– Сгинь! Сгинь, Белое могильное чудовище! – изрёк Никита в третий раз, но заклинаемая женщина, освободившись от балахона, так и осталась в белом:

– Белое чудовище не сгинуло! Плохо колдуешь! – Кристина, попытавшись изобразить нечто среднее между загробным смехом и предсмертным хрипом, рухнула на руки подхватившего её Артура.