Хроники семи королевств: Тени дремотных чащоб

Зрение так же внезапно вернулось под контроль своего обладателя, но колдун не нашёл зверя на прежнем месте: тот стоял перед ним. Зажатые уши и резкие взмахи хвоста не давали усомниться в истинном источнике резко нахлынувших чувств.

– Если напавший застал тебя в обличье хищника, даже преследуя по ошибке, мотивация его поступка вполне объяснима: у опытного охотника инстинкт опережает мысль. Но если – человеком, я могу судить лишь о превалирующей циничности. Так или иначе, инцидент не из приятных.

Леонардо приблизился к зверю, рассматривая порез, сходивший с шеи на плечо алой полосой. Потом же осторожно приложил к нему ладонь, из-под какой выбрались витки чёрного тумана.

– Артерия не задета. Но имеется трещина в кости от скользящего удара, – некромант убрал руку и посмотрел на повёрнутую к себе морду: – Я не специализируюсь на живых, однако, думаю, два мага сумеют найти способ исправить положение. Предлагаю перенестись в мою лабораторию, а после скрасить скверное утро трапезой, – он утончённо улыбнулся: – Или десертом, если ты не голодна.

Предложение было столь соблазнительно, что моалгрен прикрыл глаза в раздумьях, но через несколько мгновений тряхнул головой: «Д-о-м». Зверя тут же окутало марево, что разменяло чешуйчатую шкуру на белую, человеческую кожу. С четверенек Ли неловко завалилась на бедро, тихо вскрикнула и потянулась рукой к ране, однако не донесла. Привлечённая засохшей кровью на ней, она медленно покрутила ладонь, одновременно с этим зеленея лицом:

– Во-да. Мне нужна… – женщина не договорила, поспешно, насколько получалось, отворачиваясь: недавняя трапеза зверя, хоть и весьма скромная, совсем не подходила человеческому желудку.

Леонардо учтиво телепортировался в кабинет. Неспешно взял со стола бокал, наполнил из высокого графина. Потом неторопливо проследовал к одинокому шкафу, вытащил парчовую накидку и лишь теперь, когда прошла минута, вернулся к женщине. Не опуская взора, он накинул на обнажённые плечи серебристую ткань, а после протянул бокал:

– Вино подойдёт?

Первым порывом Ли было закутаться поплотнее, чтобы унять охвативший её озноб, однако скошенный взгляд оценил дороговизну неожиданного спасения и всё внутри неё неистово запротестовало: марать подобное – преступление. Осторожно приподняв руку, женщина приняла бокал. Один неторопливый глоток. Только лишь немного унять мерзкий вкус во рту. После она вернула бокал:

– Благодарю, – голос, слабый, с отчётливым усердием произносящий слова, и взгляд пропитала глубокая признательность. – И прости. Я… Я не хотела, чтобы ты всё это видел, – она отвела взор в сторону. – И… мне всё ещё нужна вода… Перенеси меня к озеру. Пожалуйста. Не уверена, что смогу сейчас сама.

Леонардо тихо хмыкнул: день становился всё интереснее. Решётки могли и подождать. Тем более сегодня в планах было навестить Эффалию. Почему бы не совместить?

Пальцы коснулись укрытого парчой плеча – колдуна и женщину окутал чёрный туман, а когда развеялся, рядом вместо травы уже простиралась полупрозрачная гладь: ветер дремал, и лесное озеро походило на одно большое зеркало.

Пока Ли умывалась, колдун размышлял об их взаимоотношениях. Каждый преследовал свою цель. Каждый не говорил всей правды. Каждый не раз имел возможность нанести другому смертельные повреждения. Но не стал. Как охарактеризовать такой альянс? Конкурирующие союзники? Отложенные враги? Вынужденные партнёры?

Вслед за формулировками, в объятой тьмой душе зародился интерес. Древний лич мог восстановить физическую оболочку даже после летальных повреждений. А моалгрен?

Глядя на спину сидевшей у воды женщины, Леонардо напряг ладонь для рассекающего удара телекинезом. Затем же снова расслабил… и… сморгнул спонтанное желание получить новый опыт. Не стоит раньше времени рушить хрупкий мир.

– Мир… – шепнул завершение мысли некромант, подозревая, что не до конца честен с самим собой: ломать радующие глаз формы тоже не хотелось.

Пробежавшие вдруг по спине мурашки и тихие звуки, похожие на человеческую речь, вытолкнули Ли из размышлений.

Каждая горсть холодной воды бодрила и прочищала не только тело, но и разум. Рука рефлекторно потянулась к шее – медальоны, их не было. Обновлённое зачарование Учителя не сработало. К сожалению. Следом настигло ещё одно разочарование: сапоги! Участь одежды точно была предрешена, а вот они в прошлый раз уцелели. Хотелось верить в чудо и сегодня… Как бы всё сделать? Искать вместе с Леонардо? А вдруг они наткнутся на нечто, что лучше бы ему не видеть? Пребывание в теле зверя пока походило на сон. Или – кошмар. Спутанный. Невнятный. В совершенном отрыве от реальности. Отправить его к Эффалии? И оставить наедине с дочерью и Кригой? Ну уж нет! Самое приемлемое вернуться домой, а там уже попросить преданную помощницу поискать потерянное. Да, так будет вернее всего.

Ли поднялась с колен, кутаясь в дорогую материю, теперь без страха испортить её.

– Ты что-то сказал? Прости, не расслышала… – наметившуюся улыбку поглотила хмурая задумчивость: взгляд пристал к дырам на рубашке некроманта. Рубашке, по всему не менее дорогой, чем накидка на ней. А может, и более. Откуда-то из подсознания выплыло: паучий шёлк. Живьём она ни разу его не видела. Так странно. Ещё страннее, что от дыр исходил знакомый флёр магии. Будто бы её собственной, но… не совсем. – Это я… сделала? – приподнятый палец указал на одну из уродовавших прекрасное изделие отметин.

– С ненастьем приходят осадки… – за таинственным ответом мелькнула блёклая улыбка.

Ненастье… вот как. Ответ колдуна нагнал ещё больше хмури: отчего-то услышанное больно кольнуло.

– Извини, – буркнула Ли, а призвав к послушанию нахлынувшие эмоции, добавила тихо: – Понимаю, слова и раскаяние не поправят урон… Возможно, я могу его возместить?

– Хм-м… – янтари глаз сузил хитрый прищур. – Раз ты сама спрашиваешь, сложно не поддаться искушению и не предложить тебе побыть гостьей в моём особняке. Снова, – некромант улыбнулся. – Как тебе такая компенсация?

– Побыть гостьей? – недоверчиво и удивлённо переспросила Ли. – Не лучшая компенсация, на мой взгляд. Если, конечно, за приглашением не скрывается что-то другое… – пытливо рассматривая лицо Леонардо, она пыталась уловить хоть какое-то оправдание своим подозрениям. – Хорошо, я согласна. Но сначала нужно вернуться домой. Полагаю, и ты хотел бы повидаться с Эффи?

– Безусловно. Я задолжал ей порцию внимания.

Словно подтверждая слова, откуда-то сверху, из тесноты сосновых верхушек, раздался одиночный «крок».

Ли устремила взгляд вверх, будто ожидала рассмотреть незримого соглядатая, задумчиво кивнула, после прикрыла веки, оживляя образ поляны перед хижиной, – слева от собеседников, почти на расстоянии вытянутой руки, стала медленно расползаться щель портала.

На пару секунд дырявую рубашку некроманта объяли чёрные клубы, а когда исчезли, на нём уже была другая рубашка, тоже цвета пера ворона, но без пряжек.

– После хозяйки, – указав ладонью на портал, уступил дорогу Леонардо.

Женщина вошла в воздушный проём, за которым зеленела солнечная поляна. Колдун шагнул следом. Едва его сапоги оказались посреди коротко выщипанной травы, пушистый снаряд влетел в ноги и, радостно прыгая, стал проситься на руки: почувствовав открывающийся портал, зверёныш уже подкарауливал отца под присмотром лежавшей поблизости Криги.

– Юная охотница, как всегда, на страже? – мягко улыбнулся Леонардо и погладил дочь по макушке, огибая пальцами вздымавшие мех зачатки рожек.

– Поиграйте пока. Я скоро, – с большой неохотой оторвавшись от созерцания милой сценки, Ли направилась к хижине.

Некромант же опустился на колено, заглянул в золото глаз с изумрудно-обсидиановыми прожилками:

– Любишь подарки? – в руке материализовалась бежевая трубочка, какую можно было без труда обхватить двумя пальцами. – Это гьер-тамо, традиционный музыкальный инструмент жителей пустынь, сделанный из высушенной шеи королевского стервятника. Согласно суевериям, отгоняет злых духов. Достаточно лишь подуть в отверстие, – колдун пригубил трубочку, и та издала мелодичное дребезжание. – Держи. Теперь он твой.

Длинная речь с непонятными словами утянула непоседливый зад к траве, а самого зверёныша вынудила внимательно слушать, стараясь постичь смысл сказанного. Когда же непонятный «инструмент» вдруг предложили ей, Эффалия сперва обнюхала его, потом осторожно забрала подарок пастью. Хотя тот больше походил на нечто съедобное, она всё-таки попыталась пробудить его дыханием, как показывал папа, но ничего не получилось – трубочка съехала набок, точно соломинка во рту селянина. Тогда, придерживая зубами, зверёныш поправил её лапой и случайно прокусил, приведя музыкальный инструмент в негодность.

Ожидания, что простая задача вынудит ребёнка принять человеческий облик, провалились: звериная суть оказалась сильнее.

– Что ж, – тихо вздохнул Леонардо. – На будущее я озабочусь съестными дарами.

Про себя же отметил символичность ситуации. Горло для хищника – первостепенная цель. Даже горло давно мёртвой птицы. Нельзя ни на минуту забывать о врождённом коварстве моалгренов.

Тихий вздох колдуна отразился в сознании зверёныша комком эмоций, подвинул в сторону собственную досаду от застрявшего в неудобной штуковине зуба: папа расстроен…

Эффалия второпях сковырнула трубочку лапами, засуетилась с мыслью «что с ней делать дальше?», поглядывая то на дом, то на Кригу, то на отца, и, так и не выбрав лучшего варианта, оставила тут же в траве. Пусть ей были неведомы причины, через мгновение, протиснувшись между рук, она залезла на ногу Леонардо и стала утешающе нализывать тому лицо, а её любовь тёплыми порывами ветра настойчиво билась в запертые ворота чертогов разума отца.

– Credula res amor est… – изрёк Леонардо на древнем языке, что, по мнению летописцев, на заре веков принадлежал богам.

Любовь действительно склонна к доверчивости: венчает слепотой орлиное зрение и неотступно меняет убеждения. Однако колдун отказываться от своих планов не собирался, хотя… позволил зверёнышу попасть за ментальные стены – мрачное сознание озарила россыпь цветных картинок, яркие эмоции пока ещё живой дочери.

– Восхитительно. Мне тоже есть, что тебе поведать. Ведь у нас много свободного времени. Пока мама приведёт себя в порядок, пока разберётся с бытовыми вопросами…

Словно вторя сказанному, из сарая донеслось лошадиное ржание.

– Однако есть одно условие, – посмотрел в глаза зверёныша некромант: – Тебе придётся скинуть меха и встать на две ноги, – чтобы донести мысль, он оживил у себя в голове образ, хорошо знакомый малышке по отражению в зеркале. – Мы договорились?

Эффалия огорчённо съёжилась: ковылять на вреднючих ногах вместо радостного бега лапами… – но и расстраивать папу совсем не хотелось. Жалобный писк предзнаменовал дрожащее марево, что через мгновение окутало зверёныша, а следом солнечный свет упал на лик светловолосой девчушки.

Этот день Леонардо провёл с дочерью. Рассказывал ей о чудесах далёких земель, иллюстрируя слова сотканными из тумана фигурами. Даже во время приготовленного Ли обеда. Пар от еды над столом неустанно теснила чернота: то порхавшие над горами драконы, то рассекавшие луга единороги, то затаившаяся в ущелье мантикора.

Девчушка пребывала в восторге, да и женщине было интересно послушать о магическом мироустройстве уж давно седых веков. Ложки с пряной похлёбкой то и дело не доносились до ртов. В какой-то момент Ли вовсе позабыла про свою, растворившись в напоминаниях кушать для Эффи и собственных мыслях. До тех пор пока не утопила в золотистом бульоне рукав наспех надетого простенького шерстяного платья.

Даже Крига, быстро поглотив свою порцию, пришла посмотреть: сложила морду на край стола и с интересом разглядывала чёрные пейзажи и их обитателей, иногда шевеля носом, будто в надежде уловить запах.