Босиком по осколкам

Кирилл в этот момент взял меня за руку и пожал ее.

– Он не понимает своего счастья, – погладил меня по коже. – Я был бы рад дочери.

Наши взгляды встретились, и я покраснела, когда до меня дошел смысл его слов. Потупила глаза, не зная, куда бы их спрятать. Мне показалось, или это был намек?

– А вас с сестрой в семье двое? – спросила его, меняя тему разговора, вот только мой вопрос, вместо того чтобы вызвать у него улыбку, заставил нахмуриться и свести на переносице брови.

Кирилл промолчал, словно ударился в какие-то тяжелые воспоминания, а я прикусила язык, коря себя за этот вопрос, хотя логики в этом не было абсолютно, ведь знала я о нем довольно мало.

– Прости, я тебя чем-то обидела? – подалась вперед, чувствуя, что ступала по тонкому льду.

– Было двое, – встряхнул парень головой и ответил с какой-то тоской.

– Прости, я не знала, – тут же поняла всё без слов и сглотнула, затем глянула в его глаза, надеясь на лучшее.

В этот момент его страдания отозвались внутри меня болью, я прикусила нижнюю губу и не знала, что сказать.

– Это была моя вина, – опустил он глаза и зажмурился.

Кулаки стиснул так сильно, что побелели костяшки пальцев, а я замерла, чувствуя потребность погладить его по плечу, но опасаясь гневной реакции.

– Что случилось? – спросила и с замиранием сердца коснулась мужской руки.

Не ожидала, что он ответит, всё же Соловьев был довольно закрытым парнем, когда дело касалось личного, но он меня удивил.

– Она была младше на пять лет, бегала за мной хвостиком, – выдохнул, голос был полон тоски. – Я должен был смотреть за ней, как никак, старший брат.

Он усмехнулся, уголки губ горько опустились. Я молчала, не перебивая и не сбивая его с мысли.

– Знаешь, она в детстве раздражала меня, ведь я вынужден был брать ее везде с собой. Стыдно было перед пацанами на районе. Вернуть бы то время, – с тоской пробормотал и протер ладонями лицо: – В тот день она напросилась со мной на речку, и я не смог отвязаться от нее. Если бы я только знал…

Он не договорил, многоточие повисло в воздухе, но у меня перехватило дыхание от догадки, промелькнувшей в голове.

– Она утонула, – произнес безжизненным тоном и уставился бездумным взглядом в стену. – Такая ирония, я ведь с детства плаванием занимался, вот мама и не поверила, что я не смог ее спасти.

Воцарилась тишина.

– Что на самом деле случилось? – нарушила молчание.

Я не ожидала, что он ответит, но он прикрыл глаза и откинулся на подушку, словно возвращаясь в прошлое.

– Я сказал ей сидеть на берегу, а сам ушел купить мороженое. Она его так хотела, – процедил сквозь зубы, лицо у него выглядело уставшим. – Если бы я знал, что она ослушается и зайдет в воду, не отходил бы ни на шаг… Ненавижу мороженое…

– А ты попытался спасти? – первое, что я произнесла, но затем прикусила язык, злясь на себя за вырвавшиеся слова.

– Пытался. Ей тогда восемь было, мне тринадцать, был бы, может, постарше, она осталась бы жива, – произнес глухо. – Когда кинулся за ней в воду и схватил, она запаниковала и в страхе стала топить меня за собой. У меня сработал инстинкт самосохранения. В общем… Я выжил, Алиса – нет.

Я наклонилась вперед и схватила его за руку. Алиса. Так вот она, истинная причина сакральности этого имени. И бывшая девушка тут совсем ни при чем.

– Лучше бы на ее месте был я, – прошептал, а после замолчал.

Прошло несколько минут, и когда он открыл глаза, вместо страдающего парня на меня смотрел циничный Кирилл. Отдернул свою руку, снова стискивая ладони в кулаки.

Лицо у него скривилась, он встряхнул головой и снова надел эту маску, которую я ненавидела.

– Прием окончен, – произнес, глядя на настенные часы, снова перевел взгляд на меня, но в глубине глаз была лишь мгла. – Как выпишусь, наберу тебя.

Голос его звучал жестче, чем обычно. Я открыла было рот, чтобы утешить его, но наткнулась на суровое выражение лица. Ясно, время откровений закончилась. Кулаки его были всё еще сжаты, скулы стиснуты, и только поэтому я понимала, что внутри он до сих пор агонизировал, вспоминая о прошлом.

Не желая бередить кровоточащие раны, сглотнула ком обиды, кивнула и направилась на выход, не понимая, каким образом реагировать на такие метаморфозы, и как себя вести в такие периоды, когда он то притягивал меня к себе, то отталкивал, не давая приблизиться. Я чувствовала себя так, словно каждый мой шаг опасен и может привести к непоправимому, и оттого осторожничала, боясь переступить черту.

– Ты не виноват, Кирилл, – произнесла я, не удержавшись, и только после вышла из палаты.

А затем услышала, как что-то ударилось об стену. Вздрогнула, но не обернулась, понимая, что это было выражение его застарелой боли.

Я шла к общежитию пешком. Мне было необходимо проветриться. Всё в голове смешалось, чувствовала себя какой-то потерянной. А когда подошла к зданию, увидела на пороге Сему и Милу, которая улыбалась ему и активно жестикулировала.

– О, Айко, привет, а мы как раз тебя ждем, – улыбнулась подружка, но я заметила, что она испытывала передо мной вину.

– Что-то случилось? – спросила у них обоих, без труда заметив, каким взглядом Мила глянула на Семена.

Раньше я замечала нечто странное в ее внимании, но считала, что так она пыталась заставить меня ответить на чувства Семена, но сейчас… Казалось, у меня открылись глаза.

– Да нет, хотел пригласить вас на шашлыки в пятницу, как раз Кирилла уже выпишут, посидим вчетвером, – наклонил голову набок Сема, глядя поблескивающим взглядом.

– Шашлыки, – пробормотала, дергая губами, сделала вид, что раздумываю, а сама наблюдала за реакцией подруги.

Она, наоборот, свои глаза отвела, и это стало решающим фактором.

– Хорошо, мы будем, – кивнула, затем посмотрела на Милу. – Будем же?

– Конечно, – скупо улыбнулась она, глядя на Семена, но глаза ее при виде него похолодели, сама она как-то задеревенела.

Парень почесал затылок, словно смутившись, а затем кивнул и попрощался с нами.

– Признавайся, Мила, тебе нравится Сема? – спросила у подруги с лукавой усмешкой.

– Ой, Айко, не говори глупости, просто пока тебя ждали, что-то разговорились, – пожала плечами она, но спрятала почему-то глаза.

Это показалось мне подозрительным, и я прищурилась.

– Что-то не договариваешь ты, подруга, – не преминула усмехнуться по-доброму.

– Ты же знаешь, что Семе ты нравишься. Все-таки решила не давать ему шанса? – ответила она вопросом на вопрос.

– Лишь кажется, что я ему нравлюсь. Но смотри сама, Сема хороший парень, если он тебе нравится, и я – единственное, что тебя останавливает, то не парься, думай о себе, – погладила подругу по плечу и повела ее в сторону входа в общежитие.

– Знаешь, даже не будь всей этой ситуации, мы с ним не пара, я знала это с самого первого дня, так что никогда не строила иллюзий и не позволю себе влюбиться в такого, как Сема, – невероятно серьезным тоном произнесла Мила, и сказанное мне сильно не понравилось.