Повесть о Средиводье

– Куда, они? – обратился отец к Витувту, – предупреждать других об ушкуйниках?

Старейшина, усмехнулся.

– Все независимые о них уже знают. Этих, – он кивнул вдаль, в сторону лежащих ушкуйников, – погрузят, да и отвезут к Птице.

– Можно и нам с ними? – спросил отец, а то уже пора возвращаться и крестьян надо забрать из Южного округа.

– Что же, если надо, то поезжайте. Надумаете, ещё погостите.

– Если подвернётся случай примите? – спросил отец.

– Оставайтесь хоть сейчас или приезжайте, как выпадет возможность.

Мы поблагодарили гостеприимных независимых, побежали за своими котомками и на повозках тронулись забирать ушкуйников.

Тучи заволокли небо, как бы не миновать дождя, которого уже давненько не было.

Повозки остановились вокруг неподвижных ушкуйников, и независимые по двое, держа спящих за руки и ноги, стали поднимать, относить и укладывать. Мы с отцом помогали, и старались рассмотреть лица, выискивая знакомых.

– Глянь, Сабат! – показал мне отец на ушкуйника, которого положили на повозку перед тем, как мы уложили рядом следующего.

– Знакомого увидели? – спросил один из независимых.

– Из нашего поселения, – пояснил отец и добавил, – нас отправили на прощание и похороны Верховного правителя, а ушкуйники, вместо того, чтобы потом дождаться нас, потому что добирались к бухте на разных повозках, уехали. Видать спешили, за чужим добром.

Когда всех ушкуйников уложили на повозки, мы их обошли, но ни Хантура, ни Ватаса не нашли и подумали, что они отправились куда-нибудь ещё по Средиводью.

Повозки поехали в сторону Южного округа к берегу пролива. Мы с отцом опять уселись на повозку, но теперь только на краешек, потому что на каждой кроме возницы ехал ещё один независимый, а между нами, занимая почти всю поверхность повозки, впритык друг к другу сладко спали четверо ушкуйников.

Отец, усмехнулся, глядя на них, потом сказал независимым:

– Какую замечательную вы организовали оборону!

– Очень здорово, – добавил я, – вы великие воители.

– Да, задуманное получилось, – подтвердил возница, по имени Корин.

– Только это была не оборона, а ловушка для ушкуйников, – сказал другой независимый, которого звали Кресал.

– Именно так, – опять подтвердил Корин.

– А-а, поэтому, ты сказал «задуманное», – промолвил отец, – я в первый миг и не понял.

– Нам надоело со страхом ожидать вашего Межвладычества, но самое горькое в этот период – хоронить родных и друзей, – произнёс Кресал.

– Кто же додумался, так устроить теперь? – поинтересовался я.

– На Совете Выбранных решили, ещё полтора года назад.

– Тогда, когда закончилось предпоследнее Межвладычество и Верховным правителем в Троеуделье избрали Тита из рода Длинноруких? – отец, спрашивая одновременно сам же и уточнил.

– Именно. Однако в Верховные правители метили и другие и до нас дошёл слух, что кто-то из них не смирился с поражением и не хочет ждать ещё три года. Значит, могло случится так, что очередное Межвладычество наступит раньше обычного срока, что и произошло.

– И вы успели подготовиться! – с восхищением сказал я.

– Ну, не совсем, – признался возница, – но многое удалось выполнить.

– Милые друзья, – обратился отец, – так у вас в стране были уверены, что не пройдёт и трёх лет, как правителя будут снова выбирать, но это могло быть только в случае неизлечимой болезни или смерти. Выходит, вы предполагали, что Тита могут убрать?

– Не исключали такой исход, – подтвердил Корин.

– А, ведь Дику заметил на лице Тита признаки отравления сильным растительным ядом, который можно добыть только на острове Втором Большом, куда частенько наведываются ущкуйники.

– Да, но вначале, – напомнил я, – лицо Тита покрывала краска, и на губах тоже. Но Ватас, оплакивающий покойного, как своего родного не заметил, как стёр рукавом часть краски, а я стоял за ним и увидел.

– Всего этого следовало ожидать, – сказал Корин.

– Как же Ватасу не оплакивать Тита, когда тот его родной сын.

– Сын?! – чуть ли не хором вскрикнули мы, потом затихли, опасаясь, что разбудим ушкуйников.

Независимые усмехнулись.

– Так сказать, внебрачный, – уточнил Корин, потом глядя на ушкуйников добавил. – Они не проснутся до утра.

– Откуда вам известно о сыне? – спросил отец.

– Альбиносы рассказали.

Мы с отцом переглянулись. Теперь понятно, почему мать Тита чуть не упала, когда Ватас прощался с Титом. Отец сказал:

– Распорядитель похорон заметил, что Дику стал виден их обман.

– Это плохо, сами понимаете, что такое открытие может обернуться всякими печальными последствиями, – сказал Корин.

– Может лучше вам остаться у нас? – предложил Кресал.

– Надо ехать, – вздохнул я, – мать и сестра будут за нас волноваться. А за предложение остаться от нас огромная благодарность. Может быть ещё придётся воспользоваться позже, ведь только Дух ведает, что ждёт каждого впереди на жизненном пути.

II

Когда подъехали к поселению Прибрежному, где оставили своих односельчан вовсю уже шёл дождь. Мы с отцом, накрытые накидками с очень плотным плетением, которые берегли в котомках пошли к домам за крестьянами. Независимые в плащах с капюшонами стали ждать нас, чтобы ехать дальше. Ушкуйники, прикрытые от дождя водонепроницаемыми покрывалами продолжали спать.

– Ой, что тут было! Что было! Нас спрятали в подвале! – восклицал Ангур.

– Разбудили рано утром, а мы не поймём в чём дело, – рассказывал Ивел, пока они шли от дома к повозкам. – Они – нам: ушкуйники едут! А мы – им: хорошо, нас заберут. А они – нам: едут нас убивать! Тут мы струхнули. Как убивать? – А они – нам: топорами и клевцами, как обычно. Мы чуть от страха не ополоумели. Так и сидели в подвале. Нас выпустили, когда ушкуйники умчались дальше, к горам. Тучи наползли, Сияющая, наверняка была уже на своём высшем пределе… Мы всю еду, что нам сунули независимые от страха изгрызли, а животы всё равно подводило… А, куда нас ведёте?

– Надеемся домой вернутся, – сказал отец.