Шестоднев

Шестоднев
Ярослав Астахов

Обложкою «Шестоднева» охватываются стихи, которые родились в очень разное время. Его старожилам более тридцати лет. Как здорово отличался тогда мир от нынешнего. Как, впрочем и «я» записывающего. (Уверен, что настоящие стихи мы не «сочиняем» – они приходят. И позволяют себя сфотографировать. Или не позволяют.) А новоселам «Шестоднева» не больше года.

Он выстроен симметрично. Шесть полностью завершенных циклов по девять стихотворений в каждом. Цифры 9 и 6 есть близнецы-перевертыши. Согласно Русской Северной Традиции (смотрите работы Логинова и Виольевой) шесть – это число текста вообще, а девять есть число мудрецов, поэтов и богословов. Я предпочитаю называть это последнее числом бога Бармы – покровителя всех поэтов.

Один из моих читателей сравнил – шутки ради, конечно же – «Шестоднев» с произведением Данте. «Божественная Комедия» великого флорентийца включает, как известно, 3 части по 33 песни в каждой. Об этом Данте специально замечает в последней песне «Чистилища»: «счет положен изначала». Мое произведение несопоставимо не только по грандиозности (это очевидно), но также и потому, что я никакого счета не полагал а просто: шло время, и стихотворения постепенно сами собой выстраивались в устойчивые когорты. Когда шесть раз практически без какого-либо моего вмешательства сложилось по девять, я понял, что это знак и передо мною – книга. (Циклы с другим числом стихотворений в нее не вошли.)

Откуда пришло название? Однажды я раскрыл книгу святителя Василия Великого «Беседы на Шестоднев» и увидел, что она содержит этих бесед ровно девять. И я воспринял это тоже как знак. Я верю в судьбу, и в знаки, и вообще во всяческое такое. Но остается вопрос: не многое ли берет на себя поэт, который называет книгу стихов таким образом, что чувствуется намек на текст, глаголающий о сотворении мира?

Уверен: каждый, у кого живая душа, знает – хотя бы кое-что, приблизительно – о сотворении мира. По крайней мере – мира своего внутреннего. Пишущим же стихи такое должно быть вдвойне понятно. В никео-цареградском символе веры (V в.) Бог именован Поэтом (?????) земли и неба. «Дни» моего Шестоднева представляют собой, таким образом, некоторые этапы, стадии сотворения мира внутреннего. Надеюсь, что сотворение это происходило больше по воле Бога, нежели по личному произволу. По крайней мере, я рад, что существуют стихотворения, представляющие собою хронику этого таинственного процесса.

Бог отдыхал в седьмой день, как это говорит Библия. Предание же повествует о том, что завершением Творения сделается восьмой. И общее число дней тогда станет равным числу креста животворящего православного. Поэтому и книга «Шестоднев» имеет раздел «Начало восьмого дня». Она содержит поэму «Главы из Иоанна», которую одобрил настоятель московского Спасо-Преображенского храма, что в Кадышах. Надеюсь, что и другие стихотворения книги представляют собой скорее разговор души с Богом, нежели ее реакцию на мир сей.

Ярослав Астахов

ШЕСТОДНЕВ

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

СТРАЖА СЛАБОГО СВЕТА

«Светла галактика листа…»

Полуночное купание

Святая зима

Лжец

«Поклон тебе, эгейское молчанье…»

«Воскреснуть…»

«Берег безбрежен – как берега горе…»

Полнолуние

Стража слабого света

* * *

Светла галактика листа.
Лик лампы над столом витает.
И отступает суета.
И робко тайна проступает…

И замираю, тих и чист.
Не ворожу, не измышляю.
И лишь гляжу в глубокий лист,
Миры и знаки замечая.

    5.8.86.

Полуночное купание

Тени отступят прочь.
Станет вином яд.
Волгою дышит Ночь.
Пей же ее взгляд!

Маску одежд – брось.
Капельки рос – лед.
К берегу, на авось —
Нам ли искать брод?

Теплой волны вздох.
Миг и опор – нет.
…Не доплыви до
берега —
Там рассвет.

    22.2.87.

Святая зима

Я бежал вереницею светлых зал
И смеялся, не слыша «стой!»
Среди зимних садов и тепла не знал,
Что бывает
зима
святой.

Но таёжным рассветом прожгло стекло
И метель увела, бела…
И впервые дрожало в руке стило,
И я сам не хотел тепла.

…И теперь благодарен за каждый час,
Отогревшийся у стрехи.
И прощаю другому, хоть он сейчас
Посмотрел сквозь мои стихи.

Он готов улыбнуться, хоть и не зол —
Что ж, он просто не знает зим…
А я сам заштопаю свой камзол,
Вспоминая огонь, не дым.

    14.10.86.