Каменистая дорога. Оптимистичный стимпанк

– Нет, ну каков наглец! Вы читали? Этот прохиндей Флориан собирается приехать ещё до свадьбы. У него совесть есть или нет? Бедная, бедная принцесса-наследница… Нет, что бы кто не говорил, но я против нового закона. Надо было оставить всё по-старому. Никаких женщин на троне. А вы как думаете?

– Я? – Юл отвлёкся от своих неуместных размышлений и профессионально улыбнулся; контакт с попутчиками – основа успешной работы.

– Именно.

– Ну как по мне, то принцу Клементу вроде как три года?

– Три с половиной. Но это не суть. При Клементе будет править регентский совет. Лучшие люди страны. А при Донове… Вы хотя бы знаете кто такой Флориан? Я читаю газеты и знаю. Этот мерзавец, говорят, тайно посещает любовницу! Уверен, он моментально заморочит голову несчастной принцессе. Вот попомните моё слово, не пройдёт и пары лет, как нами будут править Флориан и его эстерлихцы. А то и вовсе эти их соседи с непроизносимыми именами Секеш-Пекеш-Дзодзе всякие. Тьху, прости создатель…

Усач отвёл газету в сторону и чуть наклонился к Юлу.

– Я вот даже думаю, – он подозрительно огляделся, – а вдруг это заговор?

– Да что вы, какой заговор. Вы преувеличиваете…

– Ничуть, милостивый государь, ни капли. Флориан – известный честолюбец. Что ему бедная наивная принцесса? Он трона хочет. Да если и нет, то ясное дело, что политику нашу он точно станет гнуть в сторону своей родни. И это сейчас, когда так всё обстоит с колониями. Вы читали про гунтамский инцидент? Эти желтолицые обезьяны с бабскими причёсками осмелились выставить нашего посланника! Посланника! Тоже мне сыны неба. Мы должны были сразу показать им, что с Бореей не шутят. Уверен, им это сошло с рук только из-за айремских и элларских происков. Эти лицемеры сами хотят там укрепиться. А у нас на троне вот-вот будет юная девица. И это когда стране нужна твёрдая рука! Нет, говорите, что хотите, но старый закон был лучше…

– Говорят, юный Клемент весьма слаб здоровьем…

– Но-но. Не повторяйте всяких бредней. Он ещё мал, вот подрастёт и посмотрим.

– Это принципиальный изъян любой монархии, – вмешался чахоточный студент, – трон может достаться и женщине, и болезненному младенцу. Такая практика ущербна и противна всем законам природы.

Усатый бросил на него подозрительный взгляд.

– А вы, молодой человек, часом не из общественников будете?

– А если и из общественников, то что?

– А то, что по вам, смутьянам, плаха и топор плачут. Распустили народ эти свободолюбцы из старого правительства. Вот и докатились. Но ничего, новые власти вам ещё покажут.

– Эти самовлюблённые недалёкие тираны? Что они могут показать. Свободу не задушишь! Вам не остановить прогресса.

– Ты это, агитацию кончай, а то живо с жандармами познакомишься!

– Спокойнее, господа, спокойнее, – вмешался Юл, – не будем ссориться. Лучше займёмся чем-нибудь мирным. Кстати, а вы в карты играете?

Он ошибся. На южный вокзал Стеенборка поезд въехал только утром. Ну, по крайней мере, для людей простых это было утро. Публика более респектабельная ещё досматривала последние сны, а уж совсем шикарная – скорее первые.

Лана, не стесняясь, зевает и слегка покачивается. Плацкарт – не купе. Особо не выспишься. Но держится молодцом. Не жалуется.

– Вам очень везёт в карты, Юл.

– Просто у меня был удачный день. Точнее ночь.

– Но всё же вам не стоило брать у того студента фуражку.

– Его никто не заставлял ставить её на кон…

– Я понимаю, но теперь ему нечего надеть, а вам она всё равно не нужна.

– Её можно продать…

– Это как-то… жестоко.

– Это жизнь. Кто-то теряет, кто-то находит. Я же не приставлял ему нож к горлу? Мало того я его честно предупредил, что раз у него кончились деньги, ему стоит остановиться. Ну а коли он решил продолжить, то кто ему судья?

– Вы могли бы отказаться.

– Полагаете, я ему нянька? Нет. Человек всегда должен нести ответственность за свои действия. И далеко не всегда их результат будет ему по нраву. Он сам решил играть дальше, и теперь будет мёрзнуть. Может быть, это даже научит его быть умнее в будущем.

– Может быть. Но всё таки это как-то очень… очень сурово.

– Жизнь вообще очень суровая штука, Лана. Очень суровая…

– «Чёрт, ну это просто ни в какие ворота не лезет, я окончательно теряю квалификацию. Нельзя быть таким сентиментальным».

– Что случилось? Вы как-то странно на меня смотрите. У меня причёска не в порядке?

– Чуть-чуть сбоку выбилось. Да-да. Вот здесь.

– Спасибо. А куда нам дальше?

– Пока мы можем немного прогуляться. В такую рань все ещё спят. А ближе к обеду я отведу вас к хорошим людям. Они вам помогут.

– Так же как мадам хотела помочь?

И не поймёшь, она действительно так наивна, или не без намёка интересуется. Осторожнее, Юл. Девчонка неопытна, но она далеко не дура.

– Н-нет. Не совсем. Они действительно помогут… обязательно… Они добрые люди. И честные. Да.

– А где мы будем гулять? Я много читала про дворцовый квартал.

– Нет. Это слишком далеко. Сейчас мы, пожалуй, махнём на Клеверец.

– А что это?

– Это одна из улиц и площадь. В округе Священного Скромника. Недалеко от старого канатного двора.

– А там есть дворцы?

– Совсем мало.

– Жалко. Я хотела бы посмотреть на дворцы.

– Ещё посмотришь… наверное… то есть я хотел сказать наверняка. Ладно, не будем терять времени. Трамваи в такую рань ещё не ходят, придётся брать извозчика.

– А вы говорили что тут мало дворцов! Вы меня обманули. Тут сплошные дворцы. Вон тот, например, с кошечкой на фасаде.