Человек в шляпе и призраки прошлого

– Я бы предпочёл свежий воздух, – я взглянул на стоявшую недалеко скамейку, – там немного сыро, но я не слишком люблю приглашать в гости незнакомцев…

Тот чуть прищурился, но возражать не стал.

– Итак? – я сложил руки на груди.

– Вы не могли бы подсказать, где я могу разыскать Эрику Витт, – одними губами улыбнулся незнакомец.

– Боюсь, что ничем не могу вам помочь…

– Мы с ней были знакомы в Дублине. Она вам разве не рассказывала?

Я отрицательно покачал головой.

– Жаль… Но мне очень нужно с ней поговорить.

– Как я уже сказал, я никак не смогу вам помочь, мистер О’Хара.

– Мне рекомендовали вас как мягкого и отзывчивого человека, господин Бронн…

– Возможно они несколько преувеличили мою отзывчивость, мистер О’Хара…

– Но всё же, господин Бронн, это очень важно…

– Не мне решать, что важно для вас…

– Мне кажется, господин Бронн, вас что-то смущает.

– Есть немного…

– Что например?

– Например тот поразительный факт, что авиатор из Дублина с ирландской фамилией отчего-то говорит с русским акцентом.

– Что!? Вы ошибаетесь…

– Сомневаюсь. Вам стоило больше тренироваться…

Незнакомец слегка почесал шрам на скуле.

– Вы так хорошо разбираетесь в акцентах?

– Во-первых, я филолог…

– А во-вторых?

– Не важно…

– Ну хорошо. Оставим мистера О’Хару в покое. Если я буду с вами более откровенен, господин Бронн, это что-то принципиально изменит?

– В моём к вам отношении – несомненно. По существу же вашей просьбы, мистер…

Снова пауза и обмен настороженными взглядами.

– Шальгин. Викентий Шальгин.

– … по существу просьбы, господин Шальгин, не уверен.

Мой собеседник усмехнулся.

– То есть вы мне всё равно ничего не скажете?

– Не скажу. Вас же не устроит, если я вам солгу?

– Нет. Просто поразительно, как вы об этом догадались, господин Бронн.

– Видимо университетская практика… Тем не менее, я действительно не мог бы ответить на ваш вопрос не солгав, даже если бы захотел.

– Вы хотите сказать, что не знаете, где Эрика?

– Именно. Но тот факт, что её внезапно стали разыскивать меня заинтересовал. Что даёт вам некоторые шансы на продолжение нашей беседы. Я могу рассчитывать на хотя бы минимальную откровенность с вашей стороны, господин Шальгин?

Пауза. Взгляды.

– Хорошо. Возможно. Я разыскиваю не столько вашу подругу, господин Бронн, сколько некоторых её… скажем так… старых знакомых. Каких и почему, я вам не скажу, можете не спрашивать. Но у меня появились сведения, что эти знакомые или кто-то из них мог связаться с мадемуазель Витт в последнее время. Если вам что-то об этом известно, то вы сделаете исключительно доброе дело, если расскажете мне об этом…

– А вы, собственно, друг семьи Витт? Старый знакомы? Любящий дядюшка?

– Офицер отделения по охранению общественного порядка…

– Вот как… А какое отношение Эрика имеет…

– Надеюсь, ни малейшего. Но я просто делаю свою работу. Ничего личного, господин Бронн.

– Ясно. Увы, но мне неизвестно о том чтобы за последнее время с ней бы связывался кто-то кроме тех, кого я давно и хорошо знаю… Хотя был один трансильванский граф. Ласло фон Фледерштейн. Вы случайно не его имели в виду?

– Не думаю. Но проверю. В любом случае, благодарен за помощь. Если что вспомните, попробуйте связаться со мной. Вот моя визитка. Уж извините, на имя О’Хары. Надеюсь, это вас не очень смутит.

– Нисколько, господин Шальгин. Было очень приятно с вами поговорить.

Так внезапно брошенный «Вагнер и Ундервуд», казалось, смотрел на меня с укоризной. Увы, мне сейчас было не до научных статей. Редакции придётся немного подождать.

Я сложил руки, уперев пальцы друг в друга, и опёрся на них лбом. Итак. Сомнения оставались. Возможно, Эрика решила просто меня покинуть… Возможно. Но она даже не забрала вещи. Значит её похитили… Или она собиралась вернуться? Или просто начать новую жизнь? Эти сомнения бились в моей голове уже давно, отнимая силы и парализуя волю.

Но это не может быть случайностью. Сначала этот граф. Потом русский жандарм… Не припоминаю, чтобы Эрика пользовалась такой популярностью. У неё было не так уж много друзей, и все они были в разных концах света. И вдруг этот внезапный наплыв старых и совершенно мне неизвестных знакомых…

Я встал и подошёл к тумбочке. В конце концов, я имею право получить ответы. Если она решила всё поменять, пусть сама скажет мне об этом.

Я старательно перебрал и изучил содержимое тумбочки. Но ни на какие мысли это меня не навело. В конце концов, я же не детектив. И со следствием имел дело совсем в другом качестве… Тогда, сразу после войны и плена, в Марселе. Да и не только. Это был довольно бурный, хоть и непродолжительный этап моей биографии о котором я не слишком любил вспоминать.