Фронтир Индикона. Дорогами ветров. Часть III

Общее передаточное число пресса сто пятьдесят шесть. Каковы будут потери за счёт веса и неоптимальной конструкции, даже представить не могу. Скорость вращения двигателя девяносто оборотов в минуту, поделите на толстенный винт и передаточное число. Цикл движения ползуна составит смешные девятнадцать минут. Понятно почему такие контракции в здравом уме никто не делает. Сплошное разорение по материалам и расходу электроэнергии. Только у нас какой выбор, или бери, или проходи мимо. Я взял, и не пожалел. Долго. Подумаешь! Мне тут что, с китайцами конкурировать? Зато аппарат прост, как топор. Нечему в нём ломаться, знай успевай маслица подливать. Пресс у меня как папа Карло будет пахать, круглые сутки.

Гоняем редуктор и масло в циркуляционную систему смазки. Ну что, с богом! Нажимаю кнопку. Натужно загудел трансформатор. Редуктор слегка затрещал и ходовой винт толщиной со взрослого человека медленно пополз, толкая рабочую плиту. Погоняли винт, немного поработали под нагрузкой, плюща кубики бронзы. Даю максимальную нагрузку на двигатель. Посматриваю на стрелочные индикаторы, в теории, при перегрузке сработают предохранители. Ну его, лучше не проверять. Двигатель столько кровушки попил.

Тензорезисторный датчик давления на основе константана показывает восемь тысяч. Давление растёт.

– Ты видишь, Киву? Девять тысяч пятьсот… Давай! Жми! Жми! – кричу я. Стрелка остановилась и начала подрагивать, – десять тысяч восемьсот! Oh, My God!!! Десять тысяч восемьсот тонн! Мы это сделали! Сделали! В лоб взяли! Наконец я активирую чертов ключ!

Туземцы непонимающе хлопают глазами. Ничего, завтра же праздник устрою с пьянкой. Сколько можно? И себя загнал, и людей. Я вот что подумал, пресс то, не только для производственных целей послужит. При таком, адском усилили можно прошивать стальные болванки формируя идеально ровный ствол для пулемёта, отливать стволы пушек под давлением, штамповать за один присест стальные кирасы и шлемы. Можно использовать его и как особо мощный экструдер. Всего делов-то, поставить индукционный подогреватель и как макароны давить горячие болванки из алюминия и пластичной бронзы. Если подобрать вязкий состав, то и из стали. Трубы и профиль! Настоящий, не литой. Довольно потираю руки. Держитесь вороги, скоро я такие «Wunderwaffe» наклепаю, мало не покажется!

Всевидящее око Ярунга

Иногда хочется отвлечься от производственной суеты, привести мозги в порядок. Для этого в лагере имеется особое место. Ещё когда проводили контроль раскрытия запасного парашюта для тележки, на кране маяка установили лёгкое, поворотное кресло из «пенопласта». Испытания уже давно закончились, а я вот время от времени наведываюсь сюда чтобы побыть в тишине, обозреть с высоты птичьего полёта «стройку века».

Говорун прочно обосновался на моём плече. Озорник любит залезать на кран, ловко цепляясь лапками за фермы, и планировать вниз, или подолгу сидеть на насесте уставившись аккурат в сторону Маврикия. В хороший бинокль много чего интересного можно увидеть.

В сухом доке всё ещё много рабочих. «Монахар» который месяц исправно поглощает ресурсы лагеря. Корпус и паруса с гербом уже сверкают белизной. С ними контрастируют бронзовые мачты, начищенные словно пуговицы юнг. Бликует палуба из благородного тика, покрытая несколькими слоями лака. Даже сюда доносятся команды контролёров.

– Navigaturo! Inferior velum!

Идет непростой процесс обучения будущих матросов искусству управления парусами. Инструкторы доводят навыки до автоматизма. Отделочные работы почти завершены, лишь у кормы выпиливают круглое отверстие под вал судового винта. Да-да, очередное нововведение. Концепция поменялась, вместо быков теперь делаю ставку на электричество. Ионисторы, как это ни странно звучит, не только обойдутся дешевле перевозки десятков быков для приводов, но запасут энергию для движения вверх по течению.

Суперконденсатор – уникальное устройство для накопления энергии с высокой мощностью и энергоемкостью. Прорыв, что доводили до ума три десятка лаборантов. В отличие от батарей, аккумуляторов или электролитических конденсаторов, ионистор не имеет диэлектрического слоя. Процесс зарядки-разрядки происходит в слое ионов, сформированном на поверхностях положительного и отрицательного электродов. Под действием приложенного напряжения анионы и катионы движутся к соответствующему электроду и накапливаются на поверхности, образуя, таким образом, двойной электрический слой. Толщина такого слоя между «обкладками» конденсатора крайне мала, а площадь пористых материалов обкладок – колоссальная, оттого и запасённая ионистором энергия выше по сравнению с обычными конденсаторами того же размера. Электролит проникает между частицами активированного угля, и электрод как бы «пропитывается» им. Общую ёмкость ионистора можно представить, как большое количество малых конденсаторов, где каждая частица активированного угля – небольшой электрод.

Элементарная конструкция обеспечивала хорошую ёмкость, низкие токи утечки и длительный срок службы. Бонусом идёт отсутствие необходимости контроля и значительное снижение требований по силе и частоте тока. Никаких больше зарядок размером с чемодан. Но главное, главное, нескольких десятков тысяч циклов заряд-разряд недостижимых для обычных аккумуляторов! Для сравнения наш, лучший, образец серебряно-цинкового аккумулятора выдерживает жалких девяносто циклов. Высокая трудоёмкость и отсутствие металлов в нужном количестве – вот и ответ, почему свинцовые и молибден-оловянные аккумуляторы используются в лагере так ограниченно.

Проблем у ионисторов ровно три – изготовление мелкодисперсного активированного угля, сепаратора и твёрдого электролита. Первые образцы мы делали на коленке: сепаратор – из фильтровальной бумаги, по обе стороны от него два слоя активной массы угля толщиной два миллиметра. На активную массу с каждой стороны по медному диску-токосъёмнику, к которому припаяны выводы и наложены прокладки из кислото-щёлочестойкой резины. Вся конструкция сжата пластинами на болтах.

Активированную массу получали из угля скорлупы кокосового ореха, измельчали в бисерной мельнице и пропускали через сито. Уголь вываривали в калиевой щелочи для удаления воздуха из пор угля и отделяли раствор. Уголь и электролит, толщина медного листа и самой конструкции ионистора – всё требовало серьёзной доработки. И все же несмотря на очень низкую ёмкость, даже такие «сырые» конструкции находили своё применение в электрических схемах. За месяцы испытаний в три раза увеличили удельную поверхность «вспененного угля», в который добавили диоксид магния, сепаратор из фильтрованной бумаги заменили на полиэтиленовую плёнку и довели до ума щёлочно-кислотный электролит, наладили прокат тонкой медной фольги. Получился настоящий хит с плотностью заряда в десять раз выше первоначального варианта. Двадцать ватт-часов на килограмм! Всего в три раза меньше современных свинцовых аккумуляторов! Полная зарядка – меньше минуты, низкий саморазряд, число циклов перезарядки не скажу, идут испытания. Пять тысяч уже выдержал, полёт нормальный!

Производство ионисторов наладили в отдельном цехе. Тонкие медные и угольные ленты на станке скручивали в толстый цилиндрик и помещали в медный корпус батареи. Крышку паяли вручную, подсоединяли выводные контакты. Пять тысяч фарад и никаких дефицитных металлов. Только медь, соль, йод и поташ! Единственное, на припой уходили индий, кадмий и золото, но этого добра хватало. Я подсчитал, двадцать две тонны ионисторов обеспечит «Монахару» восемь часов движения. Как заряжать? Так можно ночью от свободно-поточных турбин! Вот и пришлось внутренности в третий раз перекраивать и усиливать. Блоки батарей в качестве балласта, кольцевой электродвигатель для винта, сам винт с валом, трансформаторы и инверторы, приводы центробежного насоса гидромонитора, лебёдки, вытяжные вентиляторы и насосы. Электрическую схему пришлось проектировать с чистого листа. Прокладка коммуникаций и отделка кают только началась, ремонт и не думал заканчиваться.

***

Чуть в стороне от стен лагеря продолжается масштабная стройка. Вокруг старой трубы выросли леса. Сотни людей, словно муравьи, укладывают, второй, усиливающий контур в виде восходящей спирали-ракушки. Лебёдками тянут стальные и железобетонные фермы, стягивающие стены в единую конструкцию. В планах, нарастить высоту башни-трубы до тридцати пяти метров и использовать её как сухой склад. Дыма считай нет, только горячий воздух и угарный газ. Всю дрянь вылавливают скрубберы Вентури и электрофильтры. Внизу разместим сушилки для дерева и керамики, на средних ярусах сухие склады, а на вершине кольцевой бак на тысячу тонн, изюминка проекта – водонапорная башня и гидроаккумулятор в одном флаконе. Если тяга будет достаточной, мы на срезе ещё и ветряк установим, тот будет на халяву питать нагнетательные насосы.

Смещаю фокус в сторону лагеря. После эпопеи с прессом лагерь, а точнее уже город, потихоньку возвращается в привычный ритм жизни. Не стал распускать избытки рабочей силы, часть переправил на обустройство дорог и строительство башни, а пятнадцать звеньев, вон они, копают близ северной стены длинный котлован под подгреб площадью тысяча квадратных метров – там будем выращивать грибы. Результаты получены самые оптимистичные, и леса на севере ещё очень много.

У самой стены лагеря устроены навесы с механическими стиральными машинами, наша прачечная. Барабаны у машин топовые, из химически стойкой бронзы, перфорированные, с изогнутыми ребрами жесткости с штампованными шестиугольниками на внутренней поверхности. Выпуклости способствуют тому, чтобы держать волокна подальше от разрушающих дырочек, чтобы ткань при стирке в них не затягивало. Привод ременный. Два быка через повышающий шкив с трудом раскручивают два центнера белья и воды до четырёх сотен оборотов. По мере апгрейда старые приводы не выбрасываем, а в другие сферы отправляем, далеко не всё в лагере механизировано. К машине подведено три шланга: горячая и холодная вода, пар. Вручную, кранами регулируется напор, есть даже термометр, ртутный, более дешёвый и песочные часы для контроля режимов стирки и, конечно, возможность регулирования оборотов переброской ремней шкива. Состав порошка самый что ни на есть экологически чистый – наструганное подсушенное мыло, сода, бура и эфирное масло для некоторых, особо ценных одежд. Для цветного белья в порошок добавляют обычную соль, она сохраняет цвет при множественных стирках. На всём белье и одежде, от наволочек до трусов пропечатан личный номер. Краски типографские, стойкие к стирке, так что никто ничего не потеряет. Кипы стиранной одежды и белья разносят по жилым сферам каждое утро, а грязное забирают из ящиков. Гладят бельё сами туземцы, для чего при каждой жилой сфере имеется жаровня с чугунным утюгом.

В соседней сфере изготавливают ботинки и шьют спецодежду для цехов химии и металлургии. Ботинки с некоторых пор стали статусной вещью, отчего спрос на них заметно вырос. За трубой устроены поля фильтрации и аэрации, сбросы из канализационных труб пару дней отстаиваются, а после взвесь героторными насосами качают в большие биореакторы. Пудр клозеты вычищены и заменены на писсуары и напольные чаши. В центрах встроенные унитазы и биде из фарфора. Биореакторы ценная вещь, помимо фекалий утилизируют любые органические отходы, листву мусор.

Немного поворачиваю бинокль и наблюдаю поток людей, что входят и выходят из сферы-библиотеки. Она устроена прямо за стеной административного центра. Привозных книг маловато, античные и римские рукописи уже уничтожены. Есть кое-что интересное на фарси и индийских языках, но по большей части вся литература нашего производства. Печатаем сказки, мифы и предания. В нашем лагере настоящий рай для этнографа – арабские, греческие, индийские, персидские сказания. Невероятный колорит сказок африканских народов: игембе, кевенги, именти, миутини, иголи, мвимби, мутамби, эму, карамоду, гирьяма, джиба и риго, луа. Туземцы записывают мифы с большим удовольствием и сопровождают массой уникальных рисунков. И дело не только в оплате. В полный рост я использовал соревновательный элемент. Богатство книг, рисунки, наличие версии на латыни – всё учитывалось при запуске в печать.

Имея бонус в полторы тысячи лет развития книжного оформления, было бы странно не использовать его на полную катушку. Чего только стоят разделение слов, красная строка, предварительное содержание, нумерация страниц, точки, запятые, дефисы и тире. Тут этого и близко не было. Сшитый кодекс только-только появился в Византии, а большая часть литературы по-прежнему в свитках. Многочисленные иллюстрации, инфографика, цветные гравюры на меди высокого качества, хороший переплёт и твёрдая обложка – всё это произвело настоящую революцию визуального восприятия информации. Красочно оформленные книги готовы покупать многие купцы. Они не раз приходили ко мне с такими предложениями. Но пока для своих целей бумаги не хватает, так что читайте в библиотеке, доступ бесплатный. Читальный зал комфортабельный: регулируемые кресла, прохладный воздух, солнечные колодцы днём, газоразрядные лампы вечером, напитки и даже душ.

Особое внимание уделяю научно-популярной и образовательной литературе. Пособия плавно трансформировались в учебники математики, латыни, геометрии и механики. За многие месяцы здорово выросли в объёме словари и разговорники. Появились специализированные книги: физика, химия, инфографика и диаграммы, АРИЗ, горное дело и топография.

Книги и учебники отнимают где-то пятнадцать процентов трудовых ресурсов ОЦ, прилично, что поделаешь? На этом не стоит экономить. Если хочешь научить людей грамоте, нет ничего лучше, чем занять их чтением. Интересная литература творит чудеса и здорово двигает прогресс.

Гербарии, коллекции насекомых, обширная библиотека рисунков орнаментов, наглядных пособий и обучающих плакатов – гремучий коктейль, не оставляющий камня на камне от прежнего мировоззрения.

С библиотекой соседствует сфера телефонной и телеграфной станции. Большое количество абонентов, их больше пятисот, требовало развития соответствующей инфраструктуры. Было налажено производство штекеров, опросно-вызывных ключей и реле, гнёзд коммутаторов, светодиодных ламп и опросно-шнуровых пар. По сравнению с теми приборами, что мы уже можем изготавливать, ничего сложного, и, главное, никакого НИОКРа. Поначалу всё работало самым примитивным образом. Пользователь звонил оператору и говорил код абонента, с которым его нужно соединить, и клал трубку. Оператор соединял выходы шнуровой парой, а когда по номеру звонили второй раз, то вызывной сигнал шёл к нужному абоненту, а вызывной ток питал светодиодную лампу, показывая, что линия занята. После окончания разговора лампа гасла, и телефонист вынимал штепселя из гнёзд. Когда абонентов было мало, такая схема работала неплохо, но сейчас в центральной сети приходится внедрять «взрослый» ручной коммутатор с опросными штепселями и отбойными реле, благо в нём также нет ничего сверхъестественного. Сети у нас двухуровневые, локальные, с дежурным и простым коммутатором, проложены в больших цехах, в управляющем, исследовательском и обучающем центрах, а также в службах охраны и разведки. Глобальная сеть объединяет локальные, а также телеграфные узлы в единое целое. Разработана система команд с уровнями, доступами и приоритетом абонентов. Имеется возможность подключить «телеграф» к линии, что в свете будущего внедрения фототелеграфа мне показалось немаловажным. В лагере установлено много гнёзд, где можно подсоединив штекер связаться с любым нужным узлом, телефонные трубки и телеграфные ключи довольно компактные.

Отдельным контуром в локальную сеть безопасности лагеря интегрированы контуры охранных сигнализаций. В случае нарушения периметра или активируется сирена, или посылается сигнал дежурному, или и то и другое одновременно. Сеть густая: тревожные кнопки в лагере и его окрестностях, сторожки разведки, пункты обслуживания телеграфной линии и даже наши причалы у южного берега Галаны. Кстати, после того как на каждый причал поселили бывших рабов из Кереве, те здорово преобразились.

Чтобы обеспечивать лагерь свежим мясом у каждого причала выкопали подвал. Небольшой кораблик раз в пару дней завозил свежий лёд и забирал мясо или рыбу. Ставились нормальные печи, централизованно завозились продукты для наших партий. Изменения коснулись не только быта, под руководством инструкторов, ранее оборудовавших сторожки вдоль телеграфа, обеспечивали «пассивную» безопасность. Лес по периметру вырубали, вскапывали контрольно-следовую полосу, а также устанавливали примитивные ловушки, изготавливаемые на месте. «Пунджи» – тщательно замаскированная яма, на дно которой вкопаны острые колья. «Дробящая» – более сложный вариант ловушки-ямы: два вращающихся бревна, утыканных длинными деревянными гвоздями. Жулик, попав в такую ловушку, весом собственного тела проворачивал бревна раздирая плоть гвоздями. Причём вытащить его оттуда очень сложно, колышки глубоко впивались в тело, оставляя длинные рваные раны. Плюс несколько типов маятниковых ловушек, что при задевании механизма спуска под собственным весом летел в грудь потенциальному правонарушителю. Соседей предупредили, а для гостей имеется тропинка и оборудованная площадка для торговли за охраняемым периметром. Вдоль изгороди из колючего кустарника была спрятана тонкая проволочка типовой охранной сигналили. Нападение со стороны реки предотвращали путем перегораживания акватории хитрым причальным буем. При попытке ночью переплыть через верёвки соединяющие буи, сигнальная линия соскакивала с крючка, размыкая контакт, и шёл сигнал тревоги. Небольшой оловянно-молибденовой батареи хватало на месяц. Конечно, ночные звери, плавучий мусор зачастую вызывали ложные срабатывания, но это значительно лучше, чем часами дежурить ночью с сомнительным результатом. Линию до водопада Лугарда мы прокинули буквально за три дня. Сделали подводный кабель: на провод накатили дополнительный слой латекса и соединили с тонким канатиком из волокна баобаба, также покрытым латексом. Потихоньку плыли вверх по течению от причала к причалу, разматывая бобины. Павел Петрович теперь срочно требует такой же кабель кинуть ещё выше, хотя бы до слияния рек Цаво и Ати. Посмотрим, конечно, очень удобно. Уж очень много сил уходит на охрану линии в лесах пигмеев.

Смещаю бинокль северней. На грузовом самокате Чукуду везут тюки с волокнами папируса к ткацкому цеху. Полностью сделанный из дерева огромный самокат-переросток используется для транспортировки грузов весом полтонны. Профиль из фанеры, колёса из дерева, вместо тормоза брусок резины на заднем колесе. Такие в семидесятые годы в Конго видел. Если дороги имеются, выходит супердешёвое средство перевозки. Самодеятельность поощряю всеми силами. В лагере нет-нет да попадаются деревянные самокаты и велосипеды с ременной передачей. Все чертежи открыты, за копейки, а зачастую и бесплатно бери любой материал – подшипники, доски, фанеру, клей и работай вечером в своё удовольствие в столярном цехе. Тебе там ещё и подскажут, помогут разобраться с инструментом. Кружки бесплатны, многие даже подрабатывают – делают наборные ручки для ножей, мебель, воздушных змеев и даже маятниковые часы. Наши торговцы продают всё это без комиссии, зачем обрубать людям дополнительный источник дохода, денег у «фирмы» и так хватает!

Привозных хлопка и льна, к сожалению, слишком мало, так что папирус наша палочка выручалочка, основной источник волокон. Баобаб всем хорош, да только волокна из ровницы не поддаются механизированному прядению. Здорово помогло то, что копт, освобожденный из арабского плена, раскрыл несколько фамильных секретов правильного высушивания и обработки стеблей папируса, показал, как из непослушных волокон получать тонкую и прочную «ткань фараонов». Старинный рецепт улучшили, использовав отделочные каландры из подогреваемых массивных стальных валов и пропитку метиловым эфиром крахмала. Высокая плотность плетения позволила получать ткань лишь немногим уступающую шёлку. Получившаяся ткань обладала великолепным сопротивлением, вытяжке под нагрузкой, устойчивостью, прочностью на разрыв, эластичностью, воздухонепроницаемостью и гладкостью. В общем свойства необходимые не только парусам и одежде. Те же испытательные модели парашютов и парапланов из неё шили.

Лучше папирусной, только ткань из нити паука. «Золотой» запас шёл на армирование приводных ремней, изготовление прочных канатов, крылья и стропы парашюта и, конечно, на эксклюзивные поддоспешники и основу бригантин. Да чего далеко ходить, рубашку из паутинного «шёлка» ношу постоянно. Месяц назад она мне жизнь спасла. «Орден колдунов» не забыл про устроенный разгром и подослал ко мне под видом рабочих, наёмных убийц. Расслабился, в лагере уже давно никого не опасался, вот и подловили. Две отравленные стрелки в спину прилетели, но не пробили броне-ткань. Её не каждая стрела пробьёт, что уж говорить про стрелки. Несостоявшихся диверсантов допросили с пристрастием и отправили к Павлу Петровичу, некогда мне местечковыми разборками заниматься.

Запасы элитной ткани таяли, и вскоре стало ясно, что на большое крыло их не хватит. За коконами решили отправить Джона, и я лично подготовил экспедицию и подобрал туземцев с крепкими нервами. В качестве главного калибра изготовили копию ружья Пакла. Тонкостенный ствол из бериллиевой бронзы, отлитый под давлением, обладал отличным балансом. Его разместили на шарнире, который свободно вращался на триста шестьдесят градусов. Тяжёлая задняя часть ружья с притёртыми зарядными каморами и механизмом вращения была уравновешена длинным стволом. Каждый выстрел производился при повороте барабана, как в револьвере. После израсходования боезапаса, барабан заменялся на новый. Чёрный порох заменили на кордид. В результате убойная сила ядра диаметром тридцать миллиметров выросла в три раза. При начальной скорости четыреста пятьдесят метров в секунду снаряд гарантированно пробьёт прочную броню пауков. Вместо сложного ударно-спускового механизма использовали электро-запал. Провода от каждой каморы шли к отельной кнопке на пульте. По сравнению с оригиналом скорострельность выросла в два раза, десяти зарядный барабан отстреливали всего за полминуты. При относительно простой конструкции вышло неплохое и мощное орудие, которое и ружьём то язык не поворачивался назвать.

Клетку сделали из толстостенных буровых штанг, сборно-разборную, на усиленных «крабах» и струбцинах, с дверкой на прочных рельсах. Конструкцию дополнили шипами, подпружиненными распорками и «дутыми» колёсами большого диаметра. Быки и экипаж «танка» были снабжены костюмами химзащиты из кислотостойкой резины и респираторами. Надеюсь, Джон справится, не подведёт с ответственным заданием.

В поле зрения попадает сфера казначейства. Хотя там давно нет никакой суеты, столпотворения, что нередко случалось в первые месяцы, у неё дежурит пост охраны. Плату выдают по графику, составленному для каждого цеха, раз в неделю. Расчётом оплаты занимается отдельное звено при обучающем центре, в отделе статистики. Вычисляют, суммируют повышающие коэффициенты за профессиональный разряд, значки, символы, надбавки за гражданство, премии, переработки, суточные и штрафы. Все данные берут из личной карточки. С недавних пор ещё составляют общую и отдельную по цехам ведомость заработной платы. Вместе с социальным статусом, финансовую ведомость вывешивают на всеобщее обозрение. Скрывать зарплату, как это делают повсеместно, я не стал. Ни к чему. Во-первых, все равно узнают, во-вторых, это отличный стимул для развития. Ведь в ведомости не только общая сумма указана, но и повышающие коэффициенты тоже. Сложить в голове два плюс два и понять, как увеличить себе плату сможет любой тугодум.

Негативный фактор убийств, краж и грабежей, неизбежно сопровождающий денежно-финансовую систему расчётов, нивелировал введением именных чеков. Плату за работу уже пару месяцев выдавали не деньгами, а чеками номиналом пять, десять, пятьдесят и сто чатлов. Печать с золотым и бронзовым тиснением и водяные знаки не оставляли шансов для подделок. Что такое водяной знак? Локальное изменение плотности бумаги. Для его изготовления нужна лишь тонкая проволока. Мы их делали так: светлый знак – пониженная плотность, получается при помощи накладки на черпальную сетку ещё одной или нескольких сеток или выпуклостью на самой сетке. Темный знак – повышенная плотность достигается углублением в черпальной сетке. В итоге полуфабрикат бумаги при снятии с сетки получается с выпуклым (тёмным), или с вогнутым (светлым) рельефом. В процессе прессования толщина бумаги выравнивается и водяные знаки становятся видимыми на просвет.

Каждый чек может использоваться до десяти раз. При выдаче финансовый контролер ставил на чеке личную печать, на другой стороне цифровую печать гасил работник. По личному чеку можно купить любой товар в магазине, обменять его в банке на чатлы, без опасений хранить под подушкой. Никто, без личной печати не сможет им воспользоваться. В магазине чек гасили и отправляли обратно в казначейство. На руках непогашенных чеков не было. Допустим, кто-то украл погашенный чек. Чтобы его обналичить требуется личная печать работника, а так как при покупках время от времени сверяли отпечатки пальцев, то обналичивание, даже с ворованной печатью, дело опасное для жизни. Тем более при потере или краже печати работник перво-наперво должен бежать в центр статистики и получать новую, а выданные чеки становились недействительными. Удачный вброс с моей стороны, что якобы глаз духа, нарисованный на чеке, следит за тем кто его хранит, здорово дополнил безопасность системы, а наличие расчётного счёта и активная реклама бесплатного депозитария для хранения ценных вещей и амулетов свели возможные негативные последствия к нулю. Водяные знаки делали также на паспорте, который дополнил бронзовые бейджи. У нас даже голографический герб имеется, при наличии камеры напыления сделать такой не составило труда.

В фокус попадает центр лагеря. По краям плаца подвешен ряд узких клеток, где, свесив ноги, сидят наказанные – социальная доска позора. Наказания от суток висения и до трёх. Без воды и еды, да на жаре, не самый приятный вид отдыха. Тюрьмы у нас нет, после клетки либо на работу, либо заклёпываем в ножные кандалы и вперёд, на расчистку леса или добычу глины. В клетках сидят не обычные работники или новички, нет. В основном власть предержащие. Охрана и работники обучающего и управляющего центров, контролёры и координаторы. Иерархическая модель управления неохотно выпускала из своих цепких лапок вожжи управления людьми. Это вам не религия, не культура и образование. Десятки миллионов лет эволюции «зашили» стайные инстинкты подчинения, доминантности, распределения ресурсов и эксплуатации своих братьев при первой подвернувшийся возможности по виду глубоко в подкорку. Никакой великий колдун Ярунг с таким не справится. Инстинкты с одинаковой эффективностью работают что в стае обезьян, что на выборах президентов в просвещённом XXI веке. Чиновник любого ранга, от президента до сельского старосты, будет грести исключительно под себя. Человек, попадая на полянку полную ништяков, начинает со страшной силой собирать всё в своё лукошко, подтягивать своих друзей, выстраивать всю пирамиду власти так, чтобы навечно остаться на богатом «поле чудес в стране дураков».

Как ты чиновнику, судье объяснишь, что его должность – это не хлебное место, где ему всегда принесут курей для решения вопроса в правильную сторону, что это точно такое же место, как токарный станок или кабинка башенного крана. Для нормального функционирования управленческого аппарата обязательно писать чёткие и внятные инструкции, разъяснять в первую очередь механизмы назначения на должность, контроля рабочего процесса и снятия с неё. Как только вопрос ставишь углом, сразу начинаются ужимки, вздохи и закатывание глаз. Следуют пространные рассуждения о великой ответственности, о творческой природе работы чиновника. Законы развития бюрократических систем во всем мире одинаковы, чем выше должность, тем больше функций перетягивает на себя чиновник, тем меньше конкретики в обязанностях, а значит и средств контроля.

Неопределённость создаёт туман возможностей, они всегда направляются в правильную сторону. Чем больше чиновник сидит на должности, чем больше у него возможностей и людей в подчинении, тем больше он напускает «управленческого тумана», неопределённости, в котором так приятно ловить вкусные и большие рыбки. Пример позднего Советского Союза со сверх развитой бюрократией тому яркий пример. Чиновники дошли до того, что строительство огромных заводов, институтов, даже шире, планы развития второй экономики мира, чиновники начали выстраивать исключительно под свои собственные бюрократических «пирамиды». Мало кто знает, сколько сил потребовалось чтобы остановить знаменитый проект переброски сибирских рек в пустыни Средней Азии. Сотни высокопоставленных чиновников «топили» и продавливали безумные проекты, разоряли государственные заводы в угоду, порой копеечной, личной выгоде. За те же копейки их покупали частные компании. Зачастую лживый и некомпетентный чиновник мог задушить развитие целой отрасли государственной промышленности, направить его по ложному и неэффективному пути. Про нерациональную организацию я вообще молчу, раздувание штатов под надуманным предлогом любимый приём бюрократии во все времена.

Ну как объяснить чиновнику, что не надо ставить своих людей? Что ему придётся нести личную ответственность подобно токарю, сделавшему бракованную деталь, что его дети не смогут наследовать должность. Хех, думаете простому человеку легче пояснить, что, если депутат или губернатор не выполняет функциональные обязанности, ворует по-чёрному, ставит повсюду своих людей и неплохо так зачерпывает из бюджета, его нужно немедленно отстранить от власти. Не через год, не через пять лет, а сразу, на следующий день. Не можешь сместить? Нет механизмов контроля? На кой чёрт тогда ты в этом спектакле участвуешь? К сожалению, обычные люди не любят ответственности, не любят принимать решения. Гораздо легче перепоручить дело дяде, опустить бумажку в урну и сидя на диване ждать манны небесной, тихонько мечтать, встать у потока и чуть-чуть заворачивать на себя, немного, хотя бы тысяч сто. А если такого человека и вправду заносит на «Олимп», то уже через год его не узнать, сознание персонажа неизбежно трансформируется. Деньги и власть меняют любого человека. Люди, получающие в месяц двадцать тысяч и двадцать миллионов, страшно далеки друг от друга. Они не то, что на разных планетах живут, в разных Вселенных! Подобно сверхразуму Ваньке такие «новые люди» начинают считать нижестоящих людей, нет не мусором, всего лишь полезным ресурсом. Точно таким как железо, нефть или газ. Ресурсом ценным или не очень. Но если ресурс опасен или его воспроизводство дорого обходится, ничего страшного, можно завести новый из Африки, Средней Азии, Сирии. Вариантов масса. Всё это неизбежно приводит к краху, деградации этноса, а зачастую и государства, а примеров этому не счесть, прямо с палеолита можно перечислять. Самое страшное, почти все, без исключения нормальные люди перерождаются. Исключений не бывает. Иерархическая система умеет перемалывать «белых ворон», а если кто и останется, то мало что сможет решить, так как вынужден играть по правилам системы. Проклятье иерархии, кажется так это называется. Вроде бы сам глубинный народ, «охлос» постоянно топит за справедливость, но при первой возможности год за годом, столетие за столетием старательно воспроизводит систему. Если не побороть «обезьянью натуру», финал человечества будет печален.

У того же Назгула всё это здорово вскрыто, но далеко не полностью. Следствия системы он описал, только альтернатива в виде общин коммунаров, руководствующихся слегка перекроенной «Великой Ясой» Чингисхана в авторской интерпретации, во много раз хуже самой болезни. Хотя решение вот оно рядышком. Программное или функциональное государство. Именно такую модель я пытаюсь, и не без успешно, внедрять в лагере. Приравнять управляющие специальности и должности к производственным не юридически, как это было сделано в СССР, а фактически – с жёсткими наказаниями, квалификационными экзаменами и обучением, с множеством механизмов общественного контроля.

Наши контролёры не похожи на прокуроров или судей. Те в любой стране немедленно образовывают очередную «обезьянью» бюрократическую пирамиду. Прежде всего, контролёр функциональное приложение. В системе с независимыми механизмами назначения и отстранения от должности они сидят в клетках, не по моей прихоти, а в следствии нарушения правил, что немедленно вскрывается в открытой всем ветрам системе народного контроля. Жестоко, но полезно, и я вас уверяю, никто из них не захочет оставить должность, и не только в высокой оплате дело…

Так, а кто это там по реке плывёт. Подкручиваю кольцо диоптрийной настройки: на катамаранах подвешены быки и квагги, на плотах белеют глыбы соды и буры. Похоже пожаловал очередной караван. Кереве – крупнейший торговый партнёр, у крепости Павла Петровича товар перегружают на наши катамараны. Так удобней обеим сторонам: нам – дешевле и быстрей доставка, им – сокращение пути и оборот.

– Великий Ярунг, Великий Ярунг! – на крышу вылез смотритель маяка.

– Что ты кричишь, Нгосу! Я же сказал, никого со мной не соединять.

– Красный код вызова, Ярунг!

– Красный? – спускаю длинный провод с золотым штеккером на конце и одеваю гарнитуру.

– Личный номер семь, – слышу голос Дьярви на другом конце провода. – Ярл, они начали!

Сумерки Мёртвого леса