Черти в Париже

– Правильно. Пусть вуйка работает.

– Кто это вуйка?

– Ну уборщица ихняя. Типа официантки, только по дому. По хотелю то есть.

– Чёт я ни одной вуйки не видел.

– Они днём приходят, когда мы смываемся.

– Оплочено!

– Они ебутся?

– Почём я знаю… ебутся, наверное.

Урна в туалете. Туалет там – это не просто туалет, а целая комната со своим окошком и приличным холльцем…

Во! Хольц приплёлся!

Где сейчас этот Хольц?

В Молвушке.

Пиво допивает и скоро спать пойдёт.

А мы тут.

А он там.

А мы ещё не пили с утра.

Какие молодцы.

А вот сегодня по культурному: попробуем догнать упущенное…

Но нет же! Бим всю нашу утреннюю культуру попортил: он полез в авоськи и глотнул из личного, поутрешнего спецзапаса.

***

…Вчера было так нашпиговано пивной цивилью, что русским показалось избытком. И они сумели воздержаться.

Потому для сна стало пользительно.

Не надо вскакивать в туалет и будить друзей шлёпаньем тапками.

Тапки в гостинице есть.

– А неплохо бы тапки с собой забрать. – Это размечтался Бим. – Я в тапках на Эйфеля пойду.

– А бревно–то твоё типа Пень – в багажнике он. А машина в гараж ду норде, – напомнил я.

– Э–з–э, – протянул Бим, – Точно! Ксань, а пойдём сначала в… – И не успел сказать, как…

…Как Ксан Иваныч сразу всё понял. Вскочил со стула и взъерошился: «Никаких брёвен! Ради твоего бревна в гараж не попрусь!»

Вот те, называется, и друг.

Бим тыщи километров бревно вёз. Он живой, он его друг Пень. А в самом Париже его и его лучшего друга «прокатили».

И кто прокатил? Да сам Клинов. Ксан Иваныч. Лучший друг Бима!

Вот же чёрт, как вышло!

– А я тогда не пойду на Эйфеля, – обиделся Бим. Надеясь нас разжалобить, – что я там без Пня и валенок буду делать?

Но, попёрся. Но не в валенках, и не в тапках. Забыл перед походом одеть, или лень было подниматься в номер, хотя в отеле был лифт.

Его сандалии уже грязные. И всегда трут ноги, хоть и растоптанные. А тут абсолютно мягкая, белоснежная бязь!

И нет хозяйской надпечатки. Только намёк: с улицы Маргариток, мол, тапки, дом номер, ресторация рядом, можно в тапках сходить, и ещё напротив две, и за углом. Тоже в тапках, не развалятся, асфальт ровный.

Вот такой тапочный намёк.

– Можно брать, – говорят в некоторых гостиницах, – за них вы уплатили, а реклама по миру пойдёт.

Будто за халявными тапками в Париж теперь всё рванут.

Бим, перед тем, как зашмыгнуть в гостиничную дверь, заглянул за угол, ворвался в магазин, растолкал прилавочный народ, и купил себе литр пива.

Это меньше его часового минимума.

Все аж удивились экономии.

Я решил, что у Бима заканчивался суточный евровый паёк.

– Это мне на утро, – примиренчески сказал он, – в «швинский» стол такого добра не включат.

Точно, не включили в шведский стол пива. Но: за отдельную плату было и пиво, и вино, и прочие напитки.

ПЛЮС ПАРИЖУ!

Запишем плюсик в блокнот.

21. О псевдороманах

Итак, Бим всегда спит голым. 1/2 Эктов про это уже писал.

Кажется, романсус [романсес ли] называется «За гвоздями в Европу»…